Андрей Васильев - Работа над фальшивками, или Подлинная история дамы с театральной сумочкой

Поверьте, что я много думал об этом и сознавал все последствия для себя. И все же — по долгом размышлении — я принял решение действовать так, как действовал.

Золотоносов называет меня лузером, наделяя это слово пейоративным содержанием, хотя, на мой взгляд, лучше проиграть отстаивая правду, чем выиграть играя за музейных воришек. Что может быть отвратительнее последнего?

Моя же позиция совершенно иная. Я человек довольно аутичный, и любой коллектив вызывает у меня страх и неприятие. Как ни странно, наиболее полно моя позиция выражена в телефонном комментарии, который я дал накоротке в день вынесения оправдательного приговора какой-то газете: http://www.mk.ru/culture/2016/05/17/postradavshiy-ot-iskusstvoveda-basner-ob-opravdatelnom-prigovore-poddelshhikov-prikryl-ugolovnik.html

Мне лень искать многочисленные цитаты из Золотоносова про то, как они все сидели и хохотали.

Хотя, вот цитата из ближайшей подруги Баснер госпожи Арской:

Сегодня город Санкт-Петербург (б. Ленинград) проголосовал всем экспертным, искусствоведческим, художническим сообществом „за“ т. н. мадам… Пришли сотрудники ГРМ, музея Этнографии, Театрального музея, пришли многие художники.

Но Е. В. Баснер — уникально знающий живопись начала 20 века специалист.

И мы как обращались к ней за мнением — так и продолжим.

Вот так бывает: одна судьба против другой.

Одной верят, другой — нет.

Тут же вопрос многолетней репутации, совершенно не ангажированной никакими обстоятельствами

Баснер жизнью заслужила доверие. А Васильев — категорически: нет.

А вот и сам Золотоносов:

…суд признал, что Васильев лузер: купил подделку, хотя изучал ее 4 дня, проиграл суд Шумакову, с которого требовал 250 000, проиграл суд по уголовному делу. Проиграл все что только можно. Надо было видеть физиономии его жены и Шкуренок, мы смотрели и любовались их переживаниями. Васильев тоже сидел как оплеванный. А судья 45 минут трамбовала обвинительное заключение Следственного комитета, выступление государственного обвинителя Лытаева, который на суд вообще не пришел, видимо зная, что будет утрамбован, а также выступление представителя потерпевшего Семенова. Пока она не растерла их в пыль, она не закончила чтение приговора.

По всем пунктам обвинения Баснер оправдана, в гражданском иске на 16,5 млн Васильеву отказано, с Баснер снята подписка о невыезде, она имеет право на реабилитацию и компенсацию.

Как видите, это просто разная философия, разные взгляды на жизнь с совершенно различных точек зрения.

Если у Вас будут вопросы или я еще как-либо смогу быть Вам полезен, то мой телефон +7-921-905…

С уважением,

Андрей Васильев

От: Dimitri Voltchek <���…>

Дата: вторник, 16 августа 2016 г., 10:30

Кому: Andrey ‹…›

Тема: Re: интервью Золотоносова

Андрей, здравствуйте!

То есть, если называть вещи своими именами, Вы думаете, что евреи-либералы выгораживают свою? Меня эта версия нисколько не шокирует, хотя я вроде бы и сам отношусь к той же социально-этнической категории. Более того, я первым делом об этой версии и подумал.

Но должен признать (и это я говорил Золотоносову), что сама история одной подделки меня не очень интересует. Я сам коллекционер (собираю чешский авангард) и знаю эту среду. Интересна, в первую очередь, индустрия подделок и вовлеченность в нее государства. Вы убеждены, что в Русском музее работает некая группа фальсификаторов? Когда, по Вашему мнению, была изготовлена картина Григорьева?

С уважением,

Дмитрий

On 16 Aug 2016, at 17:24, Andrey <���…> wrote:

Добрый день, постараюсь отвечать по пунктам. Меня как раз несколько шокирует такое наименование — евреи-либералы. Потому что под органикой я имел в виду некоторые золотоносовские комплексы (они описаны и каталогизированы широким спектром авторов от Левинтона, Эткинда и Топорова до Солженицына и Кожинова) и скорее биологическое, лишенное содержательного наполнения, кучкование команды поддержки. Даже если в их среде и звучит этническая компонента в качестве одного из мотивов для защиты попавшего в беду члена, то я ее стараюсь избегать. Хотя Золотоносов, разговаривая со мной, внимательно изучал мое лицо, говоря, что нос у меня еврейский, а вот глаза — нет.:)

Что касается либерализма, то я старался все время действовать в рамках правового поля и НИ РАЗУ не заплатил никому ни копейки. Тот факт, что я никак не влиял на суд, удостоверяется оправдательным приговором. Что касается противной стороны, то на протяжении долгого времени они сдерживали возбуждение уголовного дела, влияли через свои связи в прокуратуре и в полиции. (Адвокаты Баснер — одна бывший высокопоставленный следователь с мужем-прокурором, другая — бывший судья.) Возможно, они и позиционируют себя вербально как либералов, но поведенчески это вряд ли усматривается. Так что либералом — в классическом понимании, а не российском — скорее я назвал бы себя.

Хотя, конечно, я упустил из виду некоторый корпоративный интерес, потому что все эти музейщики немного приторговывают, все принимают участие (за единичными исключениями) в коммерческой экспертизе. Естественное в этой среде опасение — «а вдруг такое случится со мной?».

Теперь о музее и группе фальсификаторов. Я бы все-таки развел их в разные (но близкие друг к другу) сектора художественного рынка.

Он так устроен, что картину невозможно продать без экспертизы. Поэтому есть несколько групп, специализирующихся на изготовлении подделок, и есть устойчивые связи с определенными людьми в музее, выполняющими экспертные исследования для частных лиц. Это трудно описываемый в определенных — тем более, процессуально — категориях пласт жизни. Ни один суд и даже опер, сидящий на борьбе с преступлениями в сфере искусств, не усмотрит во фразе «Слушай, есть Шишак. Вполне может исполнять обязанности. Давай встретимся» совершенно конкретного предложения участвовать в продаже фальшивой картины Шишкина. В этом и состоит неимоверная сложность расследования такого рода преступлений, тем более, что у фигурантов всегда при себе может оказаться бумажка за подписью какого-нибудь всемирного эксперта, полагающего, что картина является подлинником.

Русский музей, однако, пошел немного дальше общепринятых норм. Они у себя организовали, помимо официальной экспертизы, еще и нелегальные, т. н. «тройки». Т. е. имитации музейных бумаг, заверенных печатью отдела кадров музея, но не датированных. Кроме того, целый ряд фальшивок, признанных таковыми музейной экспертизой, перекочевывал в Скандинавию и там всплывал как подлинники в каталогах Буковски и с заключениями Баснер. А потом продавался и выплывал вновь в каталогах подделок. Все это раскопал я, и этот материал доказывается стопроцентно.