Юрий Терапиано - Письма Ю. К. Терапиано В. Ф. Маркову (1953–1972)

Наконец – единственная небольшая удача – «Станция Зима» Евтушенко.

Берберова, конечно, не права, назвав «Соррентинские фотографии» Ходасевича «большой формой».

Сейчас она «горой стоит» за Ходасевича, которого мучила при жизни, – был свидетелем, – но это так, заметка на полях.

Читали ли Вы еще одну «большую форму» эмигрантского поэта – «Дневник в стихах» Н. Оцупа? 233

Писал о нем (о Н. Оцупе 234 , а не о «Дневнике») на днях и вспомнил Вас. Хотя в общем, на 365 стр. текста, все одним и тем же размером, в «Дневнике» есть много хороших страниц, а иногда и прекрасных «пассажей», в целом эту вещь подвергли остракизму. Никто о ней не писал – м. б., потому, что и не читали. У кого, в самом деле, хватило бы терпения прочесть, от доски до доски, 365 страниц?

Н. Оцуп искал спасения своей души путем водительства «Беатриче», но попутно как-то интуитивно обратился к «большой форме».

Ответы на вопросы: 1) Адамович никогда не издавал своих стихов в «Рифме»; 2) к Прегель пока нет смысла обращаться, т. к. Ваша книга идет в набор, как только выйдет книга И. Яссен, уже печатающаяся; 3) к Бенедиктову я отношусь «не плохо». Согласен также, что, увы, «ни тайны, ни глубина», а талант вершат дело.

Ирина Одоевцева ответила в «Русской мысли» Ульянову – и загорелся в Париже бой. Часть поэтов стала против нее, часть – за, и появились также в «Русской мысли» «письма в редакцию». А ответила И. Одоевцева по существу правильно. Лишнее только, что она в ответе повторила, как переделали здесь в поэтических кругах ульяновское определение Л. Алексеевой: «Дева Феврония» в «Дева Хаврония» – это был гафф.

А Опишня в «Возрождении» 235 , в ответ на отзыв Г. Струве о «Возрождении» (в его ответе Ульянову 236 ), изругал в мартовской книге «Возрождения» Глеба Струве: «ничего в русской литературе не понимает, как известно», «его юмористическая книга о русской литературе, о которой Роман Гуль дал уничтожающий отзыв» и т. д. Заодно – свел самым хамским образом счеты и с Ю. Трубецким.

Как видите, литература продолжает цвести и все в порядке, – что я и должен отметить, вернувшись к жизни.

Я еще не был в «Рифме», увижу «ее» на той неделе, но сведения, о которых говорил выше, имею от Прегель.

Говорят, вышли «Опыты», их здесь еще нет. Они выходят так редко, что парижская публика успевает начисто забыть о них, когда вдруг опять сталкивается с моим отзывом о них в «Русской мысли». Впрочем, «Опыты» и не стали чем-либо здесь.

Ирина Николаевна и я шлем Вам наш привет.

P. S. Простите за помарки, глаза подводят – делаю описки.

Дорогой Владимир Федорович,

Жаль, что «Русская мысль» до Вас не доходит, т. к. иногда там бывают интересные статьи разных лиц.

Об «Опытах» 237 – о Вас – я нахожу, что Вы развенчали Мамченко довольно жестоко 238 ; по-моему, мостом между его логикой и логикой читателя все-таки служит религиозное отношение Мамченко, в его свете многое проясняется: к человеку, к жизни, к связанности людей между собою, – это Мамченко «спасает».

Заодно «проехался» там по поводу «оксюморон» и «катахрезы» – малопонятно для читателя, но зато похвалил Вас за рецензию о переводах А. Биска 239 .

О «Мостах» должен был писать Адамович; он оставил за собой «Мосты» (как было сказано редакцией) еще во время моей болезни, но ничего и не написал, а я уже не мог писать – так, вероятно, и останется 240 .

Берберова очень самоуверенна и активна, но не думаю, чтобы по существу ее мнения и оценки были верны.

«Гурилевские романсы» идут в печать. Наша типография все время медлит – до сих пор еще не закончила книги Ирины Яссен, а теперь ее уже поздно выпускать в свет до осени. Но печатать будет летом (т. е. сначала набирать и т. д.). Фактически, т. к. у меня мало времени и живу я не в городе, исполнительные функции перешли к С. Прегель.

Мне очень понравилась книга Моршена 241 , и я его похвалил от всего сердца 242 . Для критического разбора (а не для газетного отзыва), правда, следовало бы указать на кое-где имеющиеся недочеты – некоторые слова, строчки, но в общем он вполне заслуживает похвал – и серьезных похвал. Думаю, что и с Гумилевым он не в столь уж близком родстве, Гумилев «метафизичнее», т. е. многопланнее его, духовнее, а у Моршена больше «terre a terre 243 », но зато он имеет больше иррациональной поэтической прелести (прирожденной, «Богом данной»), чем Гумилев. Ах, если б Моршен и дальше шел вперед, развивался бы, не сорвал бы на чем-нибудь неподходящем свой голос! Сейчас мы все так разъединены, так географически удалены друг от друга, что нет возможности «поговорить», а ведь именно на словах можно сказать то нужное, то главное, чего ни в какой рецензии не скажешь.

Как все в литературной жизни, спор Ульянова с Одоевцевой уже настолько увял, настолько в прошлом, что и возвращаться к нему нет смысла 244 . Последний же ответ Ульянова 245 был недопустимо груб по форме – какая-то «буренинщина» (не знаю, слышали ли Вы о критике «Нового времени» Суворина – Буренине, который в дореволюционное время прославился своей чрезвычайно резкой, грубой и глупой руганью всех замечательнейших тогдашних поэтов?). И еще – Ульянов даже во времени заблудился, на что я и указал в моем письме в редакцию «Нового русского слова» 246 . А в общем, хотелось бы вообще прекратить эту глупую манеру «ниспровергать друг друга» – кому это нужно? Читатель даже не читает, а литераторы – только кровь себе портят. А Ирина Владимировна, в частности, и так уже измучена и своим горем, и необходимостью применяться к новой обстановке жизни, и одиночеством.

Книга же Кленовского 247 (я писал о ней вместе с книгой Моршена) – хорошие стихи, которые писаны как будто в 1912–15 гг., поэтому-то они и нравятся 70-летним и профессорам-литературоведам, вроде Глеба Петровича, он с годами становится все ближе и ближе к академическому стилю, Моршен для него: «Куда же ему до Кленовского!..» А человечески – «желаю Кленовскому всяческого успеха», он, тем более, говорят, – болен.

Надеюсь, «разгрузившись», Вы сможете писать – давно не приходилось читать Ваших статей. А как стихи?

Ирина Николаевна и я шлем Вам наш дружеский привет.

Дорогой Владимир Федорович,

Жалею, что «Русская мысль» не получается в библиотеке Вашего университета, т. к. в пересказе всякое написанное – не то.

В частности, хотел бы, чтобы Вы прочли рецензию на Моршена.

Опасно только, если он верит в науку больше, чем нужно, и склонен (как я слышал) к поэтическим опытам в этой области. Вот О. Ильинский в «Мостах» II поместил два стихотворения – одно об университете, а другое – о телескопе 248 – получилось не блестяще. То же, что Моршен (сознательно) не религиозен – еще не беда, но по натуре он чувствует шире, чем сам думает, – говорит, будущее покажет, – хотя – страшно всегда ждать новых стихов от того поэта, которого только что сильно похвалил.