Литературная Газета - Литературная Газета 6560 ( № 29 2016)

Спрашивается, разве это не тотальное промывание мозгов?! Уж не такого ли владычества на информационном поле добиваются инициаторы обращения к грузинскому руководству, – господства, которому уже никто не помешает?

И немного статистики. Как свидетельствует тот же Давид Мхеидзе, возможностью принимать в Грузии российские телеканалы сегодня располагает максимум треть населения, а вся страна с утра и до ночи вынуждена смотреть передачи «Рустави-2», «Имеди»», «Иберии», «Табулы» и других каналов, денно и нощно ругающих Россию. И если население всё же прислушивается ко «лжи» российских телеканалов, предпочитая её «правде», проповедуемой «Рустави-2», возможно, стоит поискать причины подобного предпочтения в чём-то другом?

Вадим АНАСТАСИАДИ, ТБИЛИСИ

ОТ РЕДАКЦИИ.Как и автор статьи, все мы заинтересованы, чтобы отношения между Россией и Грузией развивались в духе сотрудничества, взаимопонимания и дружбы. Ведь наши народы роднит очень многое – и в истории, когда вместе побеждали общего врага, и в культуре, и в религии. Это самое главное, и всем нам надо об этом помнить. Не зря говорится: старый друг лучше новых двух.

Опять язык виноват?

Политика / Новейшая история

Теги:Азербайджан , русский язык , республики СССР , СНГ

В Азербайджане прозвучала идея запретить обучение на русском языке в государственных школах и вузах

Предложение было высказано в телеэфире языковедом Джахидом Исмаилоглу. Концепция не нова – она уже апробирована в Прибалтике, на Украине, да и во многих других странах бывшего СССР.

Важная составляющая ограничительных концепций – «исторические обиды». Вот как азербайджанский учёный аргументирует свою позицию: «Русский язык является остаточным явлением империи, частью которой была наша страна, и мы должны освободиться от этого в кратчайшие сроки». По мнению Исмаил­оглу, преподавание на русском «задерживает в развитии азербайджанский язык, а особенно – детскую литературу».

Сторонники ограничения русского языка прибегают и к «строго научным» аргументам: мол, «русский сектор» в образовании задерживает в развитии национальный язык и культуру в целом. По этой логике, стоит только ликвидировать образование на русском, в стране расцветёт национальная литература. Отсутствие ярких литературных событий на национальных языках, упадок издательской деятельности, по существу, «ставятся в вину» русскому языку.

Важно отметить, что в обществе оперативно отреагировали на инициативу. Нашлись здравые умы в профессиональной среде, осознавшие последствия реализации этой идеи. Например, в ходе дискуссии эксперт Этибар Алиев отметил: «Чем больше человек знает языков, тем богаче он становится… Необходимо адекватно и прагматично оценивать ситуацию. Азербайджанский язык не является функциональным и уж тем более международным…»

Сейчас в Азербайджане качественные учебники для школ и вузов, как правило, выходят на русском языке (часто и печатаются в России). Элитным считается образование в Бакинском филиале МГУ им. М.В. Ломоносова. Мировая художественная и научная литература (в переводах на русский) также поступает в книжные магазины с севера – на государственном языке её не так много (проблемы с переводами и финансированием). «Тяжкое наследие империи» – фонды Национальной библиотеки – тоже в основном на русском (в 1991 году составляли свыше 90% книг, журналов, газет; сейчас, когда на новинки не хватает денег, чуть меньше). Политические, экономические и культурные контакты в рамках СНГ тоже идут на «великом и могучем». Да и азербайджанцам, стремящимся в страны Содружества, без знания русского устроиться на работу, адаптироваться бывает нелегко.

Всё положительное, что несёт Азербайджану и русский язык, и обучение на нём, хорошо понимают в руководстве Азербайджана, поэтому о «языковой шоковой терапии» (во всяком случае, пока) речь не идёт. Следуя логике трезвого расчёта, а она у азербайджанцев сильна, развитие языковой ситуации в Азербайджане, как и все 25 лет независимости, будет, вероятно, идти эволюционным путём. Так, в 1991-м в школах республики на русском языке обучалось около 250 тыс. учащихся (18,5% от общего числа), в 2016-м – чуть более 100 тыс. (7,3%). То есть сфера русского языка в Азербайджане и без «шоковой терапии» сужается, в районах – достаточно быстро, в Баку – медленнее. Но «решительно и окончательно закрыть тему», как это предлагают Исмаилоглу, – значит «выстрелить себе в ногу». Это противоречит национальным интересам республики. Многие считают, что этот интерес как раз в сохранении как минимум статус-кво в русском секторе системы образования и в возвращении к обязательному изучению русского языка там, где обучают на азербайджанском.

Увы, с 1998 года в школах и вузах, где преподают на азербайджанском, русский язык стал иностранным, изучают его по желанию и при наличии преподавателей. Результат – у большинства выпускников азербайджанского сектора нет функционального владения ни русским, ни английским, ни другими языками. Такое положение может довести республику до культурной автаркии. Хорошо, что властная элита, интеллигенция Азербайджана такой автаркии чураются, поскольку прекрасно владеют русским языком.

Владимир МИШИН, БАКУ

Письмо от Бога

Литература / Литература / Рваное время

Мнацаканян Сергей

Теги:Губанов , творчество , поэзия

20 июля – 70 лет со дня рождения Леонида Губанова

Этим летом Лёнечка Губанов (1946–1983) мог бы встретить своё 70-летие и отметить его шумно, с размахом, с весёлыми криками гостей, пьянством и чтением стихов, как он любил это делать в своей неподцензурной юности. Но вышло иначе… Он умер в 37 лет от предсказанной им самим ранней смерти, от которой умирают в этом возрасте гениальные поэты мира.

Я помню его почти юношей с пухлыми щеками и крупным носом, только-только пережившего свой первый литературный скандал и первую молодую славу. После публикации в «Юности» трёх строф из поэмы «Полина» на Леонида Губанова обрушился весь официоз – от «Правды» и «ЛГ» до «Крокодила» – всего 12 штук фельетонов, чтобы не сказать «доносов». В те годы этого было достаточно, чтобы переломать крылья кому угодно, а уж молодому поэту – попросту испортить жизнь навсегда.

Почему маститые критики и издания накинулись на составленное из трёх разрозненных строф стихотворение «Художник»? А потому, что охранители отечественной словесности почуяли в стихах молодого поэта нечто чуждое, враждебное их мировоззренческой стилистике. Как говорил Андрей Синявский, здесь тоже имелись чисто стилистические разногласия с советской властью.