Жан де Малесси - История яда

Индеец должен также обзавестись очень горьким кайенн-ским перцем и змеиными зубами.

Как только все эти компоненты окажутся у знахаря под рукой, он принимается за дело, которое по плечу разве что шеф-повару. Рецепт приготовления яда, доставшийся ему в наследство от предков, состоит в следующем:

— Мелко нарезать лозу вурали и перемешать с рубленым горьким корнем. Высыпать все это в дуршлаг (т. е. глиняную кастрюлю, выложенную листьями).

— Залить достаточным количеством воды; жидкость, вытекающая с противоположной стороны, должна иметь цвет крепкого кофе Остатки выбросить.

— Разрезать луковицы на четыре части, затем отжимать их вручную (руки при этом должны быть как можно грязнее…), пока в горшке не окажется соответствующее количество сока.

— Тщательно измельчить и перемешать змеиные зубы, муравьев и перец; высыпать все это в кастрюлю и разогревать на медленном огне до кипения.

— Выпаривать на медленном огне; затем добавить настоя вурали по вкусу, листочком собрать пену и продолжать выпаривать до консистенции густого темно-коричневого сиропа.

— Пробовать на вкус необязательно! Лучше смазать стрелу и обычным путем проверить, насколько действенным получился препарат.

— Наконец, поместить готовое блюдо в бутылочную тыкву или в маленький индийский горшок, накрыть шкурой лани и перевязать бечевкой.

— И последняя мера предосторожности: тщательно проследить за тем, чтобы рядом с этой адской кухней не было ни одной женщины или девочки, иначе злой дух Лабаху, который постоянно бродит вокруг горшка, может причинить им зло.

Существует целое множество ядов, носящих наименование кураре, каждый из которых можно назвать «комплексным коктейлем». Их добывают из различных растений и приготавливают в сосудах разнообразной формы. Одно и то же наименование сохранялось за ними на протяжении веков, хотя формы сосудов, равно как и их содержимое, в различных областях были разные. Созданная индейцами ненаучная классификация хороша, по крайней мере, тем, что абсолютно проста.

Существует несколько алкалоидов различной степени токсичности. Самым сильным из них, вероятно, является тубо-курарин; его название происходит от слова tube — «трубка» (кураре, богатый этим алкалоидом, хранят в бамбуковых трубках). Наряду с ним выделяют также никотин, атропин, стрихнин, скополамин и другие более или менее активные высокомолекулярные соединения.

Клод Бернар, с именем которого неизменно ассоциируется понятие «экспериментатор-аналитик», продемонстрировал на опыте с лягушкой, что кураре влияет на сократительную способность мышц. В целях эксперимента он перетянул жгутом заднюю лапку лягушки, чтобы остановить приток крови из сердца. Затем подкожно ввел ей кураре в районе спины и сравнил степень сокращения мышц каждой из лапок. Яд, моментально проникший в неперетянутую лапку, блокировал в ней рефлекторное нервное возбуждение; и в то же время перетянутая лапка осталась в прежнем состоянии. При этом парализованные мышцы реагировали на электрическое возбуждение. Полученные данные явились основой целого ряда исследований: изучая механизм нервно-мышечного взаимодействия, ученые открыли ацетилхолин и узнали, какую важную роль играет он в нейротрансмиссии.

С тех пор производные кураре были внесены во все фармакопеи и приобрели огромное значение в анестезиологии. Благодаря им отпала необходимость в применении повышенных, токсичных доз анестезирующих средств; новые препараты помогают добиться расслабления мышц и контролировать силу и длительность данного процесса. Этим веществам нервно-паралитического действия мы обязаны быстрым развитием грудной и брюшной хирургии. Хирург теперь может работать с большей отдачей, а риск для жизни и здоровья пациента значительно уменьшился.

Кураре используется также при сведении суставов, спазмах и столбняке.

Индейцы считали лучшим противоядием кураре поваренную соль; об этом упоминают многие путешественники от Овьедо до Гумбольдта, но, похоже, не стоит относиться к этим утверждениям серьезно. При отравлении кураре лучше всего использовать алкалоиды противоположного действия, например, эзерин или неостигмин, а если этих средств под рукой не окажется, следует прибегнуть к искусственному дыханию и удалить яд естественным путем.

Океания занимает треть поверхности Земного шара, и девять десятых ее территории покрыты водой. Ее основной остров Австралия, протянувшийся на четыре тысячи километров с запада на восток, представляет собой самый настоящий субконтинент.

К северу от него расположен архипелаг Меланезия с прилегающими к нему группами островов. Еще сотню лет назад на этих землях жили аборигены каменного века, вооруженные стрелами, дубинами и палицами. Дальше на север — россыпи островов и атоллов Микронезии; вплоть до прихода европейцев коренное их население знало одно-единственное орудие — раковину. Жители Марианских, Маршалловых и островов Гилберта отличались кротким нравом, о каннибализме понятия не имели, а вооружены были одними пращами, копьями с наконечниками из рыбьих костей да топорами из заточенной раковины. В начале 1940-х годов эти сказочные островитяне пережили настоящий шок: их родные острова превратились в стратегический плацдарм главных воюющих держав на Тихом океане. Вероятно, истории известен только один такой факт столкновения совершенно различных уровней цивилизации — каменного и атомного веков.

Отравленное оружие очень быстро привлекло внимание первых европейцев, высадившихся на островах Океании. Папуасы Новой Гвинеи пользовались стрелами аж до трех метров длиной, которые часто выкрашивали в красный цвет и иногда украшали искусной резьбой. Гигантские наконечники изготавливали из дерева, кости, а порою и кремня — так же, как и в доисторические времена. Иногда аборигены вставляли в них острые рыбьи кости или иглы дикобраза. Долгое время считалось, что туземцы никаким ядовитым веществом не пользуются. Этому способствовали рассказы некоторых путешественников. Так, например, капитан Модера сообщает, что члены его экспедиции, в 1829 году сильно пострадавшие от стрел папуасов, не обнаружили ни малейших признаков отравления. В 1889 году донесения, поступавшие одно за другим с немецкого судна «СМС Газель», рассеяли, похоже, последние сомнения: в Новой Гвинее яда для стрел нет. Если раненые и умирали впоследствии от заражения, то происходило это исключительно по нерадивости санитаров.

И все же итальянцу Луиджи Мария д’Альбертису и немцу Куну удалось-таки, правда, с большим трудом, раздобыть настоящие папуасские отравленные стрелы. Их наконечники были смазаны каким-то веществом неизвестного происхождения.