Ольга Тогоева - Дела плоти. Интимная жизнь людей Средневековья в пространстве судебной полемики

Как будто в ответ на размышления Петра Кантора, изложенные в Verba abbreviatum (ок. 1187 г.), данный вопрос оказался рассмотрен на IV Латеранском соборе 1215 г. И хотя в его постановлениях речь шла исключительно о представителях церкви (монахах и прелатах), их вина объявлялась «двойной» и, соответственно, требующей и церковного, и светского наказания — т.е и как за грех, и как за уголовное преступление [505] “Statuimus ut qui deprehensi fuerint incontinentiae vitio laborare, prout magis aut minus peccaverint, puniantur secundum canónicas sanctiones, quas efficacius et dis-trictius praecipimus observari, ut quos divinus timor a malo non revocat, temporalis saltern poena a peccato cohibeat. Si quis igitur, hac de causa suspensus, divina celebrare praesumpserit, non solum ecclesiasticis beneficiis spolietur, verum etiam pro hac du-plici culpa perpetuo deponatur” (Consilium Lateranense IV H Consiliorum oecomen-icorum decreta. P. 242, курсив мой — O. T.). .

Как следствие, уже со второй половины XIII в. термин «содомия» начал упоминаться в светских правовых текстах [506] Goodich M. Sodomy in Medieval Secular Law H Journal of Homosexuality. 1976 (Spring). T. 1. P. 295–302 (в качестве отдельной главы статья была включена в: Idem. The Unmentionable Vice). и, в частности, в сборниках кутюм Французского королевства. Впервые, насколько известно, о существовании подобного правонарушения и об уголовной ответственности за него сообщалось в «Кутюме Турени и Анжу» (1246 г.). И хотя рассматривать такие дела, по мнению составителей данного кодекса, надлежало церковному суду, наказание их оказывалось уже совершенно светским:

Если кто-то подозревается в [занятиях] содомией, его следует арестовать и передать епископу. И если [его преступление] окажется доказанным, его надлежит сжечь, а его имущество отойдет барону. Так же следует поступить и с еретиком, если [его преступление] доказано. И все его имущество отойдет барону [507] “Se aucuns est soupeçoneus de bougrerie, la joutise le doit prandre et envoier à l’evesque, et se il en estoit provez, Геп le devroit ardoir; et tuit si mueble sunt au baron. Et, en tel manière doit Геп ouvrer d’orne hérite, por coi il en soit provez. Et tuit si mueble sunt au baron” (Coutume de Touraine-Anjou H Etablissements de Saint Louis. T. 3. P. 50). .

Тот же текст — буквально дословно — оказался повторен и в «Установлениях св. Людовика» (1270-е гг.), которые во многом основывались на тексте этой «Кутюмы» [508] “Se aucuns est soupeçoneus de bougrerie, la joutise le doit prandre et envoier à l’evesque, et se il en estoit provez, Геп le devroit ardoir; et tuit si mueble sunt au baron. Et en tele manière, doit l’en ouvrer d’ome hérite, por coi il en soit provez; et tuit si mueble sunt au baron, ou au prince. Et est escrit en Decretales, ou titre Des significa-cions de paroles, ou chapitre Super quibusdam. Et costume s’i acorde” (Etablissements de Saint Louis. T. 2. P. 147–148). О влиянии текста «Кутюмы Турени и Анжу» на «Установления» см. подробнее: Ibid. T. 1. Р. 8–25. . Чуть ранее, в 1260-е гг., содомия как совершенно светское уголовное преступление была упомянута в «Книге о правосудии и судопроизводстве» (Livre de Jostice et de Plet), созданной, вероятно, в графстве Гатине (долина Луары):

Тот, кто является содомитом, что доказано [по суду], должен лишиться яичек. А если он вновь совершит это [преступление], должен лишиться члена. А если [его поймают] в третий раз, должен быть сожжен. Женщина, которая [виновна в подобном преступлении] каждый раз лишается части [тела], а на третий раз ее нужно сжечь. И все их имущество отходит королю [509] “Cil qui sont sodomite prové doivent perdre les с… (так в тексте — O.T.). Et se il le fet segonde foiz, il doit perdre menbre. Et se il le fet la tierce foiz, il doit estre ars. Feme qui le fet doit à chescune foiz perdre menbre, et la tierce doit estre rsse. Et toz leur biens sont le roi” (Li Livres de Jostice et de Plet. P. 279–280). .

