Людмила Томенчук - Высоцкий и его песни - приподнимем занавес за краешек

Чтобы я привез снохе с ейным мужем по дохе...

В круговерти родственников и заказов, самым невероятным образом трансформирующихся -- растворимая махра, кофе на меху, -- как-то не замечаешь, что сноха -- это жена сына по отношению к его отцу. То есть ейным мужем герой (еще не ошалевший в битве за обладание товарами) назвал собственного сына. Но даже помня откровенную ироничность первой строки (Я самый непьющий из всех мужиков...), невозможно представить такую степень опьянения, чтобы человек своего сына окрестил ейным мужем. Ясно -- снохой он именует не свою невестку, а другую родственницу. Память о родстве сохранилась, но она настолько зыбка, что в слове, засевшем в памяти, реального, живого смысла уже и нет. А ведь герои "Смотрин" и "Поездки в город" -- деревенские жители, и, оказывается, связи с прошлым, родственные рвутся даже в этой среде (менее атомизированной, чем городская, более ориентированной на традиции).

Еще один выразительный пример утраты родственных связей, чувств дает "Диалог у телевизора":

А тот похож, нет, правда, Вань,

На шурина -- такая ж пьянь...

... Послушай, Зин, не трогай шурина:

Какой ни есть, а он родня!

Сама намазана, прокурена -

Гляди, дождешься у меня!..

Пытаясь уязвить мужа, Зина не щадит собственного брата (говоря о нем шурин, она оставляет в тени собственное кровное родство с ним, подчеркивая его "алкогольное" родство со своим мужем). Но что еще важнее, пьяное родство оказывается крепче: пьянчугу защищает не сестра, а другой пьяница, для которого он оказывается роднее собственной жены.

В мире, который предстает перед нами в песнях Высоцкого, разрушение контактов между людьми просто бросается в глаза. Диалоги у него всегда конфликтны, и частенько герой жаждет диалога, который недостижим (по крайней мере в данный момент). Не случайно многие тексты ВВ -- это "письма": "Ты уехала на короткий срок...", "В Пекине очень мрачная погода..." Независимо от отношения к адресату, во всех этих "письмах" прорывается неутоленная жажда общения, прямого контакта. Символично, хотя, наверное, и случайно, что первые ("Не делили мы тебя и не ласкали...") и последние ("И снизу лед и сверху -- маюсь между...") стихотворные строки Высоцкого, при всей разнице между ними, имеют общую черту: это послания "к далекой возлюбленной".

В текстах ВВ мало реальных диалогов, а те, что есть, строго говоря, нельзя даже спорами назвать: двое просто не понимают друг друга, говорят на разных языках -- и в прямом ("Люблю тебя сейчас..."), и в переносном смысле ("Это был воскресный день...", "Сегодня я с большой охотою..." и масса других). Таков и "Диалог у телевизора", в котором диалога-то как раз и нет: он отвечает на ее реплику, а ее новая реплика не связана ни с ее собственными словами, ни с его ответом. Удивительно ли, что одиночество гонит человека в объятья черта:

Слушай, черт-чертяка-чертик-чертушка,

Сядь со мной -- я очень буду рад.

Высоцкий рисует распад, атомизацию мира в сознании своих персонажей. Вообще это впечатление рождается совокупным ощущением от многих песен, но есть и такие, которые демонстрируют результат процесса -- хаос в сознании, когда в одну кучу свалены обломки реальности. В голове одного героя смешались отдых в Крыму, ураган и Кобзон. Другой взволнован:

Как там с Ливаном? Что там у Сомосы?

Ясир здоров ли? Каковы прогнозы?

Как с Картером? На месте ли Китай204?

Нечего и говорить, что такой "переворот в мозгах" одному телевидению не по силам -- оно лишь зафиксировало данность. (Поэтому-то название первого из цитированных текстов -- "Жертва телевиденья" -- и воспринимается как откровенно ироническое).

Конечно, в создании образа распадающегося мира основную роль играют тексты песен. Но и другие их компоненты -- исполнение, музыка -- не остаются нейтральными. Давно уже крик Высоцкого воспринимается как попытка докричаться 205. Диссонирующий аккорд, которым заканчиваются многие песни ВВ, создает впечатление не только "открытого финала", но и неустойчивости. Другая часто повторяющаяся особенность песен -- в вокальной мелодии Высоцкий словно избегает тоники. Выразительны в этом отношении "Охота на волков", "Кони привередливые" и "Что за дом притих..." (так, в первой из них тоника появляется только в конце периода -- завершающий звук рефрена). К тому же фраза зачастую оканчивается в них не на тонической, а на доминантовой гармонии, -- все это вместе поддерживает ощущение неустойчивости, напряженности, неразрешенности конфликта, создаваемое текстом. Этому способствуют и устремленность мелодии вверх при движении от начала фразы к ее завершению; присутствие тонической гармонии преимущественно в начале фразы, а доминантовой -- в ее конце; наконец, отсутствие в мелодии основного тона на фоне тонической гармонии -- тенденции, также заметно проявляющиеся во многих песнях Высоцкого.

Что происходит с человеком, теряющим ощущение связанности всего в мире, множественности реальных связей? Жизнь вокруг него как бы пустеет. Мир, каким он предстает в таком восприятии, оказывается упрощенным до примитивности, обесцвеченным. Эта тема -- обывательского мировидения -отражена во многих поэтических текстах Высоцкого (на мой взгляд, наиболее ярко -- в "Иноходце" и песне "О фатальных датах и цифрах"). Но не просто на атомы распадаются молекулы бытия -- эти атомы стягиваются в пары-полюса: "мы -- они", "друг -- враг", "свой -- чужой", "любовь -- ненависть", "добро -зло"... И отношения между ними начинают ощущаться как взаимоисключающие: мы или они, любовь или ненависть. Третьего, как говорится, не дано. Это биполярное, военизированное мышление (вспомним массу примеров, когда военные термины или слова, крепкими ассоциативными связями сопряженные с военной темой, оказываются самыми точными при описании поступков и состояния персонажей самых "мирных" песен Высоцкого). Такое мышление неизбежно ставит его носителя в оппозицию окружающей жизни. В крайних своих проявлениях это восприятие реальности превращает ее в обступивший человека со всех сторон мир врагов и барьеров.

Многие герои Высоцкого находятся с миром именно в таких отношениях. Но сам поэт? Что говорит его творчество о доминанте его собственного отношения к жизни? Был ли он романтиком-максималистом? Был ли борцом? Бунтарем? Думаю, что нет. Мне кажется, максимализм, бунтарство -- позиция, вообще невозможная для Высоцкого. Ибо они в мире, балансирующем на краю -- а именно так, по-моему, ощущал его состояние поэт, -- это признак или бесчувствия, или безразличия к бедам реальности. Ни того, ни другого о ВВ не скажешь.

x x x

Во внешнем мире Высоцкого больше всего привлекало его бесконечное разнообразие206. Поэт стремился воссоздать единство, целостность мира, преодолевая таким образом гибельную его расколотость207. В этой смысловой системе координат мотив преодоления, главенствующий у него, читается как соединение противоестественно разделенного, а движение преодоления -- как движение от разобщенности к целостности. Естественно, что мотив преодоления в таком понимании притягивает мотивы не борьбы, бунта, ухода и т.п., а родства, сходства, возвращения. Они многообразно проявляются в поэзии Высоцкого. Вот лишь немногие примеры.