Евгений Ножин - Правда о Порт-Артуре. Часть II

Долго потомъ доносилось изъ дома Стесселя "восторженное" ура въ честь дорогой именинницы.

Во время обѣда, словно нарочно, усердствовалъ береговой фронтъ, особенно отличался "Дядя Мошинскій".

Телефонограммы.

18 сентября.

Копіи.

На восточномъ фронтѣ ночь прошла покойно. Отбитый окопъ углубленъ.

Генералъ-маіоръ Надѣинъ.

8 час. утра.

Рѣдкій огонь 11" бомбами по форту 3-му изъ-за Сахарной Головы.

Капитанъ Оношко.

10 час. утра.

На фортѣ II упало восемь 11" бомбъ. Пробитъ казематъ.

Капитанъ Степановъ.

10 час. утра.

Обстрѣливаніе ружейнымъ огнемъ японцами окоповъ впереди форта III.

11-я рота 15-го полка и фортъ III отвѣчаютъ.

Капитанъ Оношко.

7 час. вечера.

Съ полудня непріятель открылъ огонь 11" бомбами по фортамъ II, III. Подбиваютъ артиллерію.

Окопы его охватываютъ съ обѣихъ сторонъ фортъ II съ Куропаткинскимъ люнетомъ, войдя ходами сообщенія въ мертвое пространство по обоимъ флангамъ.

Голова окопа праваго подступа въ 150200 шагахъ отъ Китайской стѣны.

Капитанъ Степановъ.

7 час вечера.

Телефонограммы.

18 сентября.

Копіи.

Вчера ночью партія охотниковъ — 30 чел. шт. — капитана Соловьева, подъ командой стар. унтеръ-офицера Шебанова, вышла съ цѣлью разрушить окопы.

Незамѣтно подошли. Японцы бросились бѣжать. Охотники разрушили окопы. Пришлось отойти, т. к. были встрѣчены ротой. Благодаря распорядительности Шебанова потерь нѣтъ.

Капитанъ Романовскій.

7 час 20 мин. утра.

На западномъ фронтѣ безъ перемѣнъ. Легкое движеніе къ Угловой.

Капитанъ Романовскій.

9 час. утра

Раннимъ-рано выѣхали въ штабъ генералъ маіора Надѣина.

Утро восхитительное.

На фронтѣ затишье.

Миновали знаменитую "центральную ограду." Ее занимаютъ дружинники. Большая ихъ часть отправлена на Ляотѣшань.

На часахъ у рогатки дружинникъ.

— Здорово, дружинникъ, привѣтствовалъ Смирновъ.

Воинъ снялъ фуражку, началъ продѣлывать какія-то таинственныя манипуляціи съ винтовкой и въ концѣ концовъ, соаершенно запутавшись, просто отвѣтилъ — Здравствуйте, ваше превосходительство.

Всѣ расхохотались.

— Вотъ воинство! Вотъ кто будетъ у меня уумирать послѣдними, когда перебьютъ строевыя части.

Ничего, подтянутся, молодцами будутъ умирать.

Спасибо, молодецъ дружинникъ, за службу — уже обернувшись на конѣ и взявъ подъ козырекъ, крикнулъ генералъ.

Дружинникъ отвѣтилъ что-то уже совсѣмъ несуразное.

Прибыли въ ставку Надѣина.

Отлично устроенный блиндажъ.

Кругомъ цѣлое хозяйство.

Самъ Надѣинъ производитъ впечатлѣніе патріарха — высокій, сѣдой, съ большой окладистой бородой. Голова забинтована.

Насъ замѣтили еще на поворотѣ дороги.

Коменданта встрѣтили рапортомъ.

Вышелъ Надѣинъ.

Развернули верстовку — началось совѣщаніе. Капитаны Шварцъ и Степановъ давали обстоятельные отвѣты, поясненія.

Долго шло совѣщаніе.

Пришелъ представиться начальнику отряда молоденькій офицеръ, принимавшій роту отъ капитана, отставленнаго отъ командованія за самовольное очищеніе ввѣреннаго окопа.

