Дмитрий Павлов - На пути к Цусиме

Утром в четверг 7(20) октября 1904 г. к датскому мысу Скаген, где эскадра остановилась для пополнения угольных ям, подошел транспорт «Бакан», возвращавшийся из похода по охране промыслов в Ледовитом океане. Командир этого военно–гидрографического судна рассказал Рожественскому, что накануне ночью видел в море четыре миноносца, шедших под одними топовыми огнями, «чтобы их издали принимали за суда рыбаков». Адмирал передал это известие командирам кораблей эскадры и приказал еще больше усилить бдительность. За последний месяц это был уже четвертый известный ему случай, когда в районе балтийских проливов капитаны судов разных стран, смотрители маяков или рыбаки замечали какие‑то миноносцы. Все они выглядели необычно и вели себя подозрительно: не имели флагов, а часто (в темное время суток) — и огней, стремились действовать скрытно, на запросы не отвечали, а при попытке приблизиться к ним поспешно удалялись. При этом по наводившимся справкам оказывалось, что военные суда сопредельных стран (Дании, Швеции, Норвегии и Германии) в эти дни либо находились в других местах, либо в море вообще не выходили. Обеспокоенный адмирал тут же решил изменить расписание движения эскадры. Днем 7(20) октября с флагманского броненосца было отдано распоряжение немедленно прекратить погрузку топлива и приготовиться в дальнейший путь. Восемью орудийными выстрелами с «Князя Суворова» командующий сигнализировал: «Усилить бдительность». «Среди офицеров и матросов, — вспоминал унтер–офицер А. С. Новиков с броненосца «Орел», — начались таинственные разговоры, передаваемые шепотом, с испугом в глазах. Оказалось, такая спешка была вызвана тревожными слухами о приближении к нам подозрительных миноносцев» [102] Новиков–Прибой А. Цусима. Фрунзе, 1984. С. 76. . Во второй половине того же дня, на сутки раньше запланированного срока и не закончив погрузки угля, армада Рожественского спешно снялась с якоря и вошла в Северное море, двигаясь шестью эшелонами. «Мы находились в душевном смятении, — пишет Новиков. — Сотни глаз пристально смотрели по сторонам, подозрительно провожали каждый встречный пароход, стараясь определить, не враг ли это приближается [...] Офицеры и команда с минуты на минуту ждали нападения» [103] Новиков–Прибой А. Цусима. Фрунзе, 1984. С. 77. . С наступлением темноты огней накораблях зажигать не стали, спать улеглась только часть команды — остальные дежурили у заряженных орудий. Однако ночью ничего подозрительного в море замечено не было.

День пятницы 8(21) октября прошел без всяких происшествий, хотя русские корабли встретили множество иностранных рыболовных и коммерческих судов. Стремясь обогнуть оживленные торговые пути, адмирал повел эскадру не прямо на Ла–Манш, а взял на 50–60 миль севернее, в направлении Доггер–банки, на которой день и ночь круглый год промышляли сотни британских рыбачьих судов [104] Это подтверждают и другие очевидцы. Русский вице–адмирал Г. Ф. Цывинский в 1879 г. и потом «каждый раз, проходя Догербанку, заставал здесь весь горизонт покрытый огнями рыболовных судов». (Цывинский Г. Ф. 50 лет в императорском флоте. Рига, б/д. С. 23.) , и в этом, вероятно, заключался его главный промах [105] «Извиняет» Рожественского только то, что невозможно было заранее предугадать, в какой части этой обширной отмели (свыше 500 км в длину и около 70 в ширину) в тот момент находились рыбаки. . Вечером отставший из‑за поломки машины транспорт «Камчатка» по радио сообщил флагману, что его атакуют «около восьми» миноносцев, один из которых подошел «ближе кабельтова и более», т. е. Почти вплотную, на расстояние менее 180 м. На «Суворове» предположили, что противник, сбитый с толку более ранним, чем намечалось, уходом эскадры от Скагена, пустился вдогонку и в темноте ошибочно принял эту плавучую мастерскую за боевой корабль. Вместе с тем, полученное известие было до такой степени невероятно, вспоминал летописец эскадры капитан 2–го ранга В. И. Семенов, «что в первый момент вызвало только недоумение. В самом деле: если даже на нашем пути действительно были японцы, то разве только обладая даром ясновидения они могли признать в одиноко идущей «Камчатке» корабль, принадлежащий к русской эскадре. Порукой тому служила ее внешность коммерческого парохода (и к тому же пребезобразного!) [...] Какой смысл было нападать на нее? Разве ее потопление могло бы остановить движение эскадры?» [106] Семенов В. И. Расплата. СПб., 1907. С. 253. .

Несмотря на эти сомнения, по отряду был дан сигнал командующего: «Ожидать атаки миноносцев с кормы», на судах пробили боевую тревогу. Затем «Камчатка» телеграфировала, что уходит от вражеских миноносцев 12–узловым ходом. Это было еще более невероятное известие: на флагмане знали, что в действительности она и на двух‑то машинах едва тянула 10 узлов (12 узлов составляли «паспортную» скорость этого 7200–тонного транспорта), почему и отстала; во–вторых, оторваться от миноносцев даже со скоростью 12 узлов было невозможно — любой из них был способен двигаться по крайней мере вдвое быстрее. На «Суворове» заподозрили, что в его радиопереговорах участвует противник. Эти подозрения переросли в уверенность, когда «Камчатка», получив курсоуказание, тем не менее, стала настойчиво интересоваться координатами отряда броненосцев Рожественского. Запрашивать подобные сведения в открытом эфире вблизи противника было, по меньшей мере, легкомысленно. В ответ флагман попросил «Камчатку» сообщить полные фамилию, имя и отчество одного из ее офицеров. Переговоры тотчас прекратились, и в 23. 20 плавучая мастерская уже шифром телеграфировала, что нападавшие скрылись. Зато корабли одного из передовых отрядов вскоре передали, что «заметили четыре подозрительных миноносца без огней» [107] От Либавы до Цусимы. С. 9. .

Прошло еще полтора часа, и уже глубокой ночью на «Князе Суворове», который возглавлял последний (шестой) отряд эскадры, обнаружили «быстро надвигающиеся расходящимися курсами силуэты малых судов без всяких огней». Очевидно, это были те самые миноносцы, которых незадолго перед тем видели впереди, а еще раньше на «Камчатке». Рассмотрев их в ночные бинокли и осветив прожекторами, «Суворов», а за ним и остальные три броненосца отряда открыли огонь. Миноносцы шли на предельной скорости — это было заметно по тому, как низко стлался дым их коротких труб. В тот момент броненосцы Рожественского находились в нейтральных водах — на Доггер–банке, в гуще флотилии английских рыбацких баркасов. Эти маленькие парусно–паровые однотрубные пароходики неспешно (со скоростью 2–2,5 узла) маневрировали, рыбацкий «адмирал» с траулера «Ruff’ зеленой ракетой сигналил о заброске сетей. Неподалеку, примерно в двух тысячах метров слева от колонны броненосцев, но невидимые в темноте и тумане, попутным броненосцам курсом шли крейсера «Дмитрий Донской» и «Аврора» отряда младшего флагмана контр–адмирала О. А. Энквиста. Об их присутствии на «Суворове» не подозревали — по плану этот отряд должен был находиться в 50 милях впереди (он замедлил ход, поджидая отставшую «Камчатку»), да и бортовых огней по–прежнему не зажигал.