Николай Зенькович - Мальчики в розовых штанишках. Очень грустная книга

И хотя проект документа был написан от имени радикальных демократов, представлявших одноимен­ную фракцию, якобы уставших от нудного обсуждения скучных вопросов и потому решивших слегка поупраж­няться в остроумии, журналисты, аккредитованные на съезде, показывали на своего коллегу из «Комсомоль­ской правды» Р. Фарзутдинова — автора оригиналь­ного законопроекта.

— Советы-то вы мужу даете? — спросила журна­листка у жены Собчака. — Говорят, что Раиса Мак­симовна, к примеру, была очень недурным советчиком.

Людмила Борисовна вспыхнула:

— Почему вы меня с ней сравниваете? Для меня жена Михаила Горбачева— совсем не пример для подражания. Хотя не могу не отдать ей должное: она первая посмела нарушить этот азиатский обычай, ког­да жена сидит дома и не высовывается. Конечно, ее пример помог начать преодоление нашей «совковости». Но ее жеманность, натянутая манера учительницы дидактически давать какие-то рекомендации мне оп­ределенно не нравятся.

И Нарусова ушла от журналистки. Вернее, уехала на трамвае, купив талончик на проезд у напряженно вглядывавшегося в нее пассажира.

Шла весна 92-го. Тогда они еще иногда показушно ездили на трамваях.

На одном из пленарных заседаний парламента об­суждались поправки к Конституции. Депутат-медик, говоря о недопустимости применения психотропных средств, сказал:

— Достаточно распылить в камере миллиграммы, чтобы человек стал идиотом или...

Председательствующий Хасбулатов произнес, за­глушая последние слова депутата:

— Интересно, тут у нас в зале ничего не распы­лили?

«Смысл реплики ясен: мол, он-то думал, что депу­таты отроду такие, а оказывается — химия», — про­комментировала назавтра одна из пропрезидентских газет. Она произвела структурно-семантический психо­анализ слов спикера и пришла к такому вот неожидан­ному выводу: в случае с оскорбительной шуткой (рас­пылением психотропных веществ в парламенте) про­явилась гигантская мания величия спикера.

«Ведь если депутаты стали идиотами от распылен­ной «химии», — говорится в публикации, — то Хас­булатов, выходит, влиянию психотропных веществ не подвластен. Отсюда становится ясно, с кем мы имеем дело в лице Хасбулатова. Сказано: достаточно мил­лиграммов, чтобы человек стал идиотом. На Хасбула­това не повлияло. Следовательно, Хасбулатов — не человек. Кто же он (разумеется, в собственном его сознании)? Ответ один — Бог».

Спикер парламента Руслан Хасбулатов дал интер­вью итальянской газете «Репубблика». Говорил о пра­вительстве, о «ребятах нового поколения, этих разных там Шахраях...», о том, что люди из правительства «опасны, поэтому мы их и свергнем».

«Шахрай — это какой-то злостный парень, мальчик такой, уже подал в отставку...»

«Очень плохую роль играет, конечно, Михаил Пол­торанин. Я думаю, что это человек, который оли­цетворяет сейчас в наших современных условиях как бы символ, можно сказать, провокации, очень боль­шой провокатор... Конечно, мы его не только снимем с должности, но я думаю, что мы будем вынуждены отдать его под суд за провокацию против парламен­та».

По поводу альтернативных проектов Конституции Руслан Имранович рассуждал так: «Ну, какие-то там поповские, там эти собчаковские варианты, ну что это, смешно. Вот. Я просто откровенно вам скажу, что я пригрозил Попову и Собчаку: я вас лишу иностран­ных этих паспортов для выезда, если вы будете так вот выступать... Это для вас они большие политики, а для меня — знаете, что такое? Председатель сельского Со­вета, знаете, да? Больше ничего».

Выступая по телевидению, Хасбулатов пытался сгладить впечатление от своих оценок министрам, по адресу которых отпустил пренебрежительное: «Ребята растерялись». Искренне недоумевал: на что они оби­делись?

— Это у меня профессорское, — привел он свой аргумент.— Я, понимаете, привык со студентами...

Профессорское-то профессорское, однако газета «Куранты» заметила, что Хасбулатов прекрасно со­блюдает политес там, где нужно. Он не преминул несколько раз повторить, что «у нас президент — ум­ный человек, мудрый человек», «...вы, наверное, об­ратили внимание, я никогда не критиковал президента Ельцина, и он тоже не критиковал. И я его — нет. Мы уважаем друг друга... Мы оба очень искренних человека».

Летом 1992 года газета «Советская Россия» опуб­ликовала «Обращение к гражданам России» оргкоми­тета Фронта национального спасения.

Демократический орган — газета «Россия» — от­кликнулась комментарием Вячеслава Брагина, депу­тата Верховного Совета России, бывшего первого сек­ретаря райкома КПСС, вышедшего из партии в январе 1991 года.

«При всей банальности и содержательной ничтож­ности этого «Обращения», — писал расстрига-партап­паратчик, — оно, по-моему, в высшей степени инте­ресно, как полный двойник опубликованного в той же «Советской России» 23 июля 1991 года «Слова к народу». Можно целыми абзацами передвигать текст из «Слова» в «Обращение» и наоборот, но ни один из подстрекательских «документов» не изменится по своей сути».

В «Слове», подчеркивает исследователь, нагнетая истерию, писали: «Случилось огромное горе. Родина, страна... погружаются во тьму и небытие»... Теперь, в «Обращении» фальшивят не чище: «Наша Родина подвергается невиданному разгрому и поруганию».

Год назад призывали: «Начнем с этой минуты путь ко спасению государства. Создадим народно-патрио­тическое движение»... Теперь снова провозглашают: «Чего мы еще ждем!.. Пришло время действовать!»

«Глубочайшую родственную связь «Слова» и «Об­ращения», — пишет В. Брагин, — а следовательно, и единый почерк последующих действий их авторов определяет то обстоятельство, что часть творцов пер­вого документа перекочевала в разработчики второго. Это Г.Зюганов и его подельники А.Проханов и В. Распутин. Каждая из политических фигур, под­писавших «Обращение», вполне достойна музея мадам Тюссо: В. Алкснис, А. Макашов, А.Невзоров, А. Стер­лигов, С. Умалатова, В. Чикин и еще 29 деятелей им подобных. Как говорится, весь красно-коричневый цвет нынешней России!»

Рвение было замечено: вскоре исследователь гносе­ологических корней получил должность председателя телерадиокомпании «Останкино». Назначенец тут же дал пресс-конференцию. На вопрос, справится ли он с новой должностью и вообще смыслит ли что-нибудь в телевидении, демократический комиссар и комму­нист-расстрига уверенно ответил:

— В телерадиокомпании я бывал и раньше, в том числе и летом, когда она находилась в осаде.