Комендантъ, Надѣинъ, Степановъ подробно познакомили его съ расположеніемъ, которое ему ввѣряется.

Во время совѣщанія получилось донесеніе, что на фортъ ІІ-ой упала 11" бомба, разворотившая бетонъ. Нѣсколько человѣкъ убито, ранено.

Присутствовавшіе высказали предположеніе, что началась бомбардировка съ моря.

— Нѣтъ, нѣтъ, это вновь поставленныя орудія крупнаго калибра. Они будутъ гвоздить ими форты и эскадру.

Большинство изъ присутствовавшихъ сомнѣвалось.

— Не вѣрите, сомнѣваетесь? Напрасно. Ближайшее будущее вамъ это докажетъ.

Господа, однако вы отлично устроились, у васъ тутъ маленькая усадьба!!

Отправились пѣшкомъ по горамъ.

Едва взобрались на Митрофаньевскую гору, на форту ІІ-омъ взвился столбъ дыму, песку и камней — словно гигантское дерево выросло и рушилось.

Время отъ времени, съ точностью часового механизма, въ разныхъ направленіяхъ с.-в. фронта вырастали фантастическія деревья, громыхали страшные взрывы, развивающіе огромную разрушительную силу.

По вершинѣ горы шли довольно глубокими окопами; пули свистѣли надъ нами.

Нѣтъ, положительно нѣтъ ничего хуже этого свиста.

Онъ изводитъ въ конецъ, пытаетъ. Къ снарядамъ привыкаешь, а къ этому невинному писку невидимыхъ птичекъ — не привыкнуть.

Спускаясь въ лощину по откосу Митрофанія, почувствовали себя въ полной безопасности — хорошее, пріятное сознаніе, что теперь тебя уже не пронижетъ, словно иглой, пуля.

Вся лощина усѣяна неразорвавшимися снарядами, шрапнельными стаканами, осколками.

Съ высоты Безыменной горы открылась рѣдкостная панорама всего сѣверо-восточнаго фронта. Снаряды по всѣмъ направленіямъ неустанно бороздили укрѣпленія и форты.

Наша оборонительная линія молчала, словно притаилась она.

Внизу форты, батареи, укрѣпленія, люнеты, капониры, окопы, казалось, вымерли — никакихъ признаковъ жизни.

Все залито свѣтомъ яркаго солнца. Высоко оно и жжетъ немилосердно.

Вдругъ отдаленный гулъ, шипѣніе и взрывъ, столбъ желто-бураго дыма, медленно разсѣивающійся въ тихомъ, покойномъ воздухѣ.

Перебрались на Каменоломенную гору. На ней батареи исключительно изъ морскихъ орудій.

Начальникъ сектора лейтенантъ Подушкинъ.

— Молодцы, молодцы наши моряки, восторгался комендантъ, глядя, какъ матросы оборудовывали себѣ блиндажи на зимовье.

Около 2 часовъ пополудни началось совершенно неожиданно стремительное обстрѣливаніе города.

Нѣсколько снарядовъ сразу разорвались вокругъ госпиталя Маріинской общины Краснаго Креста.

Затѣмъ огонь былъ перенесенъ дальше и сконцентрировался у мельницы Тифонтая.

Огонь съ каждой минутой усиливался.

Площадь паденія снарядовъ постепенно сокращалась — оче. видно, что цѣль бомбардировки — мельница, питавшая весь гарнизонъ мукой.

Бѣгутъ оттуда китайцы, рикши, мчатся извозчики, двуколки.

Бѣгутъ женщины, дѣти. Спасаются.

На лицахъ у всѣхъ ужасъ и смятеніе.

Это первый день бомбардировки спеціально по городу. Это уже не недолеты, а форменное, сознательное бомбардированіе города.

Никто не ожидалъ.

Вѣдь до сихъ поръ къ намъ въ городъ ложились лишь не. долеты.