Анатолий Никифоров - Золотая нить Ариадны

Отдельно следует сказать о патриотизме молодежи в годы войны. После нападения фашистской Германии на СССР молодежь допризывного возраста Воронежа с вечера занимала очередь перед зданиями УНКВД и Центральной разведывательной группы, чтобы записаться добровольно в «разведчики» или в партизанский отряд. Подчеркиваю, в очередь становилась не для того, чтобы получить бронь и «откосить» от фронта, а добровольно идти в логово врага с разведывательно-диверсионным заданием, откуда, как правило, обратной дороги не было… Среди таких юных разведчиков был и Константин Феоктистов, ныне всемирно известный ученый, космонавт, Герой Советского Союза.

Знакомясь с архивными материалами тех лет, не перестаешь удивляться мужеству юных патриотов и, в частности, тому, как эти 14—16-летние юноши и девушки ночью вплавь преодолевали реки Воронеж и Дон. В 1942 году в районе г. Павловска, где ширина Дона без малого километр, 18-летняя разведчица Тося (это ее псевдоним) ночью с помощью подручных плавсредств переплывала реку, чтобы вовремя доставить командованию собранные о противнике разведданные. К сожалению, автору не удалось установить имя этой отважной патриотки: в архивных документах указан только ее псевдоним, и если кто-то из читателей мог бы сообщить подробности о ней, то автор был бы бесконечно благодарен за это. Скажу больше, эта информация позволила бы решить вопрос об увековечении памяти бесстрашной разведчицы.

Именно на Воронежской земле, в центре России, был совершен уникальный по своей жертвенности поступок, аналогов которому за все годы войны не было не только в СССР, но и в мире.

15 сентября 1942 года воронежская колхозница из села Семилуки Прасковья Ивановна Щеголева вместе со своей матерью и пятью детьми стала свидетелями падения на их огород сбитого фашистами советского самолета. Зная, что в селе полно фашистов, она, преодолевая страх, вместе с детьми бросилась к горящему самолету и помогла выбраться из кабины раненому летчику — как позднее было установлено — старшему лейтенанту Михаилу Тихоновичу Мальцеву. Она рассказала ему о жесточайшем комендантском режиме в селе и указала место, где он может укрыться от немцев.

Все это Прасковья Ивановна Щеголева делала осознанно с риском для своей жизни и жизни детей, поскольку падение самолета видели многие, в том числе и фашисты, которые в любую минуту могли прибыть к месту падения. И действительно, через некоторое время к дому Щеголевой подъехали оккупанты и потребовали от нее рассказать и показать, где укрылся летчик. На неоднократные грубые требования фашистов с угрозами расстрелять ее и детей Прасковья Ивановна отвечала отказом. После этого ее стали избивать прикладом и травить овчаркой. Но она не выдала летчика. Тогда фашисты убили ее мать и пятерых детей, а затем и Прасковью Ивановну.

За этот беспримерный патриотический и героический поступок Прасковья Ивановна Щеголева посмертно награждена орденом Отечественной войны 1-й степени и в селе ей установлен памятник. Сейчас инициативной группой и жителями села делается попытка причислить П. И. Щеголеву к лику святых, поскольку в основе ее жертвенного поступка были не только патриотические мотивы, но и библейские заповеди, которым она, крещенная в православной вере, всегда строго следовала. Прасковья Щеголева, по сути дела, повторила подвиг Премудрой Великомученицы Софьи, на глазах у которой были обезглавлены ее три дочери — Вера, Надежда и Любовь.

Заканчивая рассказ о П. Щеголевой, мне весьма приятно сообщить, что расследованием всех обстоятельств этого дела занимались подполковник КГБ в отставке Виктор Александрович Мартыненко и бывший спецкор «Советской России» Александр Александрович Пятунин, к сожалению, ныне уже покойный. Оба фронтовики и люди исключительных душевных качеств.

Величие духа советских людей не смогли сломить даже самые жестокие зверства фашистов. В 1950 году военный трибунал в Воронеже судил пленных немецких генералов и полковников, совершивших злодеяния в нашей области. Цитирую приговор трибунала: «Расстрелян 721 больной психлечебницы «Орловка», в Песчаном Логу — 450 человек, в с. Девица — 60 человек, Подклетное — 66 чел., Медвежье — 50 человек. В Уколовском районе расстреляно 100 человек, Репьевском — 200 мирных жителей и 800 пленных красноармейцев». Этот перечень можно еще долго продолжать. На Воронежской земле оккупанты расстреляли, сожгли, повесили и заживо закопали в землю 4911 мирных жителей, 6210 военнопленных и угнали в рабство 4476 советских граждан.

Ими было разрушено 43840 государственных и общественных зданий, в том числе 3330 школ, 298 больниц и клиник, 580 клубов, 185 детских учреждений. Народному хозяйству и жителям области был нанесен ущерб на сумму 12283846 тысяч рублей.

Сейчас в нашей области самые лучшие памятники поставлены итальянцам и венграм, сложившим здесь свои головы. По этому поводу есть разные суждения, но представляется, что решение воздвигать здесь памятники в целом правильное, и оно вытекает из сути характера русского человека, — человека доброго, не мстительного и милосердного. Когда мы говорим об уважительном отношении к памятникам оккупантов сейчас, то это понятно: не хранить же обиду 60 лет. Но ведь милосердие к ним проявлялось и в годы войны, когда враги оказывались в безвыходном положении.

Зимой 1942 года жительница Кантемировки Софья Гордеевна Ганжа в поле находит раненого, умирающего и замерзающего итальянского лейтенанта Марио Понте. Нет, она не стала добивать врага, пришедшего на ее землю, чтобы убивать, грабить, насиловать и разрушать с таким трудом нажитое. Она вместе с дочерью привезла его домой, вылечила и выходила. В редкие приезды в нашу область полковник итальянской армии в отставке Марио Понте приходит на могилу своей спасительницы и кладет цветы.

А скажите, на каких весах нынешних демократов, поднаторевших на огульном очернительстве нашей истории, можно измерить величие духа и благородство русской интеллигентки профессора медицины Анны Андреевны Русановой, из известной династии медиков, которая лечила оккупантов? Это она писала: «Я брала кровь от русской женщины, чтобы спасти раненого немецкого майора, который, возможно, убил ее мужа или сына».

Пусть кто-то осмелится назвать другой народ, способный на подобный гуманизм, милосердие и альтруизм. В свое время Н. Бердяев писал: «Устали ото лжи и политиканства и хотели бы дышать вольным воздухом правды. Такая правда есть в природе русского человека». Планка этой русановской правды высока потому, что ее первоосновой является гражданское мужество человека, который в угоду «политической целесообразности» не изменил своим принципам и остался им верен до конца своей жизни. Разве не об этом свидетельствуют ее оценки советского периода: «Это было незабываемое время, когда наш Союз был силен и велик… Не было страны, где имя русского не произносилось бы с восторгом и любовью, где наша армия, победившая фашизм, не считалась бы легендарной…»?