Сергей Гаврилов - Флот Камчатки. 1928 - 1945

Г. Я. Ермошкин, получивший это распоряжение, отправился на судоверфь для проверки хода работ. На месте он установил, что «Восток» мог бы выйти в указанный срок, если бы одновременно с ремонтом не выполнял срочных работ, вроде вывода изо льда баржи с консервами, перешвартовки парохода «Херсон», обколки льда и прочих. Из-а этого на траулере еще не установили пожарную магистраль и не запасли льда для сохранения предстоящего улова. 29 ноября 1943 г. «Топорок» вышел на ходовые испытания, в ходе которых выявился ряд недоделок. Судно проследовало на верфь для их устранения. Теперь оно могло выйти на промысел не ранее 10 декабря 1943 г.

К 6 декабря 1943 г. все рыбаки АКО с начала квартала добыли 17 200 ц, что составило 40,1 % плана. Морлов при задании 11 150 на эту дату взял всего 711 ц, то есть 6,4 %. По заключению бюро обкома ВКП (б), «на ослабление, в сравнение с прошлым годом, темпов добычи рыбы повлияло отсутствие на лову тралового флота: "Буревестник" поставлен на внешний ремонт, "Топорок" — в ремонте на ПСРВ, "Гага" и "Восток" заняты на жизненно необходимых перевозках» [690] 108, л. 154. .

«Восток» отправился на лов в районе Кроноцкой банки 8 декабря, на нем находился инженер добычи Н. А. Томашевский. «Топорок» вышел в море утром 12 декабря. На судне «для оперативного руководства ловом и ознакомления с траловым делом» в рейс пошел заведующий базой Моховой, он же парторг Морлова, Ф. С. Лелюхин. 18 декабря 1943 г. «Восток» уже имел на борту 450 ц рыбы, а не успевший толком начать промысел «Топорок» 17 декабря получил указание направиться на спасательные работы. В конце декабря оба судна простаивали из-за шторма [691] 108, л. 124, 158. .

Приемные базы Карагинского комбината в бухтах Оссора и Карага, куда траулеры намеревались сдавать улов, были организованы, но на них не хватало соли: ее привезли глубокой осенью при особо неблагоприятной погоде и всю выгрузить не смогли. В Анадырском комбинате (самом северном в АКО) создать приемную базу не сумели ввиду значительного удаления ее предполагаемого места от предприятия [692] 108, л. 110. .

Нередко моряки попадали в критические ситуации. Так, вечером 8 февраля 1943 г. во время жестокой пурги дрифтер «Ударник» отправился спасать кунгасы, стоявшие на якорях на рейде Сероглазки. Густой снег временами полностью закрывал видимость. С дрифтера подали на один из кунгасов буксир, но суденышко ударилось о кормовой подзор дрифтера. На кунгасе находился матрос, в этот момент он растапливал камелек. После сильного удара раздался треск разрушавшейся рубки и корпуса. Проявивший сноровку матрос успел перелезть на дрифтер, чем спас свою жизнь.

На дрифтере, ожидая подачи к нему других кунгасов, заметили, что судно дрейфует. Стали готовить к отдаче третий якорь адмиралтейского типа. Видимость ухудшалась, и кунгасы потеряли из виду. В 20.05 дрифтер, выбрав якоря, пошел ближе к берегу. В 21.25 отдали адмиралтейский якорь на манильском тросе. В этот момент с левого борта вблизи форштевня увидели большой камень у мыса Сероглазка, дали задний ход, но опоздали: судно ударилось в скалу. В 21.30 капитан дал полный передний ход, удары стали реже, но дрифтер не двигался; он прочно сидел на камнях. В 22.00 капитан радировал в порт о помощи, получил ответ, что к нему выходит «Восток».