Еще более однозначно высказывался о проблеме нетрадиционных сексуальных отношений Филипп де Бомануар в «Кутюмах Бовези» (1279–1283 гг.). Он полагал, что человек, совершивший подобное преступление, заслуживает исключительно смерти на костре и конфискации имущества, как, впрочем, и «заблуждающийся в вере, не желающий вернуться на истинный путь» [510] “Qui erre contre la foi comme en mescreance de laquele il ne veut venir a voie de vérité, ou qui fet sodomiterie, il doit estre ars et forfet tout le sien si comme il est dit devant” (Beaumanoir Ph. de. Op. cit. T. 1. P. 431. § 833, курсив мой — O.T.). .

Таким образом, большинство местных французских кутюм второй половины XIII в. предполагало в качестве наказания за содомию-казнь через сожжение. Единственным исключением являлась Livre de Jostice et de Plet, автор которой настаивал на кастрации виновного при повторном задержании [511] См. прим. 63. . Впрочем, та же норма оказывалась, на первый взгляд, близка и одному из составителей «Кутюм Тулузы» (BNF. Ms. lat. 9187), иконографическая программа которых вполне может рассматриваться как самостоятельный комментарий к тексту местного обычного права [512] Подробнее см.: Тогоева О.И. Между текстом и миниатюрой. . Этот кодекс создавался на протяжении 1292–1297 гг., а иллюстрации к нему — в 1296–1297 гг. На одной из них как раз и была изображена кастрация преступника, в котором исследователи традиционно видели прелюбодея [513] Coutumes de Toulouse И BNF. Ms. lat. 9187. Fol. 32v. Как кастрация именно прелюбодея данное изображение описывается в: Colin-Goguel F. Op. cit. P. 166; Гуревич А.Я. Культура и общество средневековой Европы. С. 282; Бессмертный Ю.Л. Указ. соч. С. 32 (вклейка). Ранее я и сама склонялась к такой интерпретации: Тогоева О.И. Униженные и оскорбленные. Мужская честь и мужское достоинство в средневековом суде // Казус. Индивидуальное и уникальное в истории — 2006 / Под ред. М.А. Бойцова и И.Н. Данилевского. Вып. 8. М., 2007. С. 71–101. . (Илл. 10) Однако, как я уже упоминала, в графстве Тулузском, как и во многих других областях Французского королевства, самым распространенным наказанием за адюльтер являлся «бег» по улицам города обоих виновных — замужней женщины и ее любовника. Кастрация же относилась преимущественно к парасу-дебным ситуациям, когда «приговор» своему счастливому сопернику выносил и приводил в исполнение муж неверной особы [514] См. выше: Глава 2. .

Тем не менее, кастрация как норма права была хорошо известна на Пиренейском полуострове. Важно отметить, что здесь — в отличие от Французского королевства — речь шла именно о мужеложестве, а не о более абстрактном явлении «содомии», смысл которого не уточнял ни один из перечисленных выше сборников кутюм. В качестве наказания за гомосексуальные отношения кастрация упоминалась, в частности, в вестготской «Книге приговоров», в указе короля Флавия Хиндасвинта (642–653):

Не должно оставаться безнаказанным злодеяние, столь ненавистное нравам своей гнусной извращенностью. И потому мужеложцы, либо те, кто согласно претерпевают это, должны быть наказаны по постановлению этого закона следующим образом. Как только судья достоверно расследует подобное нечестие, пусть озаботится затем кастрировать обоих и передаст их епископу того края, где это случится. А тот пусть ввергнет их по отдельности в темницу, чтобы те, кто по своей воле совершил беззаконие, против воли своей совершали бы покаяние. [515] Вестготская правда (Книга приговоров). С. 576–577.

Та же норма права — и вновь применительно к делам о мужеложестве — присутствовала в «Фуэро Реаль» Альфонсо X Мудрого (1221–1284), в 1254 г. предпринявшего попытку унификации законодательства Леона и Кастилии: