Журнал Русская жизнь - Земство (апрель 2008)

- Марина, - спрашивала я, - а почему вы боитесь референдума? Глас народа, реальная демократия…

- Так фальсифицируют же! - уверенно отвечала Марина.

- А почему сами главы поселений, кроме Лесного городка, не выступают против референдума?

- Девяносто процентов против. Но как они про это скажут? На них же немедленно заведут уголовные дела!

- За что же?

- Ну, вы знаете - если захотят, то найдут!

И вправду: депутатство пусть даже и самого мелкого уровня - не белые ризы. По наивному гражданскому рассуждению - зачем же биться за такое кресло, в котором вздохнуть нельзя; в чем тогда смысл собственно идеи местного самоуправления? Вопрос, ясное дело, глубоко риторичен. При чем здесь административная воля, когда золото уходит в песок законодательств? Если объективный конфликт грядущих интересов достиг такого накала, что автор монографий «Правовые основы местного самоуправления» и «Развитие местного самоуправления: теория, методология, практика» А. В. Гладышев вступает в борьбу с этим самым самоуправлением, - то это много говорит и о природе нового русского земства, и о его устройстве, и о качестве человеческого ресурса во власти. Но есть и другой момент: если подавляющее большинство депутатов и чиновников не осмеливаются защитить даже свое место, а уповают исключительно на общественную защиту, - много ли прока от такой системы?

…Уже после отмены референдума спрашиваю у Марины, почему же все-таки такой счастливый и внезапный исход? Она отвечает туманно, что за Одинцово вступились «большие силы». Позвонил один имярек, другой имярек оказал поддержку. Но успокаиваться рано! Во-первых, Гладышев не сдается и намекает на новые перемены в федеральном законодательстве. Во-вторых, они - общественное движение «В защиту местного самоуправления в Одинцовском районе» - продолжат борьбу, пусть и не на своей территории. За Балашиху, за Домодедово, за Химки - те районы Подмосковья, в которых - ну прямо-таки по свежему пожеланию члена Общественной палаты В. Глазычева - «вертикаль госвласти продлилась до муниципальных районов».

И здесь уже начинает казаться, что это не малые сражаются против больших, не выборщики против назначенцев, не народные против административных, - но две очень похожих друг на друга - несмотря на разный окрас - силы продолжают меж собой старинный конкурентный разговор.

Чеченская сказка

- У женщины была единственная дочь, и этой женщине кто-то там нагадал, что дочь ее всю жизнь проживет с мертвецом. Женщина испугалась, взяла свою дочь и решила убежать далеко-далеко. Собрались и пошли куда глаза глядят. День идут, два идут, горы кончились, начался темный лес, и по этому лесу они тоже идут - день, два. Не садятся отдохнуть, не спят, все идут и идут. Видят - в лесу дом стоит. Дочь говорит - Мама, давай зайдем, отдохнем немного в этом доме, я уже совсем не могу дальше идти. Мать хочет открыть дверь, дергает ручку - дверь не открывается. Изо всей силы дергает, и все никак. Дочь говорит - Дай я попробую. Тронула дверь, она и открылась. Дочь вошла, а мать войти не может, остается на улице. И видит она - в первом окне появляется ее дочь: Мама, тут серебра полная комната! Потом во втором окне - Мама, тут полная комната золота! И третье окно, дочь из него выглядывает и говорит: Мама, тут покойник лежит! Вздохнула мать и говорит: Видишь, доченька, от судьбы не уйдешь. И я тебе не прощу, прокляну тебя, если ты не останешься с этим покойником, если не будешь мыть его, переодевать, ухаживать за ним - всю жизнь, потому что судьба у тебя такая.

Зайнат (для русских - Зоя) Шахбулатова останавливается и поясняет: «Сказка вообще-то хорошо заканчивается, он оживает, но в детстве каждый раз, когда мне ее рассказывали, именно в этом месте меня трясти начинало. Эту сказку мне часто рассказывала моя мама, и когда с Аднаном это случилось, мама сказала мне: „Никогда не смей плакать“. Это тебе Божий дар, награда, и если ты примешь ее достойно, то и благодарность тебе будет. И я честно скажу - те два года, что он был на ногах, не были более счастливыми, чем те девятнадцать, которые он был лежачий».

Аднан учился в пединституте двумя курсами старше Зои, и она говорит, что помнит, как часто видела его в коридорах, но он с ней ни разу не заговорил, а ей хотелось познакомиться, но девушке в таких делах инициативу проявлять неприлично. Только через десять лет, когда он уже был знаменитым композитором (его песню «Чечня - звезда моя» на стихи будущего президента Ичкерии Зелимхана Яндарбиева часто передавали по радио; с Яндарбиевым Аднан поссорится, когда тот попросит его написать для Ичкерии гимн, а Аднан откажется - а до этого они очень дружили, и друзья Аднана даже упрекали его: «Зелимхан на митингах говорит твоим языком, зачем ты научил его разговаривать?»), а она - режиссером на телевидении, они встретились: Аднан пришел на прямой эфир в смену Зои. После эфира он спросил кого-то из сотрудниц студии, замужем ли Зоя, ему ответили, что не замужем, и он начал за Зоей ухаживать. «День ухаживал, два дня, на третий день позвал замуж. Я ему говорю: что ж ты ко мне не подошел в институте? А он отвечает: тогда было не время, а сейчас пора».

В октябре 1973 года Аднан поехал во Владикавказ заседать в жюри конкурса «Алло, мы ищем таланты». Обратно ехали с секретарем горкома комсомола Игорем Меликяном, который только что получил права и еще не очень хорошо водил машину, и когда встречный грузовик ослепил Игоря, тот бросил руль, «копейку» занесло и ударило о дорожное ограждение. Аднан был не пристегнут и упал на Игоря спиной - сломал позвоночник, и до самой смерти (умер в девяносто втором) не вставал с постели. Первые два года еще мог садиться, а потом только лежал. Когда Зоя возила его в Ленинград, в институт Поленова, профессор Угрюмов, который осматривал Аднана, сказал ему: «С позвоночником вам, конечно, не повезло, а с женой - повезло. Посмотрите, какое у вас тело - тело ухоженного ребенка. Вам будет легко болеть». Болеть ему действительно было легко, и Аднан говорил Зое, что Аллах дал ему болезнь, а ей - терпение. Зоя до сих пор спит на полу, потому что раньше всегда (летом на коврике, зимой на матрасе) спала рядом с кроватью Аднана, просыпаясь каждый раз, как только муж открывал глаза. «Последний раз он открыл глаза уже после смерти. У нас есть такая легенда, что человек, когда умрет, может открыть глаза, если рядом с ним окажется кто-то самый близкий. Я не верила в эту легенду, но когда он умер, и я зашла в его комнату, он открыл глаза, посмотрел на меня, а потом закрыл».