Антон Баков - Демократия по-русски

Бурбулис был, в первую очередь, педагогом и исследователем. И хотя некоторые злые языки утверждают, что преподавал он только научный коммунизм, – это происки врагов и многочисленных завистников. Так или иначе, в его пропылившийся мир теоретической коммунистической лженауки ворвалась жизнь: стартовала перестройка, и Россия стала напоминать кипучий котёл.

В Екатеринбурге начались брожения и появились первые «перестройщики», которым тогда ещё не присвоили гордое, но нелепое обозначение «прорабов перестройки».

Разумеется, наша городская прогрессивная общественность «за границами» не жила, а потому знала о демократии только по художественным произведениям, то есть понаслышке. На тот момент ещё не было методичек и учебников по политологии, но уже появлялись люди, которые инстинктивно понимали: что-то у нас в стране идёт не так. Мишеней для критики у них было несколько, в первую очередь, сам социалистический способ производства, из-за которого Россия оказалась на грани голода.

Неэффективность советского «домостроя» была налицо. В селе, куда «вбухивались» огромные деньги, царила разруха, там не осталось ни крепких мужиков, ни головастых хозяев. Одни лишь спивающиеся и деградирующие люди, которые сидели «на игле» госдотаций. Промышленность производила только нечто неуклюжее и непотребное, а иные лекарства «косили» людей пуще, чем болезни.

Зато в воздухе всё ещё витал непотопляемый и поныне миф о нашей непобедимой «оборонке». И это был именно миф, потому что, хотя в эту славную отрасль вкладывались колоссальные средства, результаты её функционирования были строго засекречены.

Да, все, кому не лень, беспощадно критиковали и критикуют отечественный автопром, потому что огромное количество людей на практике сталкиваются с невысоким качеством работы наших автомобилей, когда те, к примеру, подводят их на дорогах или не достаточно удобны в использовании. Однако даже наши «авто» порой сконструированы лучше, чем танки, – это я могу оценить как капитан, зам. командира танковой роты по технической части, пусть даже и подготовленный на военной кафедре гражданского вуза.

Примечательно, что огромное количество демократов «первой волны» (едва не оговорился «первой войны») вышли именно с оборонных заводов – и это кое-что говорит об их характере и закалке. Как говорится, «гвозди бы делать из этих людей». Кузницей подобных кадров в нашем городе был НПО «Машиностроительный завод им. М. И. Калинина» (ЗИК), директор которого, Александр Тизяков, даже вошёл в московский состав ГКЧП. Кстати, «во время оно» никто толком и не знал, что именно производило такое загадочное предприятие, как ЗИК, от которого сегодня почти ничего не осталось.

Зато все отлично знали, что любой строгий план, спущенный «сверху», можно скорректировать, если, к примеру, отвезти в Москву портативную стиральную машину «Малютка», произведённую в нашем городе на заводе-гиганте «Уралмаш», – не в качестве взятки, конечно, ибо в СССР взяток, само собой, не было, а исключительно как презент.

Стирала «Малютка» плохо, зато транспортировать её в самолёте было удобно. Как и дарить. Вообще в те славные времена каждое предприятие имело свой беспроигрышный набор для подкупа. Так, на упомянутом ЗИКе выпускали набор «Уральская рябинушка» – это было такое зеркало в металлической оправе и табуретка с ножками а-ля барокко, которые шли «на ура», потому что компактно помещались в крохотных прихожих маломерных советских квартир.

Второе, что раздражало людей в ту пору, – они устали от лицемерия, от того, что инициативы «спускались» сверху, а все руководители назначались. Это было тем «шилом, которое в мешке не утаишь». Граждан раздражала и так называемая 6-я статья советской Конституции, где говорилось о руководящей и направляющей роли коммунистической партии, поэтому все разговоры о демократизации и многопартийности возникли не на пустом месте.

И вот во время этих бурных дискуссий на местной политической авансцене и возник харизматичный лектор Бурбулис, человек, который был эффективным модератором и умел манипулировать если не массами, то хотя бы аудиторией.

Я хорошо помню ту эпоху. Помню взлохмаченных людей, которые вечно были чем-то возмущены и несли откровенную чушь, потому как у них не было достоверных источников информации, так что они впадали в дикие заблуждения. В результате в одном и том же зале собирались вместе и по очереди и коммунисты, и сионисты, и члены общества «Память», которые, к слову, были убеждены, что во всем виноваты именно сионисты. Бурбулис же пытался вместить их в крайне широкие рамки «Дискуссионной трибуны», которую сам же создал и возглавил.

С этой-то трибуны в 1989 году Бурбулис и шагнул в Верховный Совет СССР, что ему по статусу вроде бы не полагалось. Так он «заслужил» репутацию выскочки. Но зато тогда, действительно, существовали реальные выборы. Если и недемократические, то всё-таки организованные по новым правилам, которые Бурбулис грамотно задействовал. В результате, в отличие от бюрократов и демагогов, Бурбулис «выжал» из «Дискуссионной трибуны» максимум.

Новый Верховный Совет СССР был переполнен ни политически, ни психологически не определившимися, метущимися «совгражданами» не меньше, чем наш промышленный мегаполис. И со всеми ними нужно было как-то работать и искать общий язык.

При этом советская власть полностью разрушила горизонтальные коммуникации между людьми, сведя их преимущественно к простейшему механизму «блата». Это было неизбежно: разовые трансакции типа покупки дефицитных товаров требовали от людей значительных, если не сказать героических усилий и больших связей. Но это касается экономики. В советской же политике, если можно так назвать сферу властных отношений в тоталитарном СССР, вертикальные связи всегда доминировали над горизонтальными. Ситуация усугублялась распространённой практикой доносительства.

И вот этот «бульон» из советских граждан необходимо было превратить хотя бы в подобие парламента, объединённого некими общими корпоративными интересами, причём при полном отсутствии административного, в том числе, финансового ресурса для подкупа. Так что Геннадий Бурбулис пришёл в Верховный Совет отнюдь не так, как придёт спустя 10 лет в Госдуму России Вячеслав Сурков, чья позиция подкреплялась пачками денег и полномочиями высшей президентской власти. В арсенале Бурбулиса были только хорошо подвешенный язык и опыт «Дискуссионной трибуны» за плечами. Впрочем, оказалось, что этого достаточно. Ведь у остальных парламентариев наличествовали только смутное желание перемен и полное непонимание того, как их добиться.