Сергей Лесков - Умные парни (сборник)

Горьковская ссылка закончилась. Достигла ли она своей цели? Сахаров оставался все тем же, каким он был и до, и во время нее, – говорил, что думал, и поступал, как говорил. Сахаров не смалодушничал ни разу. Даже в ссылке, даже в одиночестве, в изгнании. Он не менялся, но время выравнивалось по нему. И он оставил после себя не только и не столько политические инициативы, он доказал, что такие качества, как честность, порядочность, благородство души, верность идеалам, человек может сохранить даже в самой сложной жизненной ситуации.

Это и есть «школа», оставленная Андреем Дмитриевичем Сахаровым, преподанный им нравственный урок.

У нас в стране несколько сотен институтов. И совсем немногие носят имена своих основателей – такая честь выпадает самым выдающимся ученым. Недавно Институту теоретической и экспериментальной физики, который в секретные времена носил название Лаборатория № 3 (будущий Курчатовский центр именовался Лабораторией № 2), было присвоено имя академика Абрама Алиханова. Да, сегодня широкой публике это имя говорит немного, но когда-то Сталин рассматривал две кандидатуры на научное руководство атомным проектом – Курчатов или Алиханов. По страшной легенде, если бы у Курчатова не получилось, его место занял бы Алиханов…

Почему предпочтение было отдано Курчатову, сегодня установить невозможно. Существует несколько версий. Говорят, что Алиханов вел себя на собеседовании чересчур независимо. Может быть, сыграло роль то, что Абрам Алиханов был беспартийный. Может быть, его кавказское происхождение. Может быть, его угадывавшаяся невлюбленность в советскую власть. Через много лет именно в отличавшемся демократизмом и отсутствием субординации институте Алиханова появился один из самых знаменитых советских диссидентов – физик, доктор физмат наук Юрий Орлов. Интересно, что в 1943 году на выборах в Академию наук в академики прошел именно Алиханов, у которого уже была мировая известность. А для Курчатова по настоянию ЦК было выделено дополнительное место, иначе выборы сочли бы недействительными. Но, это важно сказать, Курчатов и Алиханов всегда оставались близкими друзьями. Вообще, недруги у Алиханова водились только среди партийных бонз и бюрократов, которые не раз подвергали его институт всевозможным «чисткам».

Абрам Алиханов родился в семье машиниста Закавказской железной дороги. По Платонову мы помним, что машинисты – это была рабочая аристократия. Все четверо детей в семье получили высшее образование, а один из братьев, Артем Алиханян, тоже стал академиком, основал физико-технический институт в Армении. Абрам Алиханов был тонким ценителем искусств. Его жена Слава Рошаль стала лауреатом международного конкурса скрипачей. Он близко дружил с Обориным, Юдиной (она брала у ученого книги по физике, чтобы не отстать от времени), с Кабалевским, Хачатуряном, Сарьяном, написавшим портрет ученого. Дом Алиханова в Черемушках был одним из немногих мест, где отличавшийся нервозностью Дмитрий Шостакович мог проводить целые вечера. Шостакович говорил: «Абрам Исаакович, конечно, у вас прекрасный дом, но как вы можете жить так далеко от консерватории?» Тогда казалось, что московская деревня Черемушки, где был построен Институт теоретической и экспериментальной физики, – это край земли. Кстати, когда разгорелся вошедший в советские культурологические анналы спор о физиках и лириках, о несостоятельности и даже откровенной глупости такой классификации первым в печати, еще до Эренбурга, сказал академик Алиханов.

В 1955 году после первого полноценного испытания советской водородной бомбы руководители атомного проекта академики Курчатов, Алиханов, Александров и Виноградов направили в партийное руководство письмо, где говорилось, что после создания супероружия мировая война становится невозможной, она приведет к уничтожению человечества и потому необходима новая международная политика. Маленков это пацифистское письмо поддержал, а Хрущев использовал политическую недальновидность товарища по партии для его свержения. Через несколько лет Алиханов сделал все возможное, чтобы самоустраниться от работы над еще более сильной бомбой, которую в Арзамасе рассчитывала группа Зельдовича. Лишь когда стало ясно, что затея с бомбой не удалась, он подписал отрицательный отчет об этом проекте.

Его заслуги перед наукой велики. В институте Героя Социалистического труда и трижды лауреата Государственной премии Алиханова были созданы реакторы на тяжелой воде с отрицательной реактивностью, которые делают в принципе невозможным чернобыльский сценарий. Здесь начались отечественные работы по изучению космических лучей, которые сегодня являются приоритетным направлением мировой науки. Первый протонный ускоритель и первый синхрофазотрон – это тоже заслуга Алиханова. Классическими являются работы Алиханова по оптике рентгеновских лучей, по искусственной радиоактивности, бета-распаду, исследованию спектра позитронов и других элементарных частиц. Не случайно именно академик Алиханов был назначен ученым секретарем технического комитета Спецсовета, который занимался созданием советской атомной бомбы. Но путь ученого не усеян одними лишь розами. Одной из задач института было создание ториевого реактора. Эта задача не была выполнена, но она не выполнена нигде в мире. Алиханов очень тяжело переживал неудачи и административный произвол. Когда в конце 1960-х созданный им протонный ускоритель передали в другой институт, он, уже больной, хотя и совсем не старый человек, не выдержал.

Абрам Алиханов вышел из знаменитой школы папы Иоффе, из питерского физтеха. Это было поколение ученых, которые создали славу нашей науки. Необъяснимый взрыв дарований – бывает, что в каком-то маленьком городке, вроде античных Афин, вдруг один за другим появляются гении. Уже постарев, заслуженными академиками, они часто собирались на даче Алиханова. Капица в ответ на жалобы Алиханова, что домашние не подпускают его к электроприборам, смеялся: «Не расстраивайтесь. Резерфорду жена тоже не разрешала чинить даже дверные звонки». Ландау дразнил Алиханова своим неприятием музыки: зачем петь, если можно говорить?

Незадолго до трагической автокатастрофы Ландау говорил Алиханову: «Я так боюсь физической боли, что, если меня станут оперировать, я буду кричать на всю Москву». Когда с Ландау случилась беда, Алиханов не находил себе места, бегал за помощью во все инстанции, из больницы приезжал с красными глазами. Пережил Ландау он ненадолго. Выдающиеся физики похоронены рядом на Новодевичьем кладбище.