Жан де Малесси - История яда

Еще задолго до того, как аварии в Севезо и в Бхопале выдвинули проблему безопасности на первый план, в Японии произошли тяжелые несчастные случаи. В 1956 году четыреста человек, проживающих поблизости от бухты Минимата, внезапно заболели. У всех наблюдались схожие повреждения нервной системы. Таинственный недуг характеризовался резкими болями, которые влекли за собой прогрессивный паралич, а иногда и смерть. От этой болезни умерло семьдесят человек, а беременные женщины, пораженные ею, произвели на свет уродов.

В результате долгого расследования тайна, наконец, была раскрыта: некоторые химические заводы, расположенные неподалеку от бухты, сбрасывали в море вредные химикаты, в частности, чрезвычайно токсичные органические соединения ртути. Метилртутные соединения по пищевой цепочке попадали из планктона в организм рыбы. А для прибрежных жителей рыба является основным продуктом питания…

Десятью годами позже несколько жителей префектуры Тояма отравились подобным же образом. На сей раз в море сбрасывали соли кадмия, которые, скапливаясь преимущественно в костях жертв, делают их невероятно хрупкими. Заболевание также протекало очень болезненно, и несчастные пациенты, во всяком случае те из них, кому становилось совсем худо, постоянно кричали: «Итай! Итай! [26] Больно! Больно! (ял.) » Этот возглас и стал названием тоямского заболевания.

Примерно в то же время в промышленной зоне Иоккай-си, где сконцентрировано несколько электростанций и нефтеперерабатывающих комплексов, многие жители страдали астмой, хроническим бронхитом и эмфиземой. Жертвы отравлений объединились в ассоциацию, от лица которой потребовали провести расследование. В конце концов несколько фирм понесло заслуженное наказание.

В Бхопале ситуация была намного проще и, в то же время, гораздо сложнее. Хотя причина катастрофы и ее виновник были точно установлены, бедствие приобрело такие масштабы, что в него оказался вовлечен целый город и почти все его население.

Индийские власти все еще ведут (и наверняка долго еще будут вести) грандиозную юридическую битву с американским правлением «Юнион Карбайд».

К трем тысячам жертв прибавилось еще от тридцати до сорока тысяч человек, серьезно пострадавших во время аварии. На настоящий момент зарегистрировано шестьсот прошений о материальном возмещении убытков. Цифра для данного случая беспрецедентная, да и суммы задействованы немалые. Индийское правительство потребовало у американской стороны 3 миллиарда долларов компенсации. В ответ на это «Юнион Карбайд» тотчас же подала в суд на центральные органы власти, руководство штата Мадхья-Прадеш и дирекцию завода ЮКИЛ.

Американцы ставят в вину своим противникам то, что они поддержали беспорядочное заселение местности, прилегающей к заводу, несмотря на многочисленные предупреждения материнской фирмы.

Обе стороны долго ломали голову над распределением компенсации и общей ее суммой. Ведь нужно было рассортировать все заявления, проверить подлинность свидетельств о смерти и отсеять все те фальшивки, которые в избытке накопились в соответствующих государственных службах.

Специальное бюро постоянно регистрирует все новые и новые заявления, поступающие от бедняков. Беспринципные посредники надоумили последних требовать возмещения за понесенный ущерб на основе весьма сомнительных документов.

На этом грандиозном деле об отравлении, вероятно, больше всего «нагрели руки» адвокаты, врачи и эксперты, подобно стервятникам, набросившиеся на город и его беды. Торговля медицинскими свидетельствами позволила некоторым неразборчивым в средствах медикам сказочно обогатиться, а индийские следователи и адвокаты получили от американской фирмы не только щедрые «вознаграждения», но еще и приглашение совершить «деловую поездку» в Штаты.

В июне 1986 года местные власти приказали закрыть два диспансера в районе трущоб, несмотря на то, что в них оказывали бесплатную помощь жертвам катастрофы. Данные медицинские центры находились на дотации у компании «Юнион Карбайд», помощь которой была не такой уж бескорыстной, как могло показаться на первый взгляд. Завладеть личными делами больных — согласитесь, немалая «компенсация»!

Бхопальская драма неожиданно высветила проблему ответственности за жизнь и здоровье людей, которую несут высокоразвитые индустриальные державы. На заводе ЮКИЛ не соблюдались элементарные требования техники безопасности. Авария в Бхопале наглядно показала, что страны третьего мира еще не готовы к работе с новыми опасными технологиями. В связи с этим возникает закономерный вопрос о возможности дальнейших инвестиций в химическую промышленность развивающихся стран.

Проблему можно сформулировать коротко и ясно: в состоянии ли компании, вкладывающие свои капиталы в экономику отсталых стран, обеспечить надлежащий контроль за промышленными процедурами и избежать повторения бхопальской драмы?

На этот вопрос нельзя дать однозначный ответ: ведь международные лидеры должны, в первую очередь, считаться с политикой, которую проводит правительство конкретной страны. А оно может потребовать, чтобы большая часть служащих набиралась из коренного населения, производством руководили отечественные инженеры, а строительство завода осуществляли местные предприятия. Культурные традиции тоже играют немалую роль. Другими словами, большинство инвесторов спрашивает себя, соответствует ли набранный прямо на месте персонал требованиям, которые предъявляют к нему в развитых странах.

В Бхопале рабочих вербовали главным образом в окрестных трущобах; понятно, что уровень подготовки был у них крайне низок. Некоторые служащие, осуществлявшие уход за оборудованием, не в состоянии были даже прочитать собственные пропуска, что уж говорить об инструкциях по эксплуатации! Кроме того, на ЮКИЛ наблюдалась высокая текучесть кадров, не позволявшая рабочим овладеть правилами техники безопасности в достаточном объеме.

Во многих довольно развитых странах из высших соображений национальной безопасности принято, чтобы на иностранной фирме работало максимум 46 % иностранцев. По этой причине невозможно осуществлять полный контроль за соблюдением техники безопасности. Но у представителей различных культур складываются свои представления о безопасности. И поэтому, прежде чем экспортировать ту или иную химическую отрасль в иные широты, необходимо, вероятно, полностью пересмотреть «шкалу риска». Большинство развивающихся стран скорее по политическим, нежели экономическим мотивам требуют «оботечествления» промышленной деятельности, осуществляемой на их земле иностранными фирмами. Может быть, эти государства полагают, что ценою риска, которому подвергается их народ, удастся повысить национальный престиж?