Людмила Томенчук - Высоцкий и его песни - приподнимем занавес за краешек

Многие обожали голос Высоцкого, но увлечение было не всеобщим. "Вот бы эту песню да спел хороший оперный певец...", -- не раз приходилось слышать такое187. Откуда эта тяга озвучить песни ВВ "по-оперному"? Во-первых, голос Высоцкого был слишком уж непривычен для нашего слуха, и даже не фактическое отсутствие пения -- Утесов, Бернес уже проторили эту дорожку, -- а именно шершавость, хрипота. Хотелось чего-то попривычнее. Может, была и вторая причина.

Высоцкий воспринимался современниками в романтическом ореоле. Между тем он совершенно очевидно наследует не романтическую, а классическую линию русской поэзии. Возможно, это все-таки ощущалось его аудиторией, которая хотела бы классическую стройность, уравновешенность лучших песен ВВ услышать в классически же гладком -- "культурном", "оперном" звучании.

Другой поворот темы. Авторскую песню много попрекали за примитивность мелодий и гитарного сопровождения, выхватывая из целого часть и предъявляя к ней требования как к целому. Правда, грешил этим и сам поэт. Не раз на концертах он сравнивал АП с эстрадной песней, подчеркивая, что между ними "громадная разница <...> это два совершенно разных песенных жанра <...> эстрадной песне не важно -- что, ей важно -- как. Эстрадная песня не интересуется ни вторым планом в тексте, ни другим дном <...> Лишь бы зарифмовать, лишь бы звучали голос и оркестр <...> Эстрадная песня -- это зрелище прежде всего <...> Эта песня, к сожалению, лишена импровизационности <...> Певец репетирует и добивается, на его взгляд, оптимального варианта и потом уже шпарит <...> одно и то же раз за разом. Он никогда не может что-то в песне поменять, никогда он не зависит от аудитории <...> каждый талант выходит и шпарит под кого-то, кого он себе выбрал в образец. Это тоже отрицательная сторона эстрадной песни, потому что всегда хочется видеть на сцене личность, индивидуальность <...>"188*.

А вот о текстах эстрадных песен: "Обычно в эстрадной песне <...> очень мало внимания уделяется тексту <...> Я, конечно, не хочу огульно охаивать все, что поется с эстрады, кое-что я там люблю <...> В основном, когда тексты песен делают поэты"189*. Особенно же ВВ иронизировал над тем, что у примитивного текста песни "На тебе сошелся клином белый свет..." аж два автора: "Значит, один не справился: сложный очень текст, с большим подтекстом, второй прибавился к нему"190*.

Высоцкий хотя и относит АП и эстрадную песню к разным жанрам, мерит вторую мерками первой. Почему-то халтурность отдельных, пусть даже и многочисленных образцов эстрадной песни он относит на счет изъянов жанра, особенности жанра объявляет его недостатками. В одном же случае эстетическую и логическую глухоту Высоцкого вообще трудно объяснить -- только личной обидой и полемическим запалом: это когда он говорит о независимости эстрадного певца от аудитории и об отсутствии импровизационности в жанре эстрадной песни, связывая ее почему-то лишь с изменениями в тексте. Стоит ли доказывать, что дважды исполнить песню одинаково невозможно, разве что воспользоваться фонограммой?

Из уст ВВ мы слышим те же несправедливые попреки, что так часто звучали в его адрес. Не стоит ни преувеличивать значение этого факта, ни закрывать на него глаза. Высоцкий-человек бывал не всегда эстетически столь же чуток, как Высоцкий-художник.

Чаще, чем с эстрадной песней, АП сравнивали с книжной поэзией. Побуждала к этому, естественно, ведущая роль текста в АП. Вот как осознавали процесс рождения стиха некоторые "книжные" поэты. Из письма Ф.Шиллера: "Когда я сажусь писать стихотворение, то музыкальная сторона возникает передо мною раньше, нежели отчетливые представления об его содержании"191*. Английский поэт С.Спендер: "Когда я пишу, музыка слов, которые я отыскиваю, уводит меня как бы по ту сторону слова, и я ощущаю ритм, танец, неистовство, которые как бы еще не заполнены словами"192*. Другой английский поэт, Т.Элиот, в статье "Музыка поэзии" отмечал: "<...> стихотворение (или часть стихотворения) имеет тенденцию к тому, чтобы осуществить себя прежде всего как особенный ритм перед тем, как оно достигает выражения в словах, и <...> этот ритм может принести рождение идеи и образа; и я не думаю, что этот опыт исключительно мой"193*. Сходно описала творческий процесс О.Мандельштама в своих "Воспоминаниях" Н.Я.Мандельштам. О том же не раз говорил Высоцкий. На вопросы, как он пишет песни, что рождается раньше, музыка, слова или мелодия, он отвечал: "Не слова и не мелодия -- я сначала просто подбираю ритм для стихов, ритм на гитаре. И когда есть точный ритм, как-то появляются слова"194*.

Есть и свидетельства поэтов, чья система стихосложения, видимо, строится на других основах. С.Щипачев: "<...> когда приступаешь к новому стихотворению, не всегда угадываешь, каким размером оно будет написано. Чаще всего это определяется первыми счастливо найденными словами"195*. А.Твардовский: "<...> размер должен рождаться не из некоего бессловесного "гула", о котором говорит, например, Маяковский (то есть не из ритмической пульсации. -- Л.Т.), а из слов, из осмысленных, присущих живой речи сочетаний"196*.

Известно, что автор "Василия Теркина" без энтузиазма относился к поэтам, творчески ему неблизким. Последняя цитата показывает, что Высоцкий и был одним из них. Возможно, этим до некоторой степени объясним странный для многих современников обоих поэтов факт отсутствия высказываний Твардовского о песнях Высоцкого, которые его, видно, не заинтересовали. Это особенно удивляло тех, кого принято называть шестидесятниками, поскольку оба поэта -и Твардовский, и Высоцкий -- были в этой среде культовыми фигурами.

Поэзия песенная живет по своим законам. Применять к ней мерки даже такого близкого жанра, как поэзия письменная, книжная, не всегда удается. Написанное стихотворение уходит из активной памяти автора, уступая место нарождающимся стихам. Не то с песней, если она постоянно исполняется перед публикой. Эта песня живет в поэте наравне с той, которая еще только рождается в нем. Песня десятилетней давности ведет прямой диалог с десятками более поздних, ее образы, ритмы, мелодические ходы могут быть импульсом к рождению новых образов, новых мелодий. И предшественников надо искать среди всех песен, какие пелись в период ее появления на свет. Строго говоря, они не столько предшественники, сколько современники. В поэзии книжной и песенной течет разное время...

Что уж говорить о разнице в отношениях поэта, выходящего к аудитории книгой, и поэта, поющего на публике свои стихи. Слушатели, сидящие в зале, прямо воздействуют на песню -- если не на слово, то на ритм, темп, мелодику, гораздо более подвижные, чувствительные, чем слово. Импульсом скольких песен Высоцкого был шквал оваций, которыми встречал его зал, взрывы смеха или оглушительная тишина в том же зале. И сколько песен так и не родились в нем, задавленные вялостью зала197, или, наоборот, -- появились из сопротивления ей (от этого, разумеется, зависят все авторы, но непосредственно контактирующие с публикой -- в неизмеримо большей степени). Так что мой черный человек в костюме сером -- это и зал тоже, и мы, его аудитория. Не всегда. Иногда. За прямой контакт -- когда глаза в глаза, уши в уши, душа в душу -- приходится платить...