Александр Звягинцев - Ветер возмездия. Уроки Токийского международного военного трибунала

Сергей Голунский

Так, в заседаниях Международного военного трибунала стороны неоднократно ссылались на прецеденты — подобные дела, рассмотренные американскими или английскими судьями. В частности, несколько раз обвинение ссылалось на решения, вынесенные Федеральным судом США.

И напротив, в СССР судья и прокурор находились примерно в одинаковом положении, поэтому члены советской делегации были удивлены, когда по приезде в Токио столкнулись с совершенно иным отношением к судье.

Согласно советскому ранжиру, когда наша делегация спустилась с корабля на берег, впереди шел обвинитель от Советского Союза, он же глава делегации, С. А. Голунский. Судья И. М. Зарянов следовал за ним. Но как только представители Международного военного трибунала разобрались, кто из прибывших какую должность занимает, центром внимания сразу же стал Зарянов. В его распоряжение были предоставлены комфортабельная американская машина и роскошный номер в лучшей гостинице Токио «Империал». А в отношении Голунского не было проявлено никаких особых знаков внимания, он жил в обычной американской гостинице «Дайити» и пользовался автомашиной из гаража нашего посольства.

Специальным приказом подъезды к зданию, где заседал трибунал, были строго распределены между участниками. К главному подъезду номер один могли подъезжать только судьи и их секретари, тогда как команде обвинения, в том числе и главному обвинителю, к первому подъезду подъезжать не разрешалось, и они пользовались подъездом номер шесть.

Почти на всех более или менее важных приемах в Токио присутствовали судьи, а обвинители приглашались довольно редко и далеко не все.

Как уже говорилось выше, в трибунале были представлены 11 государств. Все страны, за исключением Индии, имели своих представителей в обвинении (несколько человек, объединенных в национальные секции).

Обвинение в целом возглавлял Главный обвинитель. Руководители национальных секций обвинения являлись помощниками Главного обвинителя; они, в свою очередь, имели помощников, выступавших в суде по отдельным фазам обвинения. Общее число обвинителей на суде было свыше шестидесяти человек. Кроме того, обвинение располагало большим штатом технических работников: консультантов, секретарей, переводчиков, стенографисток, машинисток и др., — это еще несколько сотен человек.

Главным обвинителем по выбору генерала Макартура стал американец Джозеф Кинан.

Кинан родился в городке Потакет, штат Род-Айленд, 11 января 1888 года. Он получил степень бакалавра и магистра в Университете Брауна в 1910 году, а в 1913 году — в Гкрвардском университете. Служил в американской армии в Первую мировую войну, по ее окончании занимался юридической практикой. Расследования преступлений знаменитых американских гангстеров, таких как Джордж Фрэнсис Барнс по кличке Пулемет Келли, принесли ему национальную известность. Кинан служил помощником Генерального прокурора, был ответственным за Уголовный отдел Министерства юстиции США, когда президент Трумэн выбрал его Главным обвинителем на Токийском процессе.

В библиотеке Гарвардского университета и сегодня хранятся записи и корреспонденция, собранные Джозефом Кинаном во время его участия в Токийском процессе.

Кинан был невысокого роста, полный, с грубым красным лицом, но он хорошо, со вкусом одевался. Как рассказывали советские участники процесса, держался он непринужденно и вместе с тем солидно. Его выступления всегда отличались политической остротой и юридической обоснованностью. Но интересы Америки были для него неизменно на первом месте.

Отношения Кинана с председателем суда Уэббом были довольно натянутыми, что всем бросалось в глаза. Войдя в зал, он, не глядя на Уэбба, садился за свой стол и тут же вступал в деловые разговоры с помощниками. Уэбб при появлении Кинана немедленно отворачивался и не упускал случая под видом отправления председательских обязанностей уколоть его.

К советской делегации, в частности к Голунскому, Кинан относился уважительно, с удовольствием посещал наши приемы, был на них оживлен и разговорчив. В зале судебного заседания Кинан часто разговаривал с Голунским, видимо, советовался, вырабатывал общую позицию. Он часто энергично возражал против аргументов защиты. Чувствовалось, что Кинан, выступая в качестве обвинителя на этом процессе, был искренно убежден в виновности бывших руководителей Японии и необходимости их сурового наказания.

К сожалению, после нескольких месяцев работы трибунала Кинан был отозван в Вашингтон, откуда вернулся почти через год.

Артур Коминс-Карр, обвинитель от Великобритании, одновременно являлся заместителем Главного обвинителя. Ему поручалась подготовка наиболее трудоемких разделов обвинения. Выступления Коминс-Карра отличались хорошим знанием фактического материала и юридической обоснованностью, но говорил он крайне сухо, монотонно.

Обвинитель от Китая — Чи Сянг. Родился в 1896 году. Окончил университет в Китае и университет в США. Занимал должность главного прокурора при Шанхайском Верховном суде. Вел себя скромно и учтиво.

Роберт Онето, обвинитель от Франции, был еще довольно молодым человеком. К работе в Международном военном суде он был не готов (не хватало опыта) и, возможно, поэтому потерпел ряд неудач во время допросов подсудимых.

Из других обвинителей стоит особо отметить лишь Педро Лопеца, обвинителя от Филиппин. Он был самым молодым и, пожалуй, самым энергичным обвинителем. Во время японской оккупации Филиппин Лопец участвовал в движении Сопротивления. Пожалуй, единственный он выступал страстно, не скрывая своего личного презрения к подсудимым, которые развязали войну против его страны, оккупировали ее и причинили ей огромные материальные и людские потери.

ЗАКАРИ КАУФМАН,

юрист, старший научный сотрудник

Гарвардской школы им. Кеннеди, США

Америка обладала абсолютной властью на Международном трибунале над японскими военными преступниками. А сам процесс был чуть ли не постановкой, полностью разыгранной США.

Генерал Макартур действительно стал диктатором, или, как его еще называли, американским Цезарем в Японии. Половина из пятидесяти прокуроров были американцами. Английский язык использовался в качестве второго основного языка, и само устройство судебного разбирательства во многом воспроизводило американские процедуры и американскую судебную систему.