Миша Гленни - Теневые владыки. Кто управляет миром

К середине 90-х годов в Израиле насчитывалось свыше 700 тыс. «русских». Большинство из них были честнейшими людьми, как Александр Гентелев из Махачкалы. Он руководствовался типичным для всего мира эмигрантским порывом: бежать из опасной обстановки и обеспечить лучшую жизнь своим детям. «Но если сюда приезжает миллион русских и преступный элемент составляет от них всего один процент, то это уже целая уйма злодеев», – объяснял бывший полицейский Гил Клейман. Вскоре после того, как Ледер известил своих коллег о таком явлении, как молодежные банды, полиция стала отмечать увеличение количества убийств и нападений, совершавшихся с беспрецедентной жестокостью. Средоточием преступности стал Тель-Авив, или «город грехов», как называют его таблоиды – причем преступления почти всегда совершались в пределах русскоязычного сообщества. В сентябре 1996 года, получив анонимную «наводку», Клейман и его группа нашли свежий труп сутенера по имени Олег «Карпиц» Карпачов и были шокированы находкой. Труп был найден в высотном жилом здании, в луже крови. Отчет о вскрытии свидетельствовал, что убитый получил ножевые ранения в лоб и шею. «Нож прошел через кожу, вены и трахею вплоть до позвоночника, который был рассечен», – значилось в отчете. Кроме того, убитый получил удар тупым предметом и ножевые ранения в плечо и спину. «Лампочки были специально выкручены на одном только этом этаже, чтобы там было темно, поэтому мы поняли, что эту работу кто-то серьезно планировал. А потом мы установили, что когда преступники готовили убийство, то никогда не пользовались мобильными телефонами дольше одной минуты, на случай, если за ними вдруг следят», – продолжал Клейман.

То, что Клейман и специальная следовательская группа узнали о мире, в котором вращался покойный, шокировало их куда сильнее, чем обстоятельства смерти Карпица. Они начали вскрывать целую сеть сутенеров, борделей, рэкетов, похищений людей и выпуска поддельных документов. Больше всего в этом сообществе поражала его незаметность – если не считать того разврата, в котором оно обитало. Это было сугубо русским начинанием, которое никогда не затрагивало остальное израильское общество. Впрочем, одна точка пересечения была: самым крупным из «предприятий» этих русских уличных синдикатов была проституция, а клиентами были ни в коем случае не одни только русские.

Под влиянием глобализации Израиль стал снисходительнее. Или, во всяком случае, некоторые части Израиля. Возможно, в Иерусалиме и наблюдался рост числа правоверных евреев, которые съезжались туда, вытесняя светски настроенных жителей, но вот в Тель-Авиве, центре иностранных инвестиций и всей израильской жизни 90-х годов, происходило обратное. Процветание высокотехнологичных отраслей в стране стало одним из факторов, породивших класс яппи, ориентированный на бесконечное потребление, в том числе на активный прием модных наркотиков, в частности кокаина и экстази. Контраст между нескончаемыми огнями и пульсирующими ритмами ночных клубов Тель-Авива и скромными одеяниями и мрачным бормотанием хасидов в Иерусалиме, всего в шестидесяти километрах отсюда, выглядит почти таким же резким, как контраст между жизнью в Израиле и в убогом Секторе Газа. Более того, временная разрядка в отношениях с палестинцами в 90-х годах вызвала возобновление в Израиле массового туризма, и сочетание этих условий превратило Тель-Авив в одним из двух крупнейших центров проституции на Ближнем Востоке (вторым является Дубай). В таких туристических центрах, как Нетания и Эйлат, начали процветать бордели на любой кошелек. Как и большинство других развитых и развивающихся экономик, Израиль, под давлением Америки, в конце 80-х и в 90-х годах провел либерализацию рынка и инвестиционной политики. А вместе с усилившимися притоками и оттоками капитала в людях развивалась и жажда наживы, которая «подпирает» глобализацию и предполагает, что деньги способны удовлетворить любую прихоть или желание. В сочетании с вездесущей мужской и женской сексуальностью разгул потребительства усиливает ощущение того, что секс является уже не столько проявлением близости отношений, сколько товаром на рынке (так определенно думают мужчины, но, похоже, все чаще и женщины), и управляется теми же законами, что и продажа гамбургеров или кроссовок, как отмечало одно научное исследование:

Представление о проституции как о деятельности, ориентированной на потребителя, вполне наглядно демонстрирует Интернет. Сайт одного борделя хвастается тем, что предлагает израильским потребителям новейшую технологию «онлайн-заказа девочек по вызову прямо вам на дом, и все на иврите!». Сайт даже предлагает потенциальным клиентам договор об обслуживании, согласно которому они, как и всякие клиенты, имеют право пожаловаться на оказанные услуги, поскольку, в конце концов, «клиент всегда прав». «Блейзер», израильский мужской журнал, естественным образом проникся этим: «Что я могу вам сказать? Приходится отдавать должное организованной преступности: она действительно хорошо организована. У «Доминос Пицца» они научились принимать заказы. Они спрашивают меня:… вам с грибами? Без грибов? Я же прошу их:…если нетрудно, мне натуральную блондинку, высокую, знающую основные команды на иврите».

Итак, спрос стремительно возрастал, и русская преступность в Израиле знала, как его удовлетворять.

В начале лета 2002 года, когда тираспольский «Шериф» праздновал свою четвертую кряду победу в молдавском чемпионате, где-то в Тирасполе Людмила Балбанова паковала вещи. Она была приятно взволнована своей первой заграничной поездкой. Людмила знала, что в Израиле солнечно и что там есть море, – больше она не знала почти ничего. Она собиралась встретиться со старой подругой, которая работала в Израиле официанткой. «Тебе там понравится, – сказала Людмиле Виктория. – Я тебе работу нашла – работать нетрудно, платят хорошо, да и весело». Правда, одного Людмила не знала: на том конце провода Виктория разговаривала под дулом пистолета.

Людмила не была несчастна в Тирасполе, – просто ей, как и многим молодым людям, хотелось приключений и развлечений. Она думала: как ей повезло, что связи ее близкой подруги оказались так полезны, чтобы выправить документы и устроить поездку! Для жителей Тирасполя и то и другое нелегко, поскольку их страна, самопровозглашенная Приднестровская Молдавская Республика, никем в мире не признана, и за паспортами люди должны ехать за 60 километров, в столицу Республики Молдова, которая якобы является их злейшим врагом.

На самом же деле эта помощница оказалась «вербовщицей». Большинство женщин, которых вывозят из Молдовы и Приднестровья, обхаживают и вербуют другие женщины. Вербовщицами движет главным образом жажда денег, однако здесь часто действуют и другие причины. Некоторые из них – бывшие проститутки, которые «выкупаются» из этого ремесла тем, что становятся вербовщицами у себя на родине. «Иногда вербовщицами работают матери увезенных женщин, – поясняет Алина Бузечи из неправительственной организации «Ла Страда», помогающей проданным женщинам. – У нас был случай, когда на такую мать вышли торговцы, сказавшие, что если она хочет увидеть свою дочь, то пусть завербует трех других женщин, которые ее заменят».