Цви Найсберг - Про то, как враг народов войну выигрывал

© Цви Найсберг, 2022

ISBN 978-5-4496-4040-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

А мы войну без того-сего выиграли…

Одна из любимых фраз отца всех тех довольно-таки до чего и впрямь сколь этак весьма уж различных лицом народов, что были безо всякой в том тени сомнения всецело обездолены его ни в чем и близко никак нисколько неправым отцовством.

Бессмысленное это дело попытаться пробить брешь меж дураком и всей его глупостью…

Джек Лондон, «Зов предков».

Товарищи сталинисты, эта книга была написана совсем не по вашу честь.

Да и вообще, самое наихудшее во всей той официально признанной и поныне кривде – это как раз-таки то, что нет, как нет ни малейшего шанса хоть сколько-то славно вполне ведь стоически ее на редкость беспроигрышно целиком и полностью весьма благоразумно переделать в ту истинно святую правду времен Второй мировой войны.

Автор.

1

Всем нам до дикого скрежета зубовного, без тени сомнения, довольно-таки хорошо сколь верно знаком тот весьма дельный и здравый, как и раз и навсегда предельно же четко выверенный подход ко всему тому свирепо вопиющему и никакими обыденными словами не передаваемому событию, которое навеки искромсало и искалечило невероятное множество человеческих судеб.

Вторая Мировая Война явила собой наиболее уж беспристрастное проявление всей той немыслимо жесточайшей исключительно ведь буднично обнажающей белые людские кости и впрямь-то до чего совсем немыслимо во всем чудовищной, чисто цивилизованной дикости.

Ну а похуже его могло бы оказаться одно лишь то, как-никак и по сей день слегка где-то тлеющее впереди – Третье общемировое кладбище.

Да вот от него Господь Бог нас явно ведь пока еще миловал, однако вовсе же нисколько он нас никак совсем не избавил от всего того на редкость патетически-помпезного освящения того самого истинно всенародного героического прошлого.

Даже и современным властям все это и близко попросту и близко никак совершенно не нужно, причем это так до чего только явственно исходя из того четко и здраво более чем совсем надменно до чего деловито подчеркнутого слова совсем.

Поскольку если та бескрайне этак липко сколь именно на редкость отъявленно лживая, невозмутимо официозная линия освещения всей той всенародно кровопролитной войны и вправду когда-нибудь станет выглядеть хоть сколько-то, более чем «беспричинно», как-никак вот всецело иначе…

Нет уж, как оно и понятно – при подобном раскладе тупо бросаться неисчислимо многими людскими жизнями, явно и вправду отселе окажется делом более чем прискорбно вовсе-то на редкость донельзя затем еще щекотливым, да и полностью совсем вовсе несвоевременно и беспричинно весьма и весьма до чего только явно затруднительным…

Ну, а между тем нечто подобное при любом том довольно-таки удачно лишь некогда затем сложившемся случае фактически ведь вновь той совсем беспринципно нечистоплотной на руку власти более чем основательно и вправду никак невзначай еще совсем непременно и впрямь-таки может до чего еще только дюже явно понадобится.

Ну, а как раз потому она сколь невозмутимо и на редкость помпезно всячески перевоплощала реальную войну и имевших личность героев в тех бестрепетно переполненных гордостью за всю свою отчизну безликих защитников родины, на деле начисто лишенной всякого так доподлинно настоящего материнского лица.

2

А именно потому, то бесстыдно глянцевое, послевоенное, истово же марксистки полнокровное и восторженно героическое переосмысление куда скорее необычайно чудовищной, нежели чем во всем одинаково для всех нас великой беды, и имело тот самый исключительно этак наглядный, можно даже сказать, панорамный вид… сплошной казенной лжи сколь тщательно и небесталанно выверенной кривды.

И это как раз в данном неверно искусственном свете в том самом «бесконечно дорогом и всеми нами любимом СССР» и было вполне вот этак искренне принято – столь, значится, ярко и красочно освещать «путем строго научного подхода» все те вовсе и невообразимые всяческому обыденному человеческому сознанию жесточайшие лихолетья всей той войны.

Истинно великие страдания самых конкретных людей были при этом безоглядно стушеваны, оставались явно так попросту вовсе за кадром, ну а на первое место спесиво и до чего беззастенчиво наспех уж разом всецело выдвигался именно тот самый великий энтузиазм поднявшихся на защиту отечества, этак-то браво ведомых коммунистической партией героических масс…

И лучше всего обо всем этом, конечно же, высказался большой поэт и бард Александр Галич в его песне «Баллада о твердой волюте»

«Над немыми могилами – воплем! – надгробья…

Но порою надгробья – не суть, а подобья,

Но порой вы не боль, а тщеславье храните

– Золоченые буквы на черном граните!..»

Причем подать все это как раз под эдаким (вместо живой крови) томатным соусом было и вправду задумано, именно дабы всячески усладить зоркий начальственный взор, всех тех безразлично тупых, да и впрямь-таки совсем объевшихся всеобщим добром бездельников и дармоедов, что почивали на лаврах чужой – не ими, а народом – честно завоеванной славы.

3

И это как раз-таки именно им, без самой малейшей в том тени сомнения, сколь совсем до чего несусветно весьма ведь донельзя воинственно разом же возжелалось…

Воздать-таки должное бравому солдату, но вовсе не по его вполне доподлинному званию вечно живого (даже вот если и безвременно погибшего) защитника родины…

Ну, уж нет, все те мыслимые и немыслимые почести явно этак ныне полагалось воздавать никак совсем не ему, а той аморфной и нисколько никому и близко не ведомой и НЕ ИЗВЕСТНОЙ ЕГО ФИГУРЕ…

А людские кости, которые прямо-то после войны еще действительно можно было с той или иной весьма вот довольно большой долей достоверности, хоть сколько-то, значит, затем опознать…

Самописки и без того частенько оставались пустыми и вовсе ведь никак не заполненными…

Да только время сделало буквально всех их абсолютно непригодными к какому-либо, вполне еще возможному ныне прочтению…

Но и неопознанными – людей при любом раскладе всенепременно следовало и надлежало более чем достойно со всеми почестями давно вот перезахоронить, поскольку еще издревле считалось, что война никак не окончена, пока не был предан земле самый последний из погибших на ее полях сражений солдат.

Однако те самые безлико идейные коммунистические заправилы и в мыслях своих нисколько не порывали с прошлым во всей их как-никак сколь безгрешно непримиримой войне будто бы со своим, но уж в особенности в момент великой и критической опасности, как никогда практически во всем полностью так им чужим и безымянным народом…