Георгий Куницын - Открытые письма «архитектору перестройки» А.Н. Яковлеву

Но не дремлет и всесильная ирония. Отвергнув конвергенцию как именно синтез социализма и капитализма, ты предложил все-таки синтез «множества возможных путей»... Ну что же это, как не утопическая, а все-таки ведь конвергенция — пусть и с необоснованной претензией охватить весь спектр разумного?

Ну а сейчас я хочу сказать тебе, что, попытавшись изобразить искреннее признание своей ошибки, допущенной тобой якобы по вопросу именно о конвергенции в статье «Против антиисторизма» (между прочим, в самом интересном труде твоем, как бы ты ни пытался создать впечатление, будто статья эта нечто вроде греха молодости), на самом деле в той статье ты ведь действительно не написал о конвергенции ни слова. Тем самым ты и высветил как раз то, что, даже и переместившись из «марксистско-ленинского» стана под знамена и девизы «подлинной демократии», ты по-прежнему не числишь за собой никаких грехов, допущенных во время благоденствия твоего в качестве Великого инквизитора в брежневской системе власти, — то есть не видишь своей вины перед действительной судьбой России.

Ловкий же ты оказался парень! В какой уже раз перевертываешься, а все, что ты содеял в прежней своей жизни, старательно складываешь в одну и ту же кучу оставляемого тобой «великого наследия»...

И при этом неустанно напоминаешь о нравственных категориях другим.

Надо же! В выступлении на международной конференции «После 1991 года: капитализм и этика» в Ватикане 14 января 1992 года (в сущности, перед самим папой римским) ты заявил: «Буду говорить о себе. Я ни за что себя не корю» (Яковлев А.Н. Обвал. С. 264).

Исповедь это или новый обман?

Бывший Великий инквизитор брежневской диктатуры, ты не утруждаешь папу римского взвешиванием твоих прегрешений. Сам себе отпускаешь их. И торжественно докладываешь Всесвященнейшему: безгрешен, как сам Агнец Божий, перед Страшным судом...

Ты ведь и ранее не попросил прощения у Патриарха всея Руси. И теперь не просишь его у папы римского, к которому, однако, приезжал поучать — именно поучать — «общечеловеческой» морали. Но кто тебя простит хотя бы за такие твои угрозы: «...Молиться на каждую церковную луковку и каждый минарет мы не будем, и причитать у “святых мощей” и “стен плача” не собираемся!»?

Так ты стращал российских верующих в 1972 году.

А ведь именно ты лично тогда и направлял деятельность по ущемлению всех религий в СССР.

Письмо десятое

Неужели же ты действительно уповаешь на то, что тебе Россия когда-нибудь простит и такое вот утверждение? «Попутно заметим, — утверждал ты не попутно, а как главное, — что трудовое [российское] крестьянство никогда не выступало в роли богоносца». Далее дается спекулятивная ссылка: «Об этом еще более века тому назад писал Белинский, иронически замечая, что мужик относится к иконе так: годится — молиться, не годится — горшки покрывать, имея в виду как раз те самые “доски”, у коих коленопреклоненно застывают ныне некоторые радетели патриархальной старины».

Сколько тут чванливого чиновного святотатства! Белинский, конечно, был тенденциозен в трактовке этой псевдопословицы. Скорее это изречение из среды самих же иконописцев. В нем выражено отношение не к Богу (вера в Бога у тех, кто писал иконы, вне сомнения), а отношение к тому, на каком уровне таланта создан тот или иной образ Божества. Если у мастера получилась действительно икона, то на нее, конечно, будут молиться. Если же нет, то это добротная «доска», которой можно закрывать и что угодно. Ты же, квалифицировавшийся десятки лет на вывертывании истинного смысла слов, пытаешься и именно сами святыни русской нации представить как «доски». Чудовищная логика! Чудовищная...

И вот такая еще истина: перейди ты в 1991 году в наивысший слой руководства послепутчевой России, ты бы тоже взял в религиозный праздник свечку и встал бы рядом с Б.Ельциным и Г.Поповым перед святынями, которые в 1972 году обзывал «досками». Цинизма тебе и впрямь не занимать.

Приходится говорить о твоем именно цинизме. В сущности, твое выступление в Ватикане 14 января 1992 года — даже по самому стилю его — это донесение об осуществлении беспрецедентной по успеху и масштабу политической акции: по подрыву, а потом и ликвидации именно изнутри того, что долго и величественно называлось СССР.

Ты в Ватикане докладываешь: «Поскольку перестройка началась внутри партии, она могла заявить о себе только как инициатива, направленная на укрепление позиций социализма и партии, как борьба за более адекватное, чем прежде, понимание марксизма-ленинизма, как борьба за укрепление социалистической и коммунистической сути общества».

Что же это иносказание означало, если его расшифровать? То, что сама по себе такая «перестройка» с какого-то момента заведомо оказалась прикрытием противоположного ей процесса — разрушения вообще всего того, что искренне (или заблуждаясь) стремилось к реальному утверждению концепции «социалистического выбора». То есть социальной справедливости. Хотя бы в идеале.

Если бы ты действительно чувствовал свою приверженность к категорическому нравственному императиву, да разве ты бы позволил себе настолько вызывающее раскрытие твоей же собственной технологии отступничества от того, чему лично сам вчера еще поклонялся и к чему настойчиво и даже назойливо призывал «весь рабочий класс, колхозное крестьянство и народную интеллигенцию СССР и стран социалистического содружества»?

А между тем, как ты сам же и показываешь, это желалось тобой только и только для маскировки, только и только для того и потому, что — так как твоя концепция развала тобою же еще вчера провозглашавшегося социализма вынуждена была какое-то время вуалироваться — ты, Горбачев и ваши соучастники вынуждены оказались действовать порой и во враждебном вам самим направлении.

Задача эта твоя неимоверно сложная. Тебе надо и здесь было тоже и «невинность соблюсти, и капитал приобрести». Обязательно и непременно удержать хорошую мину при очень плохой игре. А это и означало, что надо было создать впечатление именно такое, что, мол, «хорошая мысля приходит опосля». У тебя она «опосля» все-таки и пришла, и ты совершаешь свое новое «открытие»). Этакая спонтанность. Выходит, будто ты действуешь лишь по закону свободной мысли... Это делает твои предыдущие «открытия» по видимости честными заблуждениями. Кое-кто и верит.

Давай, однако, вместе посмотрим!

Ну что, к примеру, предшествовало вот этому твоему очередному «прозрению»? Ты и твои соучастники, по твоему утверждению, не представляли себе, «насколько больно общество, насколько глубоко развивается процесс саморазложения его социальных тканей, насколько утрачены этические принципы».