Пока же дрифтер пытался сняться с камней самостоятельно. С этой целью якорный манильский трос завели через правый кормовой штормовой портик на лебедку и, обтягивая его, отжимали корму вправо. Удары о грунт стали реже, а затем прекратились совсем. В четыре часа утра 9 февраля дали задний ход, потравливая якорный трос, затем двинулись вперед, выбирая слабину троса. Намокший и обмерзший тяжелый трос подобрать не успели, он намотался на винт, и двигатель остановился. В 4.10 дрифтер снова снесло на камни, и он опять начал биться о них. В корпусе появилась сильная течь, откачивать воду не успевали. Затопило машинное отделение, пришлось остановить динамо-машину, Осталось дожидаться прибытия помощи. Вскоре ветер стал стихать, видимость улучшилась. С рассветом подошел катер судоверфи «Первенец», а затем «Восток», и начались работы по снятию дрифтера с камней.

Водолазный осмотр установил, что судно сидело на камнях средней частью корпуса и кормой, его киль переломился в районе дейдвуда, медная обшивка бортов местами оказалась содрана, а в средней части корпуса по левому борту имелась большая вмятина. Кроме этого, на гребном винте намотан манильский трос и потерян правый якорь Холла.

9 февраля злополучный кунгас обнаружили выброшенным на берег с большими повреждениями. Капитану дрифтера И. Г. Евстафиади, «не усматривая в действиях злонамеренных целей, халатности или небрежности в исполнении своих обязанностей», объявили выговор, «объясняя его упущения исключительно недостаточной технической подготовленностью». Выговоры «за нерасторопность» получили старший помощник капитана А. И. Самойленко, второй помощник Артюшин и боцман Баталов [693] 107, л. 93 — 95. .

Убытки от гибели «Ударника» в соответствии с актом, составленным 5 октября 1943 г., оценивались в 53 939 руб., в том числе 15 000 — «по выдаче пособий на лечение людей, семьям погибших» [694] 95, л. 31, 76. .

19 и 25 февраля 1943 г. в Корфском и Камчатском заливах траулер «Дальневосточник», шедший на спасение двух кунгасов в район корфских угольных копей, подвергался сильному сжатию в крупном битом дрейфующем льду. В результате в форпике с обоих бортов образовалась течь, потребовавшая постановки в ремонт. В прошлом году судно уже было повреждено во льдах. Ввиду ослабления обшивки, ему «достаточно встретить десятисантиметровый лед, чтобы получить течь». По заключению аварийного инспектора, «капитан Берг вполне сознательно допустил риск, руководствуясь ст. 113 Устава службы на судах Морского флота СССР». Обходить крупные льдины ему не удавалось из-за того, что их не было видно под снежными заносами [695] 107, л. 97. .

А вот еще несколько аварийных эпизодов. «18 и 25 марта 1943 г. рыболовный траулер "Гага" на пути из Охотского моря в Петропавловский порт в районе острова Уташут — мыс Кузачи дважды обезуглился. Израсходовав весь уголь и находясь вблизи опасности, в целях спасения судна, груза и людей, по распоряжению капитана Кеербергена сожгли все, что могло гореть: разное деревянное оборудование, окрасочный материал и груз — картон 3 500 кг. Кроме того, потерян верп (завозной якорь, использовавшийся в аварийных случаях. — С. Г. ) весом 200 кг и 600 м ваера, выброшено за борт 10 т камбалы, испортившейся во время качки.

Расследованием установлено, что плавание рыболовного траулера "Гага" происходило в крайне осложненной гидрометеорологической обстановке, которая не только задержала ход судна, но и не позволила из-за плохой видимости своевременно возвратиться в Охотское море, чтобы там отстояться и пополнить бункер». К терпящему бедствие траулеру подошел пароход «Орочон» под командованием капитана Г. А. Барботько, сумевший завести буксир. Несмотря на то, что буксир неоднократно лопался, «Орочон» благополучно привел «Гагу» на рейд Озерновского комбината, где 31 марта выдал ей 80 т угля. 4 марта траулер благополучно прибыл в Петропавловск.