Владимир Михайлюк - Пермская шкатулка

колониях Российско-Американской компании… В Кунгурское градское общество двадцать тысяч рублей, с тем, чтоб благоволило разделить выдачу оных надвое: часть — тем из

бедных моих сограждан, кои заслуживают справедливое сострадание; преимущественно же сироты и вдовицы беспомощные; а другую часть на выкуп содержащихся за долги под стражею…..Русские и иностранные книги, по каталогу, карты, картины, трубу зрительную и микроскопы переслать к кунгурскому градскому

главе для основания публичной библиотеки… Я надеюсь, что кунгурское градское общество не будет невнимательно к желанию

моему способствовать образованию нового поколения моих

сограждан…

Кирилл Хлебников. Из завещания

Надо иметь мужество не бояться жизни в любом ее проявлении,

чтобы в ранней молодости покинуть родительскии дом и пуститься в далекое странствие. За два дня до Нового 1800 года Кирилл Хлебников с комиссионером Российско-Американской компании выехали из Кунгура на Сибирский тракт и двинулись в неведомую даль, на край света. Ехали через Ирбит, Тюмень, Тобольск, Томск, Красноярск, Нижнеудинск. 30 марта 1801 года прибыли в Иркутск, где молодой путешественник занес в свой «Дневник служащего Русско-Американской компании» следующую запись: «Здесь, в конторе Американской компании, обязался на год с проездом в Охотск и обратно».

Эту тетрадь Кирилл завел еще дома и начал ее 28 декабря 1800 года, в день отъезда. Он, пусть смутно, но знал, на что он идет, куда и зачем едет, и это вызывает к нему уважение и симпатию. На протяжении 38 лет Хлебников будет коротко записывать в дневник о своих передвижениях, о встречах с людьми, кораблями и невзгодами. В Охотске у Хлебникова произошла важная для него встреча с С. А. Шелихо- вым — ветераном компании, который рассказал о российском Колумбе, Г. И. Шелихове, участнике плавания на корабле «Три святителя» к американским берегам для организации там постоянного поселения. Хлебников получил из первых рук подлинные сведения о легендарном российском купце, воспетом Державиным. На могиле Г. И. Шелихо- ва в Иркутске высечены слова: «Не забывай, потомок, что росс — твой предок — был и на востоке громок». Хлебников и в дальнейшем будет интересоваться Шелиховым и со временем напии]ет его жизнеописание…

Работая торговым агентом компании на берегах холодного Охотского моря, Хлебников непрерывно находился в путешествиях, пытаясь наладить торговлю с местным населением, узнать его быт, нравы, обычаи. Зимой он объезжал занесенные снегом стойбища, заходил погреться в коряцкие и тунгусские юрты. В его дневнике много записей о бедствиях и приключениях. «Пошел на лыжах через губу на маяк

и и о причине сильной оттепели едва не утонул, обессилел и насилу

*

дошел на берег и пал»; «… при входе в устье реки Камчатки судно наше опрокинуло. Мы спаслись на шлюпке, но потеряли судно, груз и все наше имущество»; «мы приехали на Тигильский хребет и два дня в сильную бурю скрывались в снегу под санками и голодом…»

Но жизнь на море полосатая, как тельняшка. Среди невзгод и непогод бывают и светлые полоски. Такой светлой и яркой полосой в жизни Хлебникова стали встречи с пришедшими в Петропавловск мореплавателями — Л. А. Гагемейстером на «Неве» в июне 1809 года и В. М. Головниным на «Диане» в сентябре. Их дружба перешла в морское братство.

Прославленный мореплаватель капитан-лейтенант В. М. Головины в своих сочинениях, переведенных почти на все европейские языки, уделил много места своему новому другу, рассказал о помощи и содействии, оказанным Хлебниковым ему и его спутникам по кругосветному плаванию при обследовании малоизвестной Камчатки. Тот предоставил Головнину самых лучших и дорогих ездовых собак, содержавшихся для служебных поездок, а их у него было более семидесяти, и для всех имелись приличная сбруя и санки. Недаром Кирилл Хлебников «считался одним из первых щеголей на экипажи сего рода». Он сопровождал своих гостей по всему полуострову, знакомя их с местностью, ее населением и природой.

Покидая Камчатку, капитан «Дианы» оставил Хлебникову подарок и записку, которая хранится в Государственном архиве Пермской области: «Будучи твердо уверен, что прилагаемая при сей дружеской записке безделица будет принята Кириллом Тимофеевичем, несмотря на малозначащесть вещи, а на усердие, с каким просит принять его и употребить в память знакомства и дружбы к нему, посылает табакерку с вензельным своим именем почитающий и преданный ему покорный его слуга Василий Головнин. Мая 19, 1810 г. Петропавловская гавань».

«Диана» ушла к берегам Японии, чтобы установить добрососедские отношения со страной Восходящего солнца. Но случилось неожиданное. Узнав, что Наполеон захватил Москву, японцы взяли в плен капитана Головнина и его спутников. Если Россия останется занятой французами, то под сурдинку можно будет осуществить давнюю мечту о Курильских и прилегающих к ним других островах. Почти три года держали в тюрьме русских путешественников, издеваясь над ними по- восточному утонченно, о чем впоследствии станет известно всему миру. Однако русская армия погнала завоевателей, и тогда японцы присмирели и освободили узников.

Забегая несколько вперед, можно напомнить, что провокация, подобная японской, на восточной окраине страны повторилась. В разгар Крымской войны (1853–1856) англо-французские корабли пытались захватить город Петропавловск. Они высадили десант, начали штурм, но наткнулись на непреодолимую оборону и вынуждены были убраться восвояси. Петропавловскую победу историк-академик Е. В. Тарле назвал «лучом света», прорвавшимся «сквозь мрачные тучи». А отстояли город гардемарин Г. Токарев, командир батареи Д. Максутов, капитан I ранга А. Арбузов, жена адмирала В. С. За- войко, руководившего обороной, Юлия Завойко и другие.

Но это будет потом. А пока что долго, крайне долго, с большим опозданием дошла почта до дальних окраин страны. Только 1 июля 1813 года на Камчатку доставили газеты с вестями о грозных событиях Отечественной войны и о спаленной Москве. Несколькими месяцами раньше Хлебников получил письмо от лейтенанта П. И. Рикор- да из Японии. Письмо вселило надежду на освобождение Головнина.

Кирилл Тимофеевич сожалел, что Головнин не застанет его в Петропавловске, но по стечению обстоятельств ему нельзя было задерживаться. 13 июля 1813 года он навсегда простился с Камчаткой и в декабре прибыл в Иркутск, где оставался весь следующий год. В январе 1815 года, после 14 лет скитаний Кирилл Хлебников выехал на Сибирский тракт, ведущий в сторону Кунгура.

Домой он приехал в начале февраля, встретился с родственниками, а их у него было много — мать, четыре сестры и два брата, племянники, двоюродные братья и сестры, тетушки и дяди, — и всем им Кирилл Тимофеевич уделил лишь три дня, а потом выехал в Петербург. Он торопился по какому-то важному делу. Это прояснилось позже, когда в сентябре из дальнего похода в Кронштадт вернулся его старый друг Л. А. Гагемейстер и они стали готовиться к кругосветному плаванию на корабле «Кутузов». В сентябре 1816 года корабль ушел в плавание и в ноябре 1817 года вошел в залив Ситха. В жизни Кирилла Хлебникова начался новый этап.