Николай Зенькович - Мальчики в розовых штанишках. Очень грустная книга

Июль 1992 года. Заседание Конституционного суда. Рассматривается «дело КПСС». Обвинение все время твердит о беззаконии, творимом партийными струк­турами.

— Хорошо, — спрашивает защита, — были ли Свердловская или Московская организации КПСС ос­тровками законности, когда их возглавлял Борис Ель­цин?

Представитель стороны обвинения Андрей Мака­ров заявляет, что никаких островков законности в стране не было.

— Значит ли это, что Борис Ельцин тоже виновен в нарушении Конституции? — спрашивают представи­тели КПСС.

— Мы все виновны в нарушении Конституции, — парирует Макаров.

Сентябрь 1992 года. Вопрос председателю Совета Национальностей Верховного Совета России Рамазану Абдулатипову:

— Дети Старой площади нередко — лысенькие, пу­затые, с потухшим или притворным взором. Правда ли, Рамазан Гаджимурадович, что работа в ЦК КПСС сушит?

— Да, еще Сократ говорил: «Не сушите мне мо­зги!», если собеседник-пустослов ничего не сообщал, а лишь высасывал из него сведения... Так вот я-то оказался инструктором ЦК почти случайно: мои пуб­ликации приглянулись Михайлову, создавшему летом 88-го года новый отдел — по межнациональным от­ношениям. Люди там оказались новые, интеллигент­ные. Но, разумеется, когда на собраниях мы виделись с профессиональными партчиновниками из орготдела ЦК — это оставляло тягостное впечатление. Ни одну живую мысль выше своего «гнезда» орговик нести был не вправе. В этом смысле аппарат, конечно, «су­шил» людей.

— А по плечу ли человеку, переваренному аппара­том, очиститься, поумнеть?

— Я действительно отработал в аппарате год и во­семь месяцев, однако время моей работы там при­шлось на 1988 год, когда от старого ЦК КПСС мало чего и осталось. Дайте шанс измениться! Кажется, Леонардо да Винчи в 90 лет подслушивал у дверей школьного класса — все учился. Вот попрекают Яков­лева и Шеварднадзе как «перевертышей». Может, и ко­нъюнктура! Но «человек становится личностью, никог­да не становясь ею до конца». За эту цитату, кстати, при защите диссертации меня обвинили в «буржуаз­ном» релятивизме. На что я, видимо, нахально не­множко, отпарировал: «Оппонент считает себя закон­ченной личностью, а диссертант еще нет».

Народный депутат РФ, лидер Демократической партии России Николай Травкин:

— Мы видим на протяжении всей депутатской де­ятельности, что активность у микрофона не всегда является достаточным свидетельством деловой актив­ности. Это часто уживается с полной деловой импотен­цией. Наверное, по этой причине лидеры «Демокра­тической России» по-прежнему пребывают в поисках врага, а не работы. Кто мешает сегодня Миронову, главному контролеру Москвы, вылавливать жуликов среди этой номенклатуры? Попов мешает? Попов не мешает, потому что у Попова они кормятся. Может быть, кто-то мешает Попову? Советы мешают? Я счи­таю, что и Попову ничего не мешает. Или мешает причина, как у того танцора?

В середине лета 1992 года вице-премьер правитель­ства России Михаил Полторанин посетил Японию. В Верховном Совете сразу же распространились сведе­ния, что Полторанин находился в Стране восходящего солнца на содержании концерна «Асахи».

Михаил Никифорович со свойственной ему напори­стостью пошел в атаку первым. Собрав пресс-конфе­ренцию, он сказал:

— Приглашение от «Асахи» (на два дня) было получено еще до визита, и мы сочли возможным со­вместить. Почему не пощадить свою казну? Японцы потратили на нас около 20 тысяч долларов, но это лишь часть стоимости всего визита и не большая часть. Я за эти два дня отработал им всю сумму сполна. Я считаю себя не меньшим патриотом, чем Иона Андронов, назвавший меня «должником япон­цев». Меня удивляет активность Ионы Андронова. Может быть, она связана с тем, что недавно мы рас­секретили один из документов, по которому корпункт журнала «Новое время» в Нью-Йорке открывался для успешной работы по линии КГБ, и для проведения работ по линии КГБ туда рекомендовался именно Иона Андронов? Так как на Земле осталась одна сверх­держава— США, не заинтересованная в сближении России и Японии, нельзя ли предположить здесь сов­падение позиции спецслужб США и позиции Ионы Андронова?

— Как вы оцениваете поведение ельцинских оппо­нентов— Руцкого, Хасбулатова, Зорькина?— спроси­ли у Михаила Полторанина.

Вопрос был задан в разгар очередного противосто­яния Бориса Ельцина с Верховным Советом России. В марте 1993 года оскорбленный президент, не выдер­жав резкой критики в свой адрес, демонстративно покинул VIII съезд народных депутатов.

— Руцкой по простоте душевной считает: если че­ловек стал начальником, думать за него обязаны дру­гие. У Руцкого, я знаю, именно окружение делает политику, а не он сам. Мне уже представлялся слу­чай— и не один— познакомиться с его окружени­ем, — особенно когда шел дележ собственности в Рос­сии, после провала августовского путча. Я знаю, что это за окружение, зачем им нужен Руцкой и куда они его толкают. Но в отличие от вице-президента Ельцин сам думает, сам может анализировать, прогнозиро­вать и принимать решения.

— Уже больше года назад возникло сомнение: как может вице-президент находиться в оппозиции к пре­зиденту?

— Когда Ельцин шел на президентские выборы, он мог бы взять с собой в качестве вице-президента хоть ведро с керосином — все равно избрали бы. Я счи­таю, вице-президентом нужно было взять Гавриила Попова, и разговор об этом шел. Теперь о Зорькине. Идея Конституционного суда — благородная идея де­мократов. Мы говорили о необходимости введения ин­ститута КС, этого независимого инструмента власти, где собрались бы лучшие люди страны, олицетворяющие совесть России. Да, нам удалось создать эту форму. Но каким оказалось содержание! Все равно что хру­стальную вазу наполнить прокисшим рассолом...

Снятый с поста председателя телекомпании «Ос­танкино» Егор Яковлев уничижительно отзывается о своем преемнике, тоже демократе из функционеров КПСС, Валерии Брагине.

— Брагин сегодня консультируется с неким Вериным, редактором «Семи дней», автором «Правды», — разоблачает нового теленачальника бывший. — Этот же Верин — любимый автор и газеты «День», которая в каждом номере грязно оскорбляет президента!

— У вас не возникало желания повторить путь Борового и из бизнесмена превратиться в политика? — спросили у знаменитого предпринимателя первой по­ловины девяностых годов главы фирмы «Алиса» Гер­мана Стерлигова.