Журнал Русская жизнь - 1968 (май 2008)

Недаром именно теперь газета «Нью-Йорк таймс» изобрела новый термин «декоммунизация (!) марксизма», недаром она же с явным сочувствием к парижским ученикам Маркузе писала, что их флаг - «это черный флаг анархии, а не красный флаг коммунизма».

Парижские газеты «Фигаро», «Монд», еженедельники «Экспресс» и «Нувель обсерватэр» в эти дни опубликовали пространные интервью с Маркузе, его биографию и подробный пересказ его книг, подчеркивая при этом, что в 20-х годах, живя в Германии, он отрекся от «коммунизма и социал-демократии», а затем, уже в США, создал свое собственное «учение», рассчитанное на «лишенную компаса» молодежь. В чем же суть этого учения?

Четыре фокуса

Во-первых, Маркузе подменяет классовую борьбу в современном обществе «конфликтом поколений». Льстя студенчеству, он уверяет, что оно является главной революционной силой, поскольку, как пишет «Нувель обсерватэр», излагая его «учение», «они молоды и они отвергают общество старших». Стало быть, молодежь вообще должна бороться против взрослых. Везде и повсюду!

Во-вторых, Маркузе уверяет, что надо-де бороться не только против капитализма, но… против «индустриального общества» вообще, причем, как подчеркивает «Экспресс», подлинная оппозиция может заключаться лишь в радикальном, глобальном отрицании всех элементов, из которых состоит такое общество, включая коммунистические партии«. В этой связи он клеветнически утверждает, будто социалистические страны ничем не отличаются от капиталистических, поскольку они осуществляют индустриализацию, а «потоки бетона» якобы душат «освободительные чаяния».

В-третьих, Маркузе отрицает необходимость какой бы то ни было организованности в борьбе за свержение старого мира, зовя молодежь к стихийному бунту. «Бесполезно ждать, пока массы присоединятся к движению, -заявил он в интервью газете „Монд“, - все всегда начиналось с бунта горсточки интеллигентов». И Маркузе, как величайшую добродетель, превозносит тот факт, что среди «бунтарей» в США «не существует никакой координации, никакой организации». Стало быть, долой всякое организованное начало в революции, и прежде всего долой коммунистические партии, и да здравствует бунт? Тут - два шага до небезызвестного пекинского лозунга «Огонь по штабам». Недаром в интервью газете «Монд» Маркузе заявил, что «сегодня всякий марксист, который не является послушным коммунистом, - это маоист.

В-четвертых, Маркузе, утверждая, будто в «индустриальном обществе» рабочий класс утратил революционность, заявляет, что «изменить порядок вещей» способны лишь «те, кто стоит вне производственного процесса», то есть «расовые меньшинства, в большинстве своем исключенные из этого процесса, постоянные безработные, правонарушители (!) и т. д., а на другом конце этой цепи -привилегированные деятели культуры, у которых есть возможность избегнуть подчинения». Как справедливо писала французская демократическая пресса, Маркузе и его сторонники «стремятся поставить под сомнение основную роль рабочего класса в борьбе за прогресс, демократию и социализм», а их теория «в практическом осуществлении ведет к ослаблению революционного движения, стремясь исключить из него его основную силу - рабочий класс».

Такова попытка ниспровергнуть марксизм, с которой выступает этот «германо-американский философ».

Характерно, что его «истолкование пророческого озарения для непосвященных» то и дело совпадает с практикой группы Мао Цзэ-Дуна. И вот что в высшей степени знаменательно: хотя эта группа не скупится на ругательства в адрес империалистов, правительства капиталистических государств весьма терпимо относятся к распространению ее «идей», а заодно и деятельности Маркузе и его шумливых учеников. Недавно обозреватель «Нью-Йорк таймс» Сульцбергер беседовал на эту тему с самим канцлером ФРГ Кизингером, и тот, успокаивая его, пояснил, что деятельность последователей Маркузе «не имеет ничего общего с советским коммунизмом» и что «у них особые боги». Кизингер подчеркнул, что эту публику привлекает маоистская идея о том, что войны в нашу эпоху будут вестись в слаборазвитом «третьем мире»… Это, сказал он, «импонирует эмоциональным чувствам» учеников Маркузе, «не создавая для них непосредственной угрозы». Пусть-де война идет там, а мы здесь всласть покричим, - рассуждают эти «р-р-революционеры».

Атаки на рабочий класс

Буржуазные идеологи поняли, что в момент серьезного обострения классовой борьбы их старые теории «народного капитализма», «конвергенции» (т. е. постепенного сближения противостоящих систем) бессильны повлиять на борющийся пролетариат. И вот в ход пущены «ультралевые», анархистские высказывания, зачастую перепевающие «идеи» Мао Цзэ-Дуна, - с их помощью пытаются внести смуту, сбить с толку горячую, но не искушенную в политике молодежь, расколоть ее и превратить тех, на кого удастся повлиять, в слепое орудие провокаций.

Маркузе не одинок. В ФРГ, к примеру, кое-кто вслед за ним твердит, будто западногерманский рабочий класс не может быть революционным, поскольку он вместе с буржуазией «участвует в эксплуатации третьего мира». В Италии депутат-социалист Кондиньола поддерживает тезис Маркузе о необходимости бунта против индустриального общества вообще, поскольку, как заявил он корреспонденту «Экспресс», «современное общество, - будь то капиталистическое или социалистическое, - все больше и больше напоминает промышленное предприятие».

Но подобно тому, как пекинские лидеры в эти дни, проводя демонстрации якобы в поддержку борьбы трудящихся Франции за свои права, направляют главный удар против французской компартии и СССР, так и шумливые последователи Маркузе в Западной Европе грозятся своими кулачками рабочему классу и коммунистам.

Этой же цели служат мутные рассуждения Маркузе и его учеников о борьбе против «индустриальной цивилизации» вообще, без разбора - идет ли речь о капиталистическом или социалистическом строе. В Сорбонне последователи Маркузе вывесили такое «программное заявление»:

«Начавшаяся революция ставит под вопрос не только капиталистическое общество, но и индустриальную цивилизацию в целом. Общество потребления должно погибнуть насильственной смертью. Общество отчуждения (!) также должно погибнуть насильственной смертью. Мы хотим нового и оригинального мира. Мы отрекаемся от мира, в котором уверенность в том, что ты не умрешь от голода, приобретается в обмен на риск умереть от скуки».

Между прочим, такого рода барские, снобистские декларации вызывают лишь негодование у тех немногих в буржуазных странах студентов, которые пробились в университеты из рабочей среды (во Франции, по данным, опубликованным в «Юманите», лишь 8 процентов студентов - дети рабочих). «Им, конечно, не грозит опасность умереть с голоду, - говорят они по адресу этих „бунтарей“, которых любвеобильные родители щедро снабжают карманными деньгами. Вот они и рассуждают о скуке. Нам же требуется иное: немедленная демократическая реформа университета, которая открыла бы трудящимся путь к высшему образованию!» - и студенты, сознающие свой гражданский долг, решительно борются за эту демократическую реформу, опираясь на непоколебимую поддержку рабочего класса. В этой борьбе рабочий класс стремится к созданию единого фронта с интеллигенцией вопреки проискам реакции, использующей в своих интересах любые средства, в том числе и самые изощренные провокационные приемы.