Петр Оленин-Волгарь - Всемирный следопыт, 1930 № 01

Мы сидели каждый около своих переметов, на некотором расстоянии друг от друга. Я прикрывался курткой, так как было довольно свежо. Изредка из темноты доносился плеск весел и голоса рыболовов. Очевидно рыба у них ловилась. У меня еще не дергался ни один колокольчик. Со стороны дедушки и Петра Иваныча тоже ничего не было слышно. По главному руслу, содрогаясь внутренним гулом и сверкая десятками огней, прошел пассажирский пароход. Через некоторое время пропыхтел буксир, тащивший две баржи с одинокими огнями на мачтах. Не помню как это случилось, но в конце концов я заснул…

Долго ли я спал — не знаю. Проснулся от чуть слышного звона колокольчика. Сперва я не сообразил, где нахожусь, потом вспомнил и кинулся к еле позвякивавшему колокольчику. Схватив шнур, я дернул его к себе и потащил к берегу, чувствуя рывки пойманной рыбы. Не успел я вытащить шнур и до половины, как вдруг звоночек одного из моих переметов отчаянно зазвонил. При свете догоравшего костра я увидел, как шнурок со звонком наклонился к воде, а колышек, на котором держался шнур, полез из песка.

«Ну, этот не убежит», — подумал я, бросил наполовину вытянутый перемет и кинулся к другому. Опоздай я на секунду, не видеть бы мне перемета — колышек почти совсем был вытянут из песка. В волнении схватил я шнур, влекомый невидимой силой, и что есть мочи потянул его к себе. В ответ раздался рывок, чуть не сбивший меня с ног. Чувствуя, что одному мне не совладать с невиданным чудищем, я громко позвал своих спутников. Из темноты выскочил дедушка Никифор, а за ним и Петр Иваныч.

— В чем дело? — спросили они испуганно. — Что случилось?

— Да вот помогите тянуть, — сказал я, еле сдерживая тягу шнура. — Попалось что-то крупное.

Они кинулись мне на подмогу. Мы все трое налегли на крепкий английский шнур. Ответный рывок.

— Тянуть опасно, — сказал дедушка Никифор, — только аглицкий шнур перервем. Надо подождать, пока он уморится, Это не иначе как сом.

— Правильно, — прибавил Петр Иваныч. — Шнур выдержит, а до утра он выдохнется, как пить дать.

— Если здоровая рыбина, — сказал я — то придется выезжать завтра же, иначе она тут испортится. Кстати, сколько дадут в рыбной лавке за сомину? Кажется, сорок копеек кило.

— Да, дело будет хорошее, — заметил Петр Иваныч. — Если кило на пятьдесят, то каждому по шестерке с лишним.

— То-есть, как это по шестерке? — возмутился я. — А поймал его кто?

— Ну, если так, — сердито сказал Петр Иваныч, — то я умываю руки. Пускай вам будет все, — и он отпустил шнур.

Дедушка Никифор подумал и сделал то же самое. В ту же секунду сильным рывком я был втянут в воду и, захлебываясь, поспешил изъявить согласие. Совместными усилиями все было приведено в прежнее состояние, впрочем я то не мог быть приведен в порядок, так как промок насквозь.

Долгое время мы стояли молча. В моей голове проносились картины нашего будущего триумфа: вот мы идем по улице, неся на длинной жерди огромного сома. Кругом нас толпа. Знакомые останавливаются и спрашивают восторженно: «Как это вы поймали такого великана? Ну и везет вам!» — «А так, очень просто, — бесстрастно отвечаем мы, — раз, и готово».

Наконец, стало рассветать. Сквозь тусклую дымку еще не было видно берегов, но уже чуть поблескивала вода. Огонь берегового фонаря поблек. Восток подергивался заревом. То-и-дело мы пробовали вытянуть шнур, но в ответ получали такой рывок, что у нас пропадала всякая охота продолжать опыты. Наконец, когда уже совсем рассвело, мы решили предпринять серьезные меры для извлечения дьявольской рыбы.

— Чорт знает, что такое! — сказал дедушка Никифор. — Ему бы давно пора издохнуть, а он все бьется.

— Давайте наляжем изо всех сил, — предложил я, — шнур крепкий, выдержит.

— Шнур-то выдержит, — медленно сказал Петр Иваныч, — да не знаю, как вас земля держит…. — И, отвернувшись от реки, на которую до этого внимательно смотрел, он насмешливо взглянул на меня.

— Что это значит? — вскипел я. — Прошу не касаться личностей!

— Почем вы хотите продавать вашего сома? — Язвительно спросил он. — Сорок копеек за кило? А рубль не хотите ли? — Он громко рассмеялся.

Мы с удивлением смотрели на Петра Иваныча.

— В чем дело, Петр Иваныч? — спросил я. — Если что не так, то пожалуйста объясните.

Он захохотал еще сильнее.

— Не так! Ох уморил! — И, подняв руку, показал на противоположный берег.

То, что виднелось там, сначала нам ничего не сказало, но через секунду все стало понятно, и мы одновременно выругались. Как раз против нас три фигуры, упираясь ногами в песок, тащили что-то из воды. Результат этой тяги и отдавался у нас в руках.

Петр Иваныч сложил руки рупором и что есть силы крикнул:

— Бросьте тянуть, болваны! Нашли тоже занятие, ослы!

Тянувшие фигуры остановились как вкопанные. Видно было, что они ошарашены и собираются с мыслями. Хотя лиц их и не было видно за дальностью расстояния, но я ясно представил себе их выражение. Наконец одного из них осенило вдохновение, с противоположного берега послышался голос, показавшийся мне странно знакомым:

— А вы-то сами хороши, идиоты!

— Сами вы болваны! — добавила другая фигура. — Поймали рыбку!

— А все из-за вас, чертей полосатых! — крикнул я, вспомнив промоченное платье. — Вот намылим вам шею, тогда узнаете!

— Ну, это еще кто кого! — раздался ответный голос. — Попробуйте.

— И попробуем! — взревел Петр Иваныч, вспомнив про погибшую уху.

— Видали такую рвань!.. Наляжем братцы!

Мы налегли на шнур, но противники сделали то же, а так как силы очевидно были равные, то мы не сдвинулись ни на йоту. Прения возобновились.

— Бросьте тянуть, паршивцы! — крикнул дедушка Никифор. — Не натянулись за ночь!

— Сами вы бросьте, дьяволы! — послышалось с противоположного берега. — Да что с ними разговаривать! Петя, подай из лодки ружье, сейчас шпарну по ним шрапнельником.

Слова эти, сказанные умышленно громко, произвели на нас известное впечатление. Дипломатические осложнения грозили перейти во враждебные действия.

Видя такой оборот дела, Петр Иваныч поднял руку, предложил всеобщее разоружение, и сообщил о нашем желанье мирно уладить конфликт. Я сел в лодку и отправился к противникам взять наш перемет, когда он будет вытянут. Казалось инцидент был исчерпан, но самое печальное было еще впереди. Скажу короче: обладателем знакомого голоса оказался наш управляющий Сергей Львович. Разочаровавшись в бредне, он оказывается перекинулся на переметы… Опускаю завесу над мрачными подробностями нашей встречи…