Антон Баков - Демократия по-русски

Так что в затверждении автономных прав Урала Шахрай сыграл роль, прямо противоположную той, которая ему приписывается.

Как же я познакомился с Шахраем? Случайно. Немного, около года, в 1993—94 гг., я прокорпел у него в Министерстве по делам национальностей, научился там работать с документами, а также ненароком вступил в свою первую партию – это был шахраевский ПРЕС. Вообще, партий и тогда уже было много, но некий общественный консенсус ещё существовал. И олицетворяли его не Шахрай или Гайдар, а Ельцин. А потому не удивительно, что я и пополнил в конце 1993 года ряды именно одной из проельцинских партий.

Кстати, в 1993 году обе партии – и Гайдара, и Шахрая – прошли в Думу! Причём ПРЕСу удалось сделать это практически без предвыборной кампании. Просто тогда уставшие от исторических встрясок россияне тосковали по единству и согласию. Кстати, это иррациональное чувство весьма эффективно «попользовал» в 1999 году Борис Березовский, создавая «чисто конкретно запутинскую» партию «Единство»…

Но это будет позже, а с ПРЕС-а в 1993 году начались мои политические «американские горки». Вообще, так вышло, что в своей жизни я сменил много партий – и всегда это происходило если не по любви, то, во всяком случае, по дружбе.

Из-за симпатий к Сергею Шахраю я втянулся в партстроительство и в 1993—1995 гг. создал и возглавил областное отделение «Партии российского единства и согласия». Во время дружбы с Эдуардом Росселем в 1995—1998 гг. я руководил екатеринбургским отделением «Преображения Урала». Для своего друга Малика Гайсина в 1998-м я создал областной «Промышленный союз». Для Александра Буркова в 1999—2002 гг. – «Май». Потом, в 2002—2004 гг., стал первым лицом областного отделения «Партии Возрождения России», потому что дружил со спикером Госдумы Геннадием Селезнёвым. Кстати, общаться с ним мы начали ещё в 2000 году, когда он зазвал меня вместе с «Маем» в своё общероссийское движение «Россия». В 2004—2008 гг. в моей жизни, благодаря дружбе с Чубайсом, Немцовым, Гозманом и Белых, появился «Союз правых сил». В 2010—2012 гг. я состоял в «Партии Дела», которую помогал создавать моему другу Константину Бабкину. И только в 2013 году я решил реализовать индивидуальный проект, партию для себя любимого – Монархическую.

И это моя девятая партия! Даже у Ивана Грозного было меньше жён. Как правило, для поддержания собственной самостоятельности я обычно возглавлял свердловскую региональную организацию и переходил в новую федеральную партию уже вместе со сложившейся командой единомышленников. Все эти федеральные партии обычно были очень недолговечными, но идеологически близкими нам.

Когда эти организации рано или поздно «увядали», мне приходилось искать новых московских партнёров. Расставание с бывшими единомышленниками всегда происходило бесконфликтно, исключением стал только разрыв с Росселем, но и эта ссора произошла уже после заката «Преображения Урала».

Идеологией большей части моей жизни оставалась социал-демократия, приправленная федерализмом. Исключение, конечно, составляет моя «младшенькая» – Монархическая партия. Но давайте зададим риторический вопрос: должны же были мои взгляды эволюционировать за 20 лет?

Кроме того, во всех партиях я являлся одним из лидеров. К слову, в большинстве российских партий вообще никто, кроме их лидеров, не состоит, а актив привлекается обычно исключительно на период предвыборных кампаний – либо по найму, либо за счёт использования административного ресурса… Впрочем, это ведь уже проблема не партий, а устройства социума, не так ли?

Однако давайте завершим поучительную историю Шахрая. В 1995 году ПРЕС совершенно заслуженно с треском провалился на очередных федеральных выборах. После этого Шахрай продолжил свою работу в структурах федеральной исполнительной власти в Москве, а я – в Свердловской областной думе в Екатеринбурге. И, конечно, мы остались друзьями.

Увы, и на старуху бывает проруха: Шахрай, довольно долго продержавшийся во властной обойме, в 1999 году всё же допустил серьёзную стратегическую ошибку, поддержав амбициозного мэра Москвы Юрия Лужкова, который тогда рвался в президенты России.

Лужков впоследствии умело выкрутился, присягнув на верность начинающему большую карьеру и нуждающемуся в соратниках Владимиру Путину, а вот Шахрай… Шахрай, что называется, «попал» по полной в соответствии с известной поговоркой «Паны дерутся, а у холопов чубы трещат».

За грех «лужкизма» он оказался в опале, и «задвинули его в бухгалтерию», то бишь, в аппарат Счётной палаты, прямо как активистку Шурочку из бессмертного «Служебного романа». А потом и вовсе с чьей-то лёгкой руки поехал Шахрай в Шанхай создавать китайский филиал МГУ.

Вообще, если бы Сергей Михайлович в 1999 году не засуетился, а съездил бы в «политический отпуск» на какое-нибудь синее море, то всё бы в его карьере сложилось хорошо. Но, с другой стороны, ведь не о себе беспокоился человек, а о России. Я, кстати, в этом абсолютно уверен!

Неопределённые перспективы будущего волновали тогда всех патриотов, а уж Шахрай вообще неистово радел о Российской Федерации, как о собственном детище. Увы, Россия оказалась неблагодарным ребёнком. А я вот до сих пор храню парадный фотопортрет Шахрая с его автографом и надеюсь, что этот совсем ещё не старый политик сможет возродиться. И не как безобидный ёжик, а, скорее, как китайский феникс.

В общем, так уж вышло, что из-за трёх подписей, поставленных под Беловежским соглашением, Борис Ельцин встал у руля России, огромной новой страны, отягощённой многочисленными старыми проблемами. Примечательно, что эти подписи поставили никем не уполномоченные люди. При этом казалось, что все политические проблемы уже решены, и предстоит только навести порядок в экономике. Легко сказать, но в той ситуации спасти Россию мог только волшебник, этакий Гарри Поттер. Его и отыскали – в читальном зале. И, можно сказать, за руку привели к Ельцину. Это был Егор Гайдар.

Егор Гайдар (1956—2009). Экономист, доктор наук. Коренной москвич, внук известных писателей Павла Бажова и Аркадия Гайдара. Основатель и директор Института экономической политики. В 1992 году был и.о. председателя Правительства РФ, участвовал в подготовке Беловежского соглашения. Основатель и один из руководителей «Демократического выбора России» и «Союза правых сил». Идеолог либеральных реформ в России, в том числе «шоковой терапии».

Егор Гайдар и Анатолий Чубайс пришли в политику одновременно, но у них не было политического бэк-граунда и ловкости Бурбулиса, а потому они, подобно прямолинейным гардемаринам, сразу нажили себе множество врагов, причём на ровном месте, что, в общем-то, тоже талант. Зато, в отличие от Бурбулиса, это были люди с яркими политическими убеждениями.