Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6441 ( № 48 2013)

«И этого уже, кажется, не избежать», – снова подумалось мне.

Я поделился с Малхасом. Он сказал, что я преувеличиваю. Но я просто переживал. Ведь писала же московская журналистка в российской «Культуре», кстати, большой друг кинофестиваля, как на одной из церемоний, на глазах у публики, под звуки орущей зурны и взбесившегося дхола мясники демонстративно, одновременным движением руки перерезали горла десяткам барашков, которые до этого мирно паслись на лужайке праздничной площадки. Ошарашенные гости провели остаток вечера в шоке и не знали, как из него выйти.

– Неужели такое было? – засомневался Малхас.

– Сам читал эту статью, – подтвердил я.

– Вот так всегда, – сказал самый популярный человек города. – Сделают у нас что-то хорошее и тут же, извиняюсь, наложат на него. Как у Ленина: «Шаг вперёд, два шага назад».

– Может, попросить организаторов или как-то намекнуть им, что... – начал было я, но меня прервала работник кинофестиваля, милая девушка, которая подошла, чтобы поздороваться с нами. Её грустный вид заставил нас спросить:

– Что случилось?

– Тавернье не приедет, – сообщила нам она.

– Как? Почему?

– Пока не знаем. Точно только то, что он не сможет приехать.

Малхас поджал губы.

Я же облегчённо вздохнул, словно с меня сняли груз некоей ответственности. Я не успел обрадоваться этому чувству, так как в следующий миг меня уже охватила тоска. Столько всего накопилось за последние семь лет, и многим мне бы хотелось поделиться только с ним, точнее сказать, только он бы понял меня так, как мне бы этого хотелось.

Не знаю, видел ли он мою «Норму», хотя она шла в Париже. Не знаю, понравится она ему или нет после, когда я протяну ему шикарно изданный американским Universal диск на шести языках и двумя буклетами, в одном из которых я подписал ему: «Ты вдохновил меня, и я это сделал. Спасибо тебе». Знаю другое. Он бы очень обрадовался за оперу в целом, за шедевр Беллини, который наконец воплотили для широкого экрана, и лидер мировой дистрибуции DECCA показывает его всему миру.

И всё-таки жаль, что он не приедет в Армению. Здесь, на фестивале, у себя дома, мы вдоволь пообщались бы, не забыли бы отметить, что на могиле Курта Воннегута, который, к большому нашему сожалению, скончался в 2007 году, выбиты его божественные слова о музыке, – как этого он и хотел. В продолжение темы я бы попросил моего собеседника оценить слова другого мыслителя, заранее переведённые мною на французский: II faut aimer l"homme au moins pour ce qu’il va mourir un jour, что означает: «Человека надо любить хотя бы потому, что он умрёт», а напоследок я бы признался, что, как и прежде, встреча с ним, спустя те же семь лет, имеет для меня силу талисмана. Своё суеверие я оправдал бы тем, что, показав ему внушительный альбом подготовительных работ сложнейшего проекта «Суворов» для большого экрана, не могу объявить о съёмках фильма только потому, что в течение вот уже года я не могу найти на главную роль актёра, того самого, единственного. Взаимоотношения с инвесторами и группой дошли до своего пика. Меня уже обвиняют в том, что погода в Москве стала дождливее. И только он, Тавернье, не удивился бы этому, как это делают остальные, и с пониманием, тихо, но уверенно сказал бы: «Не сдавайся, продолжай искать». И этого было бы достаточно, чтобы я обрёл очередное дыхание. Его аура – это аура человека, несущего в себе целостный мир чистого, неподдельного искусства, от которого многие устают с возрастом и о котором мечтает каждый творец в начале своего пути.

Ничего, до конца года ещё шесть месяцев, и я не дам угаснуть традиции «раз в семь лет». Буду искать его где-то в Европе, там легче его найти и вообще там намного легче...

Теги:искусство

Эта весть поразила страну как удар грома: фигуранты дела о хищениях в Министерстве обороны устроились на работу. Хотя дело и не закрыто, а ущерб, нанесённый государству, исчисляется десятками то ли миллионов, то ли миллиардов. Общественность ждёт суда, и на тебе! Бывший министр обороны А. Сердюков принят (назначен?) генеральным директором ОАО "Федеральный исследовательский испытательный центр машиностроения". Его правая рука Е. Васильева отныне будет следить за соблюдением законов в адвокатской конторе «Гриднев и партнёры».

Прогрессивная общественность сразу смекнула: ни приговоров, ни посадок теперь ждать не следует. Следствие закончено - забудьте. Ну не будут же зарплаты перечислять на тюремные счета!

Зато господа, знающие жизнь, всё растолковали: повезло конторе и испытательному центру, крупно повезло! Пришли профессионалы с большими связями, опытом, не то что мастера – гроссмейстеры своего дела, знающие пути в закрома родины. Где они – там успех. Финансовый прежде всего! Напрасно некоторые наивные люди удивляются: мол, как это так – сотрудник находится под домашним арестом? Как же он будет ходить на работу? Такому утруждать себя ни к чему. Один звонок нужному человеку – и вопрос решён. За такие возможности и на домашний арест, и на натуральный закрыть глаза можно. И вообще вон мэр Астрахани из СИЗО руководил городом – и ничего!

В общем, все всё уразумели – народ мы опытный. И вдруг глава Следственного комитета А. Бастрыкин заявляет, что вскоре по делу «Оборонсервиса» будут изменения, «которые всех порадуют». Народ наш опять возликовал: нет, будут посадки! Потому как в таком деле что же ещё может порадовать?

А я задумался. Что же у нас получается? Может, наши следователи вспомнили историю с Аль Капоне, которого американцы засадили в кутузку не за уголовные преступления, а за неуплату налогов? И пойдут фигуранты «Оборонсервиса» по той же схеме... Но какой? И тут меня осенило.

Конечно, Е. Васильеву нужно судить. Но не за то, что к её рукам прилипали миллионы, – ко многим прилипают. Не за то, что она путала казённый карман со своим, – многие путают. Не за то, что при обыске у неё обнаружили пуд драгоценностей, – я и сам ношу обручальное кольцо. Её нужно судить за то, что она пишет стихи, точнее, чудовищную графоманскую галиматью, которой переполнен интернет:

Ты меня обманул, ну за что и зачем?

Разве я виновата, обидела чем?

Ты за что меня пнул, пусть слегка, сапогом?

Или я не твоя и не твой это дом?

И в ответ:

Ты не бойся, дороже тебя нет имён,

Ты моя плоть и кровь, благодарность времён!

Без тебя в жизни я ничего не хочу.

Я пришёл, ты моя, разожжём вновь свечу!

И за такое не судить?! Позволять ей и дальше разжигать свечу?! Да тут любой судья поддержит обвинение!..

Но получается, Сердюкова судить не будут! – обожгла меня мысль. Он-то стихов не пишет... А без этого какая же может быть радость, обещанная следственным руководством? Но потом сообразил: видимо, всё-таки не удержался экс-министр, ответил на вопль души своей подчинённой, её призыв возжечь свечу вновь! А следователи его поэтический ответ обнаружили...