Евгений Ножин - Правда о Порт-Артуре. Часть II

Въ 5 ч пополудни прибылъ съ докладомъ Кондратенко, тихій, сконфуженный.

Неласково принялъ его Смирновъ. Онъ вспылилъ.

— Вчера минимумъ потерь. Сегодня вы очистили гору.

— Ваше превосходительство, всѣ блиндажи изрыты, удерживать гору значило бы не вести бой, а устраивать бойню своихъ.

— Но позвольте! Зачѣмъ вы мнѣ тамъ погубили четыре поршневыхъ орудія и четыре, четыре шестидюймовыхъ мортиры? Вы вѣдь знаете, какъ я дорожу мортирами. Надо было удерживать Угловую гору хотя жидкою цѣпью до ночи, а ночью возобновить траншеи. Помилуйте! Вѣдь этакимъ поспѣшнымъ отступленіемъ вы меня сразу посадите въ ковшъ.

— Признаться сказать, ваше превосходительство, я не приказывалъ отступать, они сами это сдѣлали. Мнѣ самому мортиръ жаль; хотя я знаю, что двѣ изъ нихъ уже испорчены, но я постараюсь ихъ вернуть обратно.

— Хорошо. Поѣзжайте назадъ, но имѣйте въ виду, что я не могу вамъ дать ничего изъ общаго резерва. Знайте и имѣйте въ виду, что здѣсь у меня на сѣверо-восточномъ фронтѣ назрѣваютъ событія первостепенной важности.

Кондратенко уѣхалъ.

Съ первыми сумерками скрывшейся луны, вся сила орудійнаго огня осаждающаго обрушилась на Панлуншанскій, Водопроводный и Кумирнскій редуты и достигла наивысшаго напряженія.

Тамъ было что-то ужасающее по силѣ разрушенія.

Послѣ 9-ти на Кумирнскій редутъ поведенъ былъ рядъ кровопролитнѣйшихъ атакъ. Всѣ атаки были съ успѣхомъ отбиты.

Склоны устланы трупами.

Съ полуночи начался рядъ атакъ на Водопроводный и Панлуншанскій редуты. Японцы геройски шли впередъ, несмотря на губительнѣйшій огонь. Дошли, началась рукопашная свалка. Подъ давленіемъ много разъ превосходящаго въ силѣ противника наши уступили с.-в. уголъ Водопроводнаго редута.

Генералъ Кондратенко, согласно указанію Смирнова, находясь на западномъ фронтѣ, съ началомъ атакъ переѣхалъ въ штабъ полковника Семенова.

Находясь еще подъ впечатлѣніемъ результата послѣдняго доклада относительно Угловой, Романъ Исидоровичъ, признавая положеніе Водопроводнаго редута критическимъ, не рѣшился самъ донести коменданту, а предложилъ телефонировать Семенову. Послѣдній донесъ объ отчаянномъ положеніи Водопроводнаго редута.

Комендантъ отдалъ слѣдующее распоряженіе:

— Направить къ редуту столько ротъ изъ частнаго резерва, сколько найдете необходимымъ. Взамѣнъ вышлю столько же ротъ изъ общаго резерва съ условіемъ, чтобы для атаки отправлялись роты, хорошо знакомыя съ мѣстностью.

Семеновъ:

— Направляю роты пограничниковъ съ Бутусовымъ во главѣ.

Комендантъ:

— Гаммеръ ведетъ къ вамъ 2 роты моряковъ.

На разсвѣтѣ пограничники подошли къ деревнѣ Палиджуанъ, скрыто пробрались траншеями къ Водопроводному редуту и бросились на "ура" въ ровъ японцевъ. "Ура" было принято капитаномъ Кириленко, удерживавшимъ южную часть редута. Послѣдовала дружная общая атака. Японцы бросились бѣжать, неожиданно смявъ давно залегшіе въ лощинахъ свои резервы. Все это произошло такъ неожиданно, что и резервы начали быстро отступать, нечаянно обнажили себя и, попавъ подъ фланговый огонь форта III и укрѣпленія III, обратились въ паническое бѣгство по направленію Волчьихъ горъ.

На склонахъ осталось свыше 1000 труповъ.

