Автор неизвестен - Ведьмы из Варбойс. Хроники судебного процесса

Кроме того, вышеупомянутый господин Роберт Трокмортон из Брамптона (который ранее предоставил некоторые свидетельства против упомянутых ведьм в отношении тех детей) теперь говорил о себе, что он также и в Хантингдоне, и в других местах был очень груб при разговоре с упомянутой мамашей Сэмуэл. На десятый день в пятницу одно из его двухлетних [домашних] животных умерло. В последовавшее за тем воскресенье умерло другое животное из того же стада и того же возраста. На следующей неделе в пятницу у него умер годовалый теленок, а в последовавшее воскресенье умер другой теленок из того же стада и того же возраста. Через неделю в пятницу у него умер боров, а в последовавшее воскресенье умерла свиноматка, кормившая десятерых поросят. После этого ему дали совет, кто бы следующим ни умер, вырыть в земле яму и сжечь его.

Так, на четвертую неделю в пятницу умерла очень хорошая корова, стоимостью в четыре марки. Его слуги вырыли в земле яму, положили туда эту корову, набросали хвороста, подпалили ее и сожгли. И после этого весь его скот был здоров.

По этому последнему делу мамаша Сэмуэл была допрошена в ночь накануне ее казни. Она призналась в том, что околдовала упомянутый скот тем способом и в той манере, как было объявлено.

Затем тюремщик из Хантингдона привел такое свидетельство, что его человек счел мамашу Сэмуэл, когда та была заключенной, очень непокорной и как-то приковал ее цепью к ножке кровати. По этой причине вскоре он заболел, и во всем его прихватило так же, как вышеупомянутых детей. У него вздымалось и опускалось тело, дрожали руки, ноги, голова, а сила в нем была во время припадка за двух человек. И кричал он на мамашу Сэмуэл, говоря, что это она его околдовала. Так протекало это его необычное заболевание примерно пять или шесть дней, пока он не умер.

Упомянутый тюремщик также сказал, что вскоре после смерти этого слуги заболел один из его сыновей, и прихватывало его большей частью так же, как прежде того слугу. Так что было вполне очевидно, что его околдовали. Поэтому упомянутый тюремщик отправился в темницу и привел мамашу Сэмуэл к кровати своего сына, и держал ее там, пока его сын не поцарапал ее, и так сразу его сын выправился.

Подводя к понятному итогу, Суд присяжных о жизни и смерти после полудня признал все обвинения Billa vera [59] Справедливым иском ( лат .). . Услышав это, старый папаша Сэмуэл во всеуслышание сказал жене: «Кара Божья падет на тебя, ибо ты та, что привела нас всех к этому, и тебя мы можем благодарить за это».

Затем Судья приступил к приговору и спросил старика Сэмуэла, отца, что тот скажет за себя, почему он не должен быть осужден на смерть. Тот ответил, что ему нечего сказать, но Господь помилует его.

Тогда Судья спросил старуху Сэмуэл, мать, что та скажет за себя, чтобы избежать наказания. Та ответила, что она беременна. Это заставило всех присутствовавших сильно рассмеяться. И она сама смеялась больше других, поскольку решила, что не должна (по этой причине) понести наказания. Ее возраст был близок к восьмидесяти [60] Очень сомнительно. Скорее ей было ок. 57 лет. См. прим. 4. , а потому Судья предложил ей отказаться от такого ответа. Но никто ее к этому ни в коем случае не принуждал, пока наконец не было составлено жюри из женщин, которые поклялись обследовать ее. Они выдали свой вердикт, что она не беременна, если только не от дьявола (как сказали некоторые). И ничего удивительного, поскольку после того как ее признали виновной, но она еще оставалась среди заключенных, ее посетил вышеупомянутый господин Генри Пикеринг, чтобы убедить честно исповедаться. И кроме всего прочего она призналась, что вышеупомянутый Уильям Лэнгли [61] Здесь именно William Langley, как и далее в Исповеди перед казнью, но речь, очевидно, про того же Лэнгленда (Langland), упомянутого в тексте допроса Элис Сэмуэл от 29 декабря 1592 г. , который передал ей духов, плотски познал ее тело, когда она их получала. Некоторые полагают, что это был дьявол в человечьем обличии.

После всего этого судья спросил Агнес Сэмуэл, дочь, что она может сказать, почему она не должна быть осуждена на смерть. Рядом с ней тогда стоял один заключенный, который предложил ей также сказать, что она беременна. «Нет, – ответила она, – я этого не сделаю. Никогда не скажут, что я была и ведьмой, и шлюхой».

Так Судья после очень благоразумных богословских наставлений, данных каждому из них по отдельности, объявил о наказании, которым была смерть.

На следующий день некоторые набожные люди отправились в тюрьму, чтобы склонить осужденных к покаянию, исповедать грехи миру и просить прощения в милосердных руках Божьих. Тогда господин Джон Дорингтон, эсквайр, один из судей Ее Величества в графстве Хантингтон, спросил мамашу Сэмуэл: «Не она ли околдовала леди Кромвель?» Та ответила: «Нет, я этого не делала». А ее муж, старик Сэмуэл, отец, стоявший сзади и слышавший ее отказ, сказал: «Не отрекайся, но признайся честно, ибо ты сделала это так или иначе».

Исповедь старухи Элис Сэмуэл по некоторым вопросам, которые были ей заданы господином доктором Чемберленом во время и на месте ее казни на лестнице [под виселицей].

Во-первых, ее спросили об именах тех бесов (с помощью которых она колдовала). Она ответила, что их звали Плук, Кетч и Уайт. Эти имена она повторяла часто.

Ее спросили, околдовала ли она на смерть леди Кромвель или нет. Она ответила, что да.

Ее спросили, с которым из ее бесов она околдовала упомянутую леди Кромвель на смерть. Она ответила, что с Кетчем.

Ее спросили, по какой причине она так поступила. Она ответила, будто потому что упомянутая леди приказала сжечь прядь ее волос и ее же повязку для волос. По ее словам, Кетч возжелал отомстить упомянутой леди, а потому упомянутая мамаша Сэмуэл приказала ему идти и делать, что хочет.

Ее спросили, что Кетч сказал ей, когда вернулся. Она призналась, что он сказал, что отомстил за нее.

Более того, она призналась, и на пороге своей смерти действительно говорила честно, что была виновна в смерти леди Кромвель.

Ее спросили, околдовала ли она детей господина Трокмортона. Она призналась, что сделала это.

Ее спросили, с которым из ее бесов. Она ответила, что с Плуком.

Ее спросили, что она ему сказала, когда посылала на это дело. Она призналась, что приказала ему отправиться мучить их, но не причинять им вреда.

Ее спросили, как долго они должны были быть в таком состоянии. Она ответила, что не может сказать и не видела Плука с последнего Рождества.

Ее спросили, что она сделала с Уайтом. Она сказала, что никогда не причиняла ему зла, и что послала его к морю, и что он сосал ее подбородок, но у двух других не было никакой награды.