Журнал Русская жизнь - Бедность (февраль 2008)

Я спрашиваю полковника Ларичева о Викторе Швыреве, и начальник РУВД, сбиваясь с торжественного тона, вздыхает: «Ну сами понимаете, политический заказ», - а потом дает мне составленную по просьбе облпрокуратуры «Справку по факту смерти гр. Швырева В. А.» Три странички двенадцатым шрифтом.

В справке сказано, что экипаж ППС номер 2-716 в составе милиционеров Левкина и Костина 9 декабря 2007 года прибыл в аптеку на Московском проспекте по вызову охранника этой аптеки (показания охранника запротоколированы). В свою очередь, уборщица (с уборщицы тоже взято объяснение) той же аптеки вызвала «Скорую помощь». И охранник, и уборщица, вызывая экстренные службы, имели в виду одного и того же человека, его описание полностью соответствует внешнему виду Швырева. Согласно показаниям охранника и уборщицы, этот человек шел по Московскому проспекту с бутылкой водки в руках, при этом - цитата, - «постоянно падал и ударялся головой о тротуар и афишную тумбу» (единственное число не случайно, афишная тумба у той аптеки и в самом деле одна). В аптеку он не заходил, но и уборщица, и охранник обратили на него внимание, при этом уборщице показалось, что мужчина нуждается в медицинской помощи, а охраннику - что он, будучи явно пьяным, может стать либо объектом, либо субъектом преступления. Милиция приехала раньше «Скорой», Левкин и Костин почувствовали «сильный запах перегара, свидетельствующий об употреблении спиртных напитков» и, не дожидаясь приезда врачей, задержали гражданина Швырева за распитие спиртного в общественном месте. Задержан он был в 19 часов ровно, а уже в 20.10 «содержание гр. Швырева в дежурной части было прекращено, при этом вещи, документы, ценности и деньги у него не изымались». Больше по запросу прокуратуры Коминтерновское РУВД сообщить ничего не может.

Потом полковник Ларичев вызвал какого-то майора, чтобы тот меня проводил (в коридорах РУВД несложно заблудиться), и майор, который слышал, что мы говорим о Швыреве, до самого выхода говорил о нем: «Ты что, веришь, что его наши забили? Да брось, нахер он нам нужен. Ну представь, в хламину пьяный мужик с флаконом водки за пазухой. Идти не может, падает постоянно. Правильно там написано, может стать либо объектом, либо субъектом».

Я перезвонил Елене Пугач и Николаю Лынову, спросил, как складывались отношения Виктора Андреевича с алкоголем. И дочь, и политический конкурент ответили одинаково - был непьющий. Ну разве что в праздник, чуть-чуть.

После похорон администрация завода в порядке исключения приняла решение посмертно погасить перед Швыревым задолженность по зарплате за два года. Пока из 117 тысяч рублей выдали 43, но обещают в ближайшее время выплатить все остальное. Начальник отдела кадров Рогачев, рассказывая мне об этом акте великодушия, не смог сдержать эмоций: «Зачем ему деньги, он же умер уже. А мне, между прочим, завод еще больше должен».

Капотня как курорт

От пункта приема цветных металлов - неформального центра местной экономической активности - к общежитию Степаныч довел меня минуты за три. «А так бы плутал ты полчаса», - проводник немного помялся и попросил пять рублей. И точно: четырех- и пятиэтажные хрущевки ничем не отличались друг от друга, и улиц нет, микрорайон называется «1-й квартал Капотни». Дома пронумерованы причудливо: после третьего идет седьмой, а после двенадцатого - пятый. Желая еще как-то отблагодарить щедрого гостя Капотни, Степаныч поделился местной приметой: «Факел на заводе сегодня еле горит, нефть, значит, не пришла. Можно ночью спать спокойно». С нефтеперерабатывающего завода послышался протяжный гудок. «Ну точно, отдыхают люди», - улыбнулся Степаныч.

Михаил и Елена Гуляевы тоже отдыхают. С 2001 года. За этот отдых у них и еще примерно у десяти человек в прошлом году московские власти отобрали квартиры и выслали их на вечное поселение сюда, в Капотню, в общежитие под номером 6 все в том же 1-м квартале, тянущемся от нефтеперерабатывающего завода через скупку цветных металлов до местного кладбища. Гуляевы за 5 лет задолжали городу квартплату в размере 60 тысяч рублей. «Я когда-то в автосервисе стеклами занимался, а потом меня хозяин обманул. В общем, после того случая решил больше ни на кого не работать, раз кругом один обман», - без злобы, с философской рассудительностью говорит Михаил Гуляев. На вид ему лет 60, хотя на самом деле - 43. «Вот, зубы в этой Некрасовке почти все потерял». - «Под окнами нашего дома был скотомогильник, со всей Москвы туда трупы животных привозили сжигать. Но, конечно, экономя газ, не сжигали, а закапывали неглубоко. Зато здесь, в Капотне - почти курорт!»

Потом почти все встреченные мной старожилы микрорайона, а также новоприбывшие повторяли, что Капотня - курорт. Москва-река прямо под окнами, около общежития его обитатели сколотили из жести и досок «беседку», в которой в теплое время играют в карты или в домино, в соседних гаражах и на кладбище кипит какая-то частнопредпринимательская жизнь. И еще огороды. Гуляевы говорят, что местная управа, а также комендант общежития чуть ли не насильно вручают жильцам куски земли в пойме Москвы-реки: «Жизнь-то налаживается! Раньше нас в Некрасовке за огород гоняли. А теперь в аренду на 49 лет огороды раздают. Весной на трех сотках насадим картошки, чеснока, капусты. Древостоя вокруг полным-полно, нажжем на золу для удобрения, еще нам две яблони и несколько вишен достались. А что Некрасовка? Там даже грибы не росли, а тут вон в ольховниках сколько опят осенью было!» Для подтверждения, что Капотня - настоящий курорт, Михаил Гуляев ведет нас по длинному, плохо освещенному коридору к Андрею Васильевичу, живущему в общаге почти тридцать лет. Андрей Васильевич когда-то приехал в Москву по лимиту, устроился монтажником в «Строительное управление 233», потерял там здоровье, получил в середине 90-х инвалидность. «Заводы сейчас встали в Москве. Вода стала чистая. Рыба появилась. Я „телевизоров“ (небольших сетей - П. П.) наплел, и эту рыбу ловлю. Иногда по десятку окуней и плотвиц за день получается. Еще огород: осенью накопал три мешка картошки, насушил на батарее две наволочки яблок. Пенсия опять же почти 4 тысячи рублей. В общем, жить можно!» - описывает инвалид свою жизнь.

Гуляевы не сильно переживают по поводу потери двухкомнатной квартиры. Михаил с неохотой, но все же описывает процесс изъятия государством их недвижимости. Квартира - 46 кв. м. Суд прошел за пять минут. Судья предоставил Гуляеву слово, а он честно ответил, что не знает, о чем говорить. «Мы не такие ученые, как вы». При этом правительство Москвы проявило гуманность и за свой счет перевезло их вещи в общежитие. Правда, и вещей особых не было - трудно поверить, но все имущество семерых человек поместилась в обычную «Газель».