Борис Хавкин - Вторая жизнь фельдмаршала Паулюса

— Господин полковник, не мог бы я пройти пешком до моего дома?

Якимович ответил, что на улице очень холодно и что лучше бы поехать на машине. На лице Паулюса было написано явное желание настаивать на своей просьбе.

— Ну что ж, — сказал Якимович, — если вам угодно…

«Мы вышли на улицу и молча двинулись по дороге втроем, — вспоминает Л. А. Безыменский. — Где-то сзади шли конвоиры. Была морозная, звездная ночь, совершенно тихая и спокойная. Снег скрипел под сапогами. И вдруг Паулюс, повернувшись в мою сторону, сказал:

— Вы знаете, я много месяцев не видел звездного неба.

И, не дождавшись ответной реплики, а может быть, и не желая вступать в беседу, сам сказал:

— Да, с того времени, как мы уехали из Голубинской.

— Да, — сказал я, — ведь в Голубинской был ваш штаб.

Паулюс молча кивнул головой. Минут через пять мы подошли к его домику» [80] Безыменский Л. А. Особая папка «Барбаросса». С. 187. .

«Центральный котел» — значительная часть сталинградской группировки вермахта, которой командовал генерал Гейтц. Этот котел был отсечен советскими войсками от штаба Паулюса и капитулировал 31 января. Еще двое суток сопротивлялись остатки 6-й армии на севере. Несмотря на настойчивые требования генералов Латтмана и фон Ленски, командовавший этими войсками генерал Штрекер не соглашался отдать приказ о капитуляции. Тогда войска советских 62, 65 и 66-й армий принудили врага сложить оружие. 2 февраля северная группировка 6-й армии капитулировала. Боевые действия в районе Сталинграда и в самом городе прекратились.

В ставке Гитлера, в Берлине, во всем рейхе царили растерянность, уныние и паника. Ведь еще совсем недавно население Германии уверяли, что Сталинград, собственно говоря, уже взят, а закрепление победы — вопрос дней.

А за день до полного разгрома своих войск па Волге — 30 января 1943 года Гитлер по радио говорил:

«…Я шел туда ( в Сталинград ) потому, что это весьма важный пункт. Через него осуществлялись перевозки тридцати миллионов тонн грузов, из которых почти девять миллионов тонн нефти. Туда стекалась с Украины и Кубани пшеница для отправки на север. Туда доставлялась марганцевая руда. Там был гигантский перевалочный центр. Именно его я хотел взять и — вы знаете, нам много не надо — мы его взяли! Остались незанятыми только несколько совсем незначительных точек. Некоторые спрашивают: а почему же вы не берете их побыстрее? Потому что я не хочу там второго Вердена. Я добьюсь этого с помощью небольших ударных групп!»

Когда Гитлеру доложили о пленении Паулюса, его гневу не было предела. Но гнев гневом, а надо было сообщить эту трагическую весть стране. И сообщить после того, как сам фюрер только что заверил: Сталинград взят…

Орган нацистской партии газета «Фёлькишер беобахтер» о событиях в Сталинграде известила 31 января весьма двусмысленно: «Скоро в этом футболе все станет ясно». Геринг выступил в министерстве авиации с оптимистической речью. Шеф люфтваффе назвал сражение на берегах Волги «величайшей героической битвой нашей истории».

В первые три дня февраля туман не рассеивался. Немецкая печать продолжала писать о героизме солдат и офицеров армии Паулюса. Наконец 4 февраля «Фёлькишер беобахтер» вышла с сообщением на первой полосе: «Сражение 6-й армии у Сталинграда закончилось». Этот аншлаг дополнялся словами: «Они погибли, чтобы жила Германия!» Две редакционные статьи — «Верные своей присяге» и «Памятник на Волге» — создавали впечатление, будто все сражавшиеся под Сталинградом солдаты и офицеры вермахта погибли, но не капитулировали. О гибели Паулюса говорилось как о чем-то само собой разумеющемся. Иной вариант его судьбы даже не предполагался.

Между тем Гитлер знал правду. Германское командование располагало точной информацией и подробными данными. Более того, вопрос о пленении Паулюса обсуждался в ставке Гитлера. Вот выдержки из стенограммы совещания в «Волчьем логове» 1 февраля 1943 года.

« Гитлер: У меня было письмо (Манштейна)… В нем он пишет: «Относительно людей я пришел к следующему заключению: Паулюс — под вопросом; Зейдлиц — пал духом; Шмидт — пал духом».

Цейтцлер: О Зейдлице я тоже слышал плохое.

Гитлер:…После всего этого ценность людей сейчас нам не безразлична, в войне в целом нам нужны мужчины… В германской империи в мирное время ежегодно от 18 до 20 тысяч человек предпочитали добровольную смерть, даже не будучи в подобном положении.

В данном случае этот человек ( Паулюс ) мог видеть, как 50–60 тысяч его солдат умирают и мужественно обороняются до последнего… И как мог он сдаться большевикам?! Это!!!…

Цейтцлер: Это нечто такое, что совершенно непостижимо!

Гитлер: Но первое подозрение у меня еще раньше возникло. Это было в то время, когда он запрашивал, что ему теперь делать. Как он мог тогда вообще задавать такой вопрос? Следовательно, в будущем каждый раз, если какая-либо крепость будет осаждена и начальник гарнизона получит требование о капитуляции, он первым делом станет спрашивать: что ему теперь делать?..

С какой легкостью он это сделал! ( Сдался в плен )… А вот Бекер… запутался со своим вооружением… и застрелился. Это же так просто сделать! Пистолет — легкая штука. Какое малодушие — испугаться его! Ха! Лучше себя похоронить заживо. И именно тогда, когда он точно знал, что его смерть явилась бы предпосылкой удержания других котлов. Теперь он подал такой пример, нельзя ждать, чтобы солдаты продолжали сражаться.

Цейтцлер: Тут нет никаких оправданий. Он обязан был раньше застрелиться, как только почувствовал, что нервы могут отказать.

Гитлер: Если отказывают нервы, все равно не остается ничего другого, как сказать: «Я ничего не мог больше сделать» — и застрелиться. В этом случае можно было бы сказать: человек вынужден застрелиться, подобно тому как раньше полководцы бросались на меч, если они видели, что сражение проиграно. Это само собой понятно. Даже Вар [81] Вар — римский полководец. Потерпел сокрушительное поражение в битве с полчищами варваров в Тевтобургском лесу в 9 году н. э. приказал своему рабу: «Теперь убей меня».

Цейтцлер: Я все еще думаю, они, может быть, так и поступили, и только русские утверждают, что всех взяли в плен.

Гитлер: Нет!

Энгель: Странно, смею сказать, что они не указали, что Паулюс взят в плен, будучи тяжело раненным. В таком случае они могли бы впоследствии объявить, что он умер от ран…

Гислер: Как же можно было бы иначе действовать?.. Ведь тогда я должен был бы сказать, что идиот тот солдат, который рискует своей жизнью, постоянно жертвует своей жизнью…