Анатолий Никифоров - Золотая нить Ариадны

— Мы постараемся их встретить на подходе к селу. Но на всякий случай вот вам наган и пачка патронов. А как обращаться с ним — учить вас не надо. Это вам для самообороны. Потом вернете.

Сергей Михайлович был тронут и удивлен такой заботой.

Через день по всему уезду прошел слух, что разбита одна из самых зверских антоновских банд, да и вся так называемая антоновская армия разгромлена.

После этих событий жизнь в Ключах, как и в целом в уезде, с каждым годом стала изменяться к лучшему.

Но страна не могла жить без потрясений: вскоре объявили о коллективизации и борьбе с кулачеством. По решению ключевского комбеда, где заседали в основном сельские люмпены, не любившие работать завистники и сверхбдительные провокаторы, хозяйство Семена Михайловича также подлежало раскулачиванию, а сам он высылке в Сибирь. О самоуправстве комбеда в уезде узнали уже после ареста Сергея Михайловича, и в тот же день он был освобожден, а реквизированный скот возвращен хозяину. На второй день он сам написал заявление о вступлении в колхоз. По селу прошел слух, что земляка выручили кресты (имелись в виду награды).

Германский плен не прошел для него даром. Он понимал, что без образования так и будем всю жизнь работать на земле дедовскими методами.

Он экстерном сдал экзамен за среднюю школу и поступил на заочное агрономическое отделение Воронежского сельхозинститута. Коллективный труд его не пугал, и новый поворот в своей жизни он воспринял как должное, коли на это есть решение власти. В селе он стал уважаемым человеком, но от неоднократных предложений возглавить колхоз отказывался категорически — знал, что сверхбдительных завистников в селе стало не меньше, а стало быть, и всяких пакостей от них можно ожидать каждый день, поскольку для них он оставался «социально чуждым элементом».

А между тем события в стране и в мире развивались своим чередом: у нас вырастали новые заводы, фабрики и города, где-то свирепствовала оспа и ожил затухший вулкан, а в Германии к власти мирным путем пришли фашисты.

Это заседание Политбюро началось, как обычно, с краткого вступительного слова И. В. Сталина.

— Имеются сведения, — начал он, медленно прохаживаясь вдоль стола, — что в Германии большой упор делается на развитие военной промышленности. Мы также не должны забывать, что Германия — это единственная страна в Европе, которая не смирилась с Версальским договором и вынашивает идеи реванша. Недавно мне доложили, что Гитлер лично присутствовал при испытании нового среднего танка и нового истребителя. Я еще раз повторяю, что мы отстали от развитых стран на 80—100 лет. Мы это отставание должны преодолеть за 10 лет. Либо мы этого добьемся, либо нас сотрут. Третьего здесь не дано.

Руководителям разведывательных подразделений Политбюро в качестве главной ставит задачу не просмотреть подготовку Германии к войне против нас.

После краткого обсуждения вопроса было принято решение, в котором Германия рассматривалась как главный потенциальный агрессор против СССР.

Руководители разведподразделений расходились с заседания с твердым мнением, что перед ними поставлена важная задача «всерьез и надолго».

А вскоре на места пошла шифрограмма НКВД с указанием «германское направление» считать главным в работе и взять на учет всех лиц, владеющих немецким языком в возрасте до 50 лет.

Получив указание, уже новый начальник уездного отдела НКВД зашел к председателю исполкома и попросил того письмом пригласить Сергея Михайловича на переговоры «по поводу его выдвижения на работу в земельный отдел исполкома».

— А когда приедет, ты меня уведоми через своего секретаря. Кавалер мне очень нужен. А о нашей встрече, кроме нас троих, никто не должен знать.

— И зачем такая конспирация? — полушутя поинтересовался предисполкома.

— Так надо, — глубоко мотивированно ответил чекист.

Беседа чекиста с Сергеем Михайловичем затянулась надолго: начали с Адама и Евы, а затем незаметно разговор был переведен в нужное русло.

— Всякое может случиться, — сказал энкавэдэшник. — Германец вновь может пойти на нас войной, и если это произойдет, то можем ли мы, Сергей Михайлович, рассчитывать на вас? Вы ведь прекрасно владеете немецким языком, хорошо знаете быт, обычаи и нравы немцев. И, насколько нам известно, обиды на советскую власть у вас нет.

По-крестьянски во всем основательный Сергей Михайлович все время по ходу беседы соображал, куда клонит главный уездный чекист.

В конце беседы, глядя в глаза Сергея Михайловича, тот сказал:

— Черт знает, как будут развиваться события. И если вдруг вы нам понадобитесь, так можем ли мы на вас положиться?

— Я сейчас пока даже не представляю себе, в каком качестве могу вам пригодиться. Однако все равно говорю, что готов помочь Родине.

— Другого ответа я от вас и не ожидал. Спасибо за откровенность. А в Ключах скажите, что вам предлагали работу в исполкоме. Так надо.

В советских органах государственной безопасности, начиная с ВЧК, почти всегда торжествовал принцип крайностей. В первые годы после революции к этому принуждали обстоятельства: это и ответные меры на террор белых, и интервенцию стран Антанты, и на заговоры контрреволюции и западных послов, делавших все для свержения власти. Позднее эти крайности были вызваны активной деятельностью троцкистов и специальных служб стран «антикоминтерновского пакта» против СССР в связи с их подготовкой к нападению на Советский Союз.

Жесточайшим проявлением этих крайностей стали репрессии в 30—40-х и 50-х годах, в ходе которых большой урон был нанесен и нашей службе внешней разведки: были репрессированы многие ее руководители, из которых девять человек расстреляны. Атмосфера подозрительности в системе, а также провалы некоторых агентов заметно снизили эффективность работы некоторых резидентур в Германии.

Для пополнения резерва кадров разведподразделений накануне войны были приняты срочные и беспрецедентные меры…

В августе 1938 года Сергея Михайловича вызвали в райвоенкомат «для сверки некоторых данных», где он «случайно» встретился с начальником райотдела НКВД. При разговоре с последним присутствовал еще один чекист, который интересовался и здоровьем, и знанием немецкого языка, и памятью, и умением ориентироваться на местности. В конце беседы он неожиданно для Сергея Михайловича сказал:

— Мы намерены зачислить вас в резерв подготовки кадров по нашей линии. За эти годы мы вас неплохо изучили и пришли к выводу, что вы нам подходите.

И, не дожидаясь согласия Сергея Михайловича, добавил:

— То, что это строго секретно, объяснять вам, надеюсь, не надо. Об этом не должны знать ни жена, ни ваши дети. Поэтому надо подумать над легендой, по которой вы исчезнете из села. И как вы посмотрите, если мы через неделю вас заберем?