Приблизительно въ это же время шла грозная атака на Панлуншанскій редутъ. Японцы ломились и въ концѣ концовъ сломили упорство нашихъ.

Рота послѣ значительныхъ потерь отошла. Редутъ въ рукахъ японцевъ.

Полковникъ Семеновъ доноситъ коменданту.

Смирновъ отвѣчаетъ:

— Признавая крайнюю серьезность удержанія Панлуншанскаго редута, предлагаю обязать командира роты вернуть во что бы то ни стало редутъ обратно. Если не вернетъ, будетъ преданъ суду. Но въ то же время немедленно направить въ поддержку этой ротѣ цѣлый баталіонъ. При такихъ силахъ успѣхъ контръ-атаки обезпеченъ. Взамѣнъ такого расхода частнаго резерва, высылаю изъ общаго резерва двѣ роты моряковъ.

Семеновъ:

— Направляю баталіонъ полковника Мачабелли, одна изъ ротъ котораго была гарнизономъ на Панлуншанскомъ редутѣ.

Послѣдовала лихая и страшно кровопролитная атака.

Самъ князь Мачабелли палъ смертью героя на горжѣ редута.

Редутъ былъ взятъ. Но при хаосѣ рукопашной свалки, гдѣ въ упоръ стрѣляли пулеметы, бросали ручныя бомбочки, загорѣлись блиндажи, редутъ запылалъ факеломъ. Удержаться на немъ было немыслимо, и наши отошли на 400 шаговъ назадъ въ траншеи, откуда открыли по редуту сильный огонь.

Японцы тоже не могли его занять. Редутъ сталъ нейтральной полосой, и мы до паденія Высокой горы удерживали Панлуншань въ своихъ рукахъ. Панлуншань имѣлъ огромное значеніе для дальнѣйшей обороны крѣпости.

Съ покойнымъ Иваномъ Ильичемъ я познакомился впервые еще на Зеленыхъ горахъ. Онъ произвелъ на меня отмѣнно-хорошее впечатлѣніе. Невольно я любовался его крѣпкой, статной фигурой, словно приросшей къ красавцу-коню. Тогда онъ командовалъ 13 восточно-сибирскимъ стрѣлковымъ полкомъ.

Вся боевая линія о немъ заговорила послѣ атаки Куинъ-Сана баталіонами 13 полка. Во главѣ баталіоновъ шелъ самъ Мачабелли, вдохновляя ввѣренный ему полкъ къ чудесамъ храбрости и отваги.

Я младенчески вѣрилъ тогда тому, что генералъ Фокъ по достоинству оцѣнитъ этого офицера, что онъ постарается ставить его всѣмъ въ примѣръ — въ особенности командирамъ полковъ и даже своему другу Савицкому.

Я надѣялся, что Савицкій, оставаясь все-таки человѣкомъ, устыдится своего поведенія и постарается хоть въ миніатюрѣ подражать князю.

Но къ несчастію, у насъ дѣлалось все по теоріи Фока.

Послѣ боевъ на Зеленыхъ горахъ я не видѣлъ князя вплоть до тѣсной блокады.

Въ послѣднихъ числахъ іюля рѣшилъ его навѣстить. Ѣду въ новый городъ. Узнаю отъ полковника Эдусова, что князь Мачабелли отрѣшенъ отъ командованія полкомъ и теперь съ однимъ изъ баталіоновъ занимаетъ позицію на Панлуншанѣ.

Я не вѣрилъ своимъ ушамъ — Полковникъ, да этого быть не молхетъ. За что?

— Да ни за что. Вы знаете, какъ мы неожиданно-быстро очистили Волчьи горы. Фокъ обвинилъ во всемъ князя.

— Да князь-то при чемъ?

— Ровно ни при чемъ. Во всемъ виноватъ Фокъ со своимъ штабомъ. Но нужно было найти виноватаго. Фокъ нашелъ. А такъ какъ князь командующій, то его и отстранили.

Полковникъ Эдусовъ волновался.

— Смѣю васъ увѣрить, что князь положительно ни въ чемъ неповиненъ. Я-то вѣдь отлично знаю: князь — герой — этого у насъ не любятъ. Поглядите кругомъ.

Если бы вы знали, какъ тяжело это отозвалось на князѣ.