Джоан Роулинг - Только факты. Интервью с Роулинг

Перевод StreLLka

На лондонской премьере «Гарри Поттер и Дары Смерти: Часть 2» на прошлой неделе, Джоан Роулинг дала пару редких интервью на красной дорожке, в том числе и для BBC. Она рассказала про планы после Поттера, что значат для нее фильмы саги и фанатская поддержка, и про обновления Pottermore.

BBC:Когда вы начали это несколько лет назад, вы мечтали о том, что все закончится чем-то вроде этого — тысячи человек толпятся на Трафальгарской площади? Что бы вы ответили, если кто-нибудь тогда сказал: «Это то, что все полюбят»?

J.K. Rowling:Честно говоря, если кто-нибудь сказал к чему это приведет, я бы ответила: «Я не могу это сделать». Я действительно продвинулась. Я не была естественным оратором, я не была тем, кому комфортно с такого рода вещами. Это просто необыкновенно. Это прекрасно, и хорошо, что я познакомилась с этим постепенно, а то это могло быть очень страшно.

BBC:Вы были очень строги в первых требованиях по отношению к фильмам, которые снимались по вашим книгам. Теперь все закончено — восемь фильмов. Как вы к этому относитесь?

J.K. Rowling:Горжусь. Горжусь великолепной британской командой, которая у нас была, горжусь актерами — особенно молодыми. Горжусь собой. Я выбрала правильных людей для этой работы, я думаю, все будут в восторге от последнего фильма. Я думаю, он лучший из всех. Я думаю, все получат удовольствие.

BBC:И, наконец, ваш новый веб-сайт Pottermore, там будут все книги, фильмы… Когда вы выпустите что-нибудь не имеющее отношения к Гарри Поттеру?

J.K. Rowling:Я всегда чувствовала, что не хотела бы ничего выпускать, пока не выйдет последний фильм, ведь Поттер — такая огромная часть моей жизни. Я много писала, с тех пор как закончила Дары Смерти, так что у меня много материала. И я предполагаю, что это вопрос, который надо решить в первую очередь, но я буду публиковаться снова. Я чувствую, в некотором смысле, это как начало для меня, так и конец.

Перевод Анна-Мария Блэк

Q:— «Дары Смерти» — единственная книга из сериала, у которой есть эпиграфы. Первый взят из Эсхила, второй — из книги американского философа Уильяма Пенна «Новые плоды уединенных размышлений»…

J.K.R:— Я их с любовью выбирала. Смотрите, одна фраза — из языческой трагедии, вторая — из книги философа-христианина. Я поняла, что использую их в последней книге, еще когда опубликовала вторую. Я всегда знала, что, если смогу использовать их в начале седьмой книги, значит, я правильно представила себе ее финал. Еще когда Гарри приходит в Годрикову лощину, он видит могилы и эпитафии на них. Одна — на могиле его родителей: «Последний враг, которого предстоит победить, — Смерть». Вторая — на могиле матери и сестры Дамблдора: «Где сокровище ваше, там будет и сердце ваше». И это прямая цитата из Евангелия от Матфея. Я думаю, эти две надписи резюмируют весь сериал; это практически смысл всей «Поттерианы».

Q:— В последнем романе очевидны параллели с Евангелием: Гарри идет на смерть во имя любви к людям и именно благодаря этому возвращается с того света.

J.K.R:— Для меня эти параллели всегда были очевидны. Я с самого начала знала, что в конце концов случится с Гарри. Просто в предыдущих шести романах не хотела об этом говорить. Христианство там никак не упоминается, и не потому, что я боялась вставлять религиозные мотивы в детскую книжку, просто поклонники Поттера могли бы раньше времени понять, куда ветер дует.

Q:— Многие католики выступают против «Поттерианы»: дескать, она детские души совращает с пути истинного.

J.K.R:Я, знаете ли, горда, что мои романы входят в списки запрещенных книг. Да, против них выступают некоторые верующие, и что? Они же не евангелисты, чтобы считать свои рассуждения истиной в последней инстанции? Я сама хожу в церковь и не собираюсь нести никакой ответственности за мнение лунатиков-радикалов, разделяющих со мной религию.

Q:— Когда в начале книги Гарри Поттер навеки расстается с семейством Дурсли, тетя Петуния пытается что-то ему сказать и не находит в себе сил.

J.K.R:Она пыталась сказать: «Я знаю, с чем тебе предстоит сразиться, и, надеюсь, все будет в порядке». Петуния очень хотела стать волшебницей, очень разозлилась, когда поняла, что у нее в отличие от сестры это не получится, а потом еще вышла замуж за Вернона — самого большого магоненавистника, какого можно представить… Но краешком души она любила Гарри и желала ему добра. А в итоге не смогла заставить себя произнести добрые слова. Она слишком долго внушала себе и остальным, что ей на Гарри наплевать, и в конце концов действительно зачерствела.

Q:— В финале «Даров Смерти» добрая, домовитая Молли Уизли безжалостно убивает Беллатрису Лестрейндж. Как вам такое пришло в голову?

J.K.R:— А я всегда знала, что именно Молли ее прикончит. Многие думали, что убийцей Беллатрисы станет Невилл, который по понятным причинам ее ненавидит, но я, не колеблясь, выбрала Молли. Я всегда думала, что она очень хорошая колдунья. И мне хотелось дать понять читателям, что, если женщина посвятила себя семье и воспитанию детей, это еще не значит, что у нее нет никаких других талантов. Беллатриса влюблена в Волан-де-Морта, но, если вдуматься, то, что она чувствует, — не любовь даже, а какое-то болезненное наваждение. Его-то я хотела противопоставить материнской любви. Вообще настоящей любви — когда ты наделяешь человека силой просто за счет того, что его любишь.

Q:— Скажите, а Хагрид женился? У него были дети?

J.K.R:— Нет. Слушайте, не делайте такое лицо! Все-все-все, я передумала, у него было 22 ребенка! Будем реалистами. Не женился он, конечно, ни на ком. У него же крайне ограниченный выбор подружек. Число великанш бесконечно мало. А потом, спаси его бог от того, чтобы жениться на великанше! Нет уж: скажите спасибо, я сохранила ему жизнь!

Q:— В финале Гарри входит в бывший кабинет Дамблдора, и ему аплодируют с портретов все бывшие ректоры Хогвартса. Но среди них нет Северуса Снегга.

J.K.R:— Он слишком хорошо хранил свою тайну, в результате в школе к нему относились очень плохо. Но, главное, он покинул пост еще при жизни. А чтобы обзавестись после смерти портретом, директор Хогвартса должен умереть на работе. Ушел с должности — не будет портретов и почестей. Это как с британскими монархами: отрекся — все, до свидания, никаких больше привилегий. Гарри-то потом, конечно, добился, чтобы портрет Снегга висел на стене рядом с Дамблдором. Хотя я сомневаюсь, что он с ним хоть раз разговаривал.