Итоги Итоги - Итоги № 42 (2013)

— Во-первых, здесь есть элемент лукавства и несправедливости по отношению к автомобилистам. Сначала дали возможность покупать любые машины, а теперь говорят, что за них придется платить больше. Обновлять автопарк, без сомнения, необходимо, но такое решение не должно приниматься сразу, вдруг. Дайте людям время, чтобы они изменили свою транспортную стратегию. Потребуется не меньше трех лет в качестве переходного периода, за который автомобилисты должны будут либо смириться с повышенными ставками на грязные авто, либо сменить машину, либо вовсе избавиться от железного коня и пересесть на общественный транспорт. Если же все сделать одномоментно, пострадают широкие слои населения, которые просто вынуждены ездить на «раритетах» по самым разным причинам.

Во-вторых, куда девать отслужившую свое технику? Одновременно с налоговой реформой нужно снова запускать механизмы утилизации. Кризисная госпрограмма по ликвидации автохлама оказалась на редкость успешной: все сертификаты были отоварены, но несколько сотен тысяч машин распилили и успокоились. Почему? Сейчас у нас ввели утилизационный сбор, который в итоге лег на плечи потребителя. А где заводы по переработке, куда сдавать рухлядь? Потребитель должен иметь возможность избавиться от металлолома и на выгодных условиях купить новый автомобиль. Так что одной налоговой политикой тут не обойтись, необходимо создавать масштабную государственную программу.

Я всегда говорил, что оптимальный вариант сбора с автовладельцев — это полное включение налога в цену топлива. Принцип «больше ездишь — больше платишь» наиболее справедлив. Кстати, в этом случае косвенно учитывалась бы и мощность двигателя, так как мощные моторы, как правило, и расходуют больше.

Спасти рядового Швейка

/ Искусство и культура / Exclusive

Рихард Гашек, внук писателя: «Швейк появился на свет однажды ночью, когда мой дед вернулся из кабака, изрядно выпив»

В этом году исполнилось 130 лет со дня рождения Ярослава Гашека, автора неоконченных «Похождений бравого солдата Швейка». Это, пожалуй, самый популярный чешский роман, переведенный на 58 языков: судьба маленького человечка с пражской улочки, попавшего в большую историю, и сейчас не отпускает читателя. Мудрый и простодушный одновременно, Швейк оказался очень даже русским: более 20 миллионов «Похождений...», изданных в нашей стране за без малого сто лет, лучшее тому подтверждение.

Автор «Швейка...» черпал вдохновение в объятой революцией России и на Украине, где он пробыл пять лет. Писатель дважды был приговорен к смерти через повешение; прикинувшись дурачком-крестьянином, он три месяца скитался по лесам, выходя из окружения; был знаком с Троцким, сделал карьеру в Красной армии, а по возвращении на родину был обвинен в двоеженстве...

Гашек слыл великим мистификатором, и за время странствий по России чешские газеты не единожды публиковали некролог по поводу его смерти. Умер же 39-летний писатель при загадочных обстоятельствах, которые никто толком не расследовал... Обо всем этом «Итогам» рассказал Рихард Гашек,называющий себя «профессиональным внуком» великого писателя.

— Пан Рихард, как живется вам в роли профи?

— С юности я занимаюсь историей жизни своего знаменитого деда, а с 1991 года работаю еще и сопредседателем Международного общества Ярослава Гашека. Родители о деде говорили мало — в семье относились к нему довольно прохладно. Семейная легенда гласит, что когда Ярослав взял в кабак показать приятелям своего новорожденного сына, то по дороге где-то забыл младенца, а деньги, выданные ему на коляску, пропил. «И что тут говорить о его чувстве ответственности», — сокрушались близкие. Говорить и впрямь было не о чем. Ни на одной работе мой дед не задерживался, его брак с Ярмилой Майеровой, моей бабушкой, оказался недолговечным, с доходного места в банке Гашек ушел, не попрощавшись, и дальнейшая его жизнь складывалась трудно. «Не гожусь я на роль мужа», — писал дед в одном из писем Ярмиле. Она происходила из семьи чешских скульпторов, а сама стала позднее известной в Чехословакии писательницей и переводчицей. Семья Ярмилы всегда была резко против сумасбродного кутилы... Когда Гашек вернулся из России, его сыну Рихарду, моему отцу, было уже девять лет, Ярмила представила мальчику незнакомого мужчину как «редактора из Праги». До этого сыну Гашека сказали, что его отец погиб на войне. Понимаю, что все это повлияло на моего отца. Он до самой смерти не мог простить Гашеку и второй брак с русской боевой подругой Шурой (Александрой Львовой). С Шурой дед вернулся из странствий по России.

— А откуда взялся Швейк?

— Мой дед, конечно, в божественное вдохновение не верил и вообще был безбожник. Как гласит семейная легенда, Швейк появился на свет однажды ночью, когда мой дед вернулся из кабака, изрядно выпив, и потребовал у Ярмилы бумагу и чернила. Потом Гашек написал первую фразу: «Он решил себе доказать, что способен стать настоящим солдатом» — и уснул. На следующий день бумажка с первой фразой была отправлена в мусорную корзину. Правда, позднее — после нескольких кружек пива — настроение улучшилось, и был написан первый из пяти рассказов сборника «Бравый солдат Швейк и другие удивительные истории». Вскоре работа была закончена, и в 1912 году сборник, изданный на деньги Гашека, попал к читателям. Предвоенные рассказы о Швейке напоминали гэги Чарли Чаплина, да и сам Швейк соответствует образу «дурак-дурак, а умный». Чаплин читал Швейка, ходил с рукописью под мышкой и хотел сыграть находчивого чеха. К Швейку Гашек вернулся спустя пять лет, и в Киеве в 1917 году вышел «Бравый солдат Швейк в плену». Как сейчас сказали бы, повесть стала бестселлером в кругу военных Чехословацкого корпуса и военнопленных. История была всем близка: Швейк отправился защищать «обожаемого императора», на которого ему на самом деле было глубоко наплевать. «Бравый солдат» доводит до абсурда все приказания начальства преувеличенно точным исполнением и демонстративно удивляется, что это воспринимают как вызов.

Многие интересуются, кто же был реальным прототипом Швейка. По одной из версий настоящий Йозеф Швейк был чешским легионером, попавшим, как и Гашек, в лагерь для военнопленных в Дарнице, а в 1917 году воевавшим под Зборовом (это сражение между Чехословацким корпусом и австро-венгерскими войсками вошло в историю как «момент пробуждения национального самосознания чехословаков». — «Итоги»). В 1918 году реальный Швейк служил в чехословацкой разведке и благополучно вернулся на родину из Владивостока. Вполне вероятно, что он действительно был знаком с дедом. После возвращения из России в конце 1920 года Гашек вновь обратился к рассказам о Швейке и в начале 1921-го написал первую часть романа. Но в Праге деда все отвлекало, и в августе он уехал в деревню Липнице, где в трактире «У чешской короны» написал вторую, третью и четвертую части. Послевоенный Швейк другой: мягкий юмор исчезает, и в рассказах появляются жесткость и цинизм. Закончить роман моему деду так и не довелось — писатель умер в Липнице 3 января 1923 года.