Василий Карасев - Битва за Клин

Основную тяжесть боев за Клин приняла на себя 30‐я армия. Ее сосед слева, 1‐я ударная армия, приняла непосредственное участие в них силами только 29‐й стрелковой бригады. Конечно, одним этим дело не ограничилось. Остальные бригады армии, наступая к Ленинградскому шоссе, тоже создавали потенциальные угрозы Клинской группировке немецких войск. С ними немцам приходилось считаться. В частности, эти действия ускорили на несколько часов отвод войск противника с рубежа реки Лутосни 13 декабря. Однако создать вторую группировку войск, которая вместе с частями 30‐й армии смогла бы замкнуть кольцо окружения вокруг Клина ударом с юга, не удалось. Как это произошло подробно рассказано в книги «Дмитровский рубеж», и в предлагаемой работе действия остальных бригад 1‐й ударной армии не рассматриваются. Поэтому главным героем дальнейшего повествования будет 30‐я армия.

Приказ на наступление

Командование Западным фронтом спешило воспользоваться благоприятной ситуацией на своем правом фланге. Обстановка на ближних подступах к столице оставалось напряженной. К концу первой недели декабря удары резервных армий еще не дали видимого результата. О том, что враг уже подумывал об отступлении, в наших штабах никто тогда не знал. Кроме того, существовало опасение, что противник примет меры, чтобы усилить свою оборону на угрожаемых участках. Как показал опыт действий 1‐й Ударной армии под Яхромой, враг очень быстро создавал на захваченной территории оборонительные позиции, которые одной пехотой без танков при минимальной поддержке артиллерии взять было очень трудно. При этом успех давался ценой большой крови.

Поэтому от 30‐й армии потребовали «во взаимодействии с 1‐й ударной армией с утра 5 декабря перейти в решительное наступление. Главный удар наносить, охватывая Клин с севера, в направлении Борщево, Клин. Вспомогательные удары наносить на Ново-Завидовский и на Рогачево; в течение 3–4 декабря подготовить операцию…» [602].

Директива на проведение операции была отдана 2 декабря, первоначальной датой начала операции было 5‐е, а соответствующий приказ по 30‐й армии был отдан только 4‐го. Как видим, сроки на подготовку наступления были почти столь же сжатыми, как и в случае операции, которую 16‐я армия проводила против Волоколамской группировки немцев в середине ноября. Тогда это стало одной из причин неудачи. И в начале декабря 30‐я армия тоже оказалась в непростой ситуации.

К моменту перехода в наступление 363‐я стрелковая дивизия вообще не прибыла, 379‐я только заканчивала сосредоточение, часть других не имела в своем составе третьих полков, а от 348‐й стрелковой в первый день смог принять участие в первом бою только один. Поэтому и на правом, и на левом флангах армия была вынуждена начать прорыв обороны противника силами кавалерии. На этих направлениях прослеживается полная аналогия с ноябрьским контрударом армии К. К. Рокоссовского. 7 декабря командарму-30 Д. Д. Лелюшенко даже пришлось оправдываться перед командующим фронтом:

«Конница мною используется на сковывающих направлениях в связи с тем, что в начале операции не было готовых единиц из прибывающих, кроме двух, кои пошли на ударном направлении.

Сейчас же прибывающие стрелковые части буду довооружать, заменив конницу, и поставлю ее во второй эшелон. Танков для совместных действий с конницей у меня нет, так как имеющиеся буквально единицы действуют на ударном направлении» [603].

Действительно, кавалерийские соединения не обладали достаточной ударной силой, даже если рассматривать только число бойцов. «Свежая» 82‐я кавалерийская дивизия имела 3414 чел. личного состава, 12 76‐ти мм орудия и четыре противотанковых пушки [604]. Уже побывавшие в боях и затем пополненные соединения значительно не дотягивали до своей первоначальной численности. Так, в 18‐й кавалерийской было 4855 чел. младшего командного и рядового состава, а в 24‐й – только 1215 чел. Нехватка людей никак не компенсировалось огневой мощью артиллерии [605]. В 24‐й кавалерийской дивизии было 16 легких орудий и пять противотанковых, в 24‐й – три и два.

В целом отставание в подходе подкреплений было столь явственным, что даже командующий Западным фронтом Г. К. Жуков с большой неохотой, но все же согласился отсрочить начало атаки на один день.

След этого переноса сохранился, например, в экземпляре приказа армии, предназначенном для 24‐й кавалерийской дивизии, где в дате перехода в наступление цифра «5» исправлена на «6». Сам боевой приказ № 36, отданный в 16.00 4 декабря, ставит армии следующую задачу: «30 армия с утра 6.12.41 переходит в решительное наступление, имея задачу – главным ударом в направлении РУЧЬИ, БОРЩЕВКА, КЛИН, во взаимодействии с 1 армией окружить и уничтожить Клинско-Рогачевскую группировку противника, овладеть г. КЛИН и выйти на рубеж: НОВО-ЗАВИДОВСКИЙ, КЛИН в готовности развить дальнейшее наступление в западном и юго-западном направлениях. Начало атаки 6 час. 00 мин. 6.12.41» [606].

Согласно плану наступления в армии были созданы четыре группы войск: северная (46‐я кавалерийская дивизия), правая (185‐я стрелковая и 82‐я кавалерийская дивизии), центральная (365‐я, 371‐я и 379‐я стрелковые дивизии с 8‐й и 21‐й танковыми бригадами) и левая (348‐я стрелковая дивизия, 923‐й стрелковый полк, 18‐я и 24‐я кавалерийские дивизии). Дивизии с трехсотыми номерами были вновь сформированными и имели практически полный комплект личного состава, около 12 тыс. человек каждая. Например, 348‐я стрелковая дивизия на 24 ноября имела 11876 чел. личного состава (при штате 11920 чел.) [607], а 365‐я стрелковая на 5 декабря – 11402 чел [608].

Сразу скажем, что об этих группах мы узнаем только из отчета армии об этой операции и из приложения к приказу, где дана разбивка на указанные группы [609]. Сам приказ традиционен для тех времен, когда было упразднено корпусное звено. По форме он идентичен приказу 16‐й армии на наступление в районе Волоколамска, с изложения которого начинается первая часть книги. Т. е. каждой дивизии посвящен отдельный пункт плана. Однако, в отличие от операции 16‐й армии, в 30‐й были предприняты попытки улучшить организацию управления. Так, на левом фланге имелся командир, который отвечал за действия всех поставленных там соединений. Сначала боевым распоряжением № 87 от 04.12.41 оперативное руководство ими было поручено генерал-майору П. С. Иванову (командиру 18‐й кавалерийской дивизии), а затем его сменил начальник штаба армии полковник Г. И. Хетагуров. Судя по всему, центральную группировку «курировал» сам командующий армией. Поэтому при рассказе о плане наступления мы будем следовать делению войск армии на указанные группы. Тем более что это удобно.

Командир 36‐й мтд вермахта Х. Голлник.