Сергей Гаврилов - Флот Камчатки. 1928 - 1945

В июле «Чапаев» отправился в Анадырь, по пути зашел в Петропавловск за моторами, предназначавшимися самому северному комбинату АКО — Анадырскому. 9 июля судно начало разгрузку в Анадыре, завершив ее на 29 часов раньше срока. Во время рейса экипаж за отличную работу получил поздравительную телеграмму от заместителя наркома Николаева [198] 72, л. 24. .

27 июля 1940 г. НКРП СССР за столкновение с «Орочоном» на год понизил в должности до старшего помощника капитана «Чапаева» А. Е. Миронова. Пароход передавался Е. Д. Бессмертному, которого с 8 августа 1940 г. отозвали из отпуска. Капитан «Орочона» Г. А. Барботько получил выговор [199] 48, л. 138. .

Пароход «Якут» выполнял последний рейс в 1939 г. под командованием капитана-орденоносца (такое звание в то время было редкостью) Ф. И. Волчковича. Отправляясь в плавание экипаж объявил его «Стахановским имени 22-й годовщины Октябрьской Революции». Ввиду позднего времени выхода парохода и его скверного технического состояния — он шесть лет не становился в док, необеспеченности углем, «неважного брашпильного хозяйства», плавание в проливе Литке и вблизи открытых берегов в такое позднее время, в период штормов, циклонов и ледовых условий было сопряжено с большим риском.

Но все же «благодаря тесной сплоченности экипажа, его дружной стахановской работе» рейс и «задачи снабжения коренного населения Камчатки перевыполнены». Вторая половина плавания проходила в исключительно тяжелой обстановке. Судно в районе Кичиги застигли циклоны. «Были моменты, когда наравне с важными вопросами снабжения всплывал не менее важный вопрос спасения судна и находившихся на нем людей». Здесь вышел из строя брашпиль.

Экипаж стойко перенес все трудности, работал с энтузиазмом, проявив максимум выдержки и хладнокровия, особенно когда судно под напором стихии несло к берегу. Подъем и спуск плавсредств выполнялись в любое время суток, нередко при тридцатиградусном морозе, и завершились без единой аварии. Благодаря героическому труду механиков, машинистов и кочегаров механизмы судна работали надежно.

«После выгрузки грузов в конечном пункте, дабы не дать возможности замерзнуть судну и остаться на зимовку в Корфе, в исключительно сложном случае в морской практике, при громадной зыби, с риском наделать аварии — была произведена швартовка к стоящему на открытом рейде пароходу "Чавыча" и перегрузка с него угля-бункер» [200] 70, л. 15. .

После этого многотрудного плавания пароход решили поставить на ремонт в Петропавловске. Капитан Волчкович требовал, помимо восстановления сломанного брашпиля, обязательного прохождения дока и предлагал перевести судно с угольного отопления на мазут. «Выгода от этого ясна и неопровержима в части использования судна» [201] 70, л. 14. .

Самой сложной задачей в организации ремонта оказалось изготовление звездочки брашпиля: молодая Петропавловская верфь таких работ еще не делала. Для отливки требовалась модель, для ее изготовления в январе 1940 г. решили командировать во Владивосток второго механика. Прошел месяц, но от него не было никаких известий. В феврале решили делать звездочку на месте. С парохода на верфь для изготовления модели передали несколько звеньев якорной цепи. Модель была готова в марте, а отливку ожидали получить не ранее 15 — 20 апреля 1940 г. [202] 70, л. 65 — 72. .

Нормальному течению работ мешала хроническая нехватка угля. С 27 января из-за этого остановилась переборка механизмов. Судно необходимо было держать под парами как для производства собственного ремонта, так и для отопления стоявших рядом «Петропавловска» и «Щорса». Суточный расход угля достигал 4 т. Снабжение им с перебоями могло привести к размораживанию трубопроводов. На одном из обращений по этому поводу нового капитана «Якута» П. Д. Киселева, в январе 1940 г. сменившего Ф. И. Волчковича, начальство наложило резолюцию: «"Якуту" дано 35 т угля. 9.02.1940 г.» [203] 70, л. 18. . В ходе этой переписки родился вот такой афоризм: «Уголь не ждет совещаний — завтра к вечеру должен закончиться».

После ремонта, в апреле 1940 г. «Якут» готовился к рейсу в Кичигинский и Карагинский комбинаты с грузами для начинавшейся сельдяной путины. Для того, чтобы судно могло уйти не позднее 1 мая, начальник Петропавловского порта М. В. Стукалин должен был завершить его погрузку со складов Озерновской кошки к 24 часам 29 апреля. Одновременно на «Якут» требовалось перекачать 400 т котельной воды с «Коккинаки», затем принять с парохода «Менжинский» бункерный уголь. С полудня 1 мая намеревались объявить посадку пассажиров, которую следовало завершить к 18 часам, и через полчаса отправить пароход в море.

Эти сроки выдержать не удалось. Еще 3 мая «Якут» оставался в порту, причем руководство флота о причинах невыхода не знало. Это свидетельствовало о его слабой оперативности в работе. О неполадках на судах руководители АКОфлота нередко узнавали не от своих диспетчеров, а от случайных людей [204] 58, л. 158, 203. .

30 апреля в честь Первомая на пароходе прошло торжественное заседание. Собравшиеся прослушали доклад, посвященный этому международному пролетарскому празднику. Боцману С. И. Миклашевичу вручили знак «Отличник рыбной промышленности», Похвальные грамоты получили машинист Манерко, четвертый механик Медведев, матросы Тихоненко и Гонтеров. Многие моряки заслужили премии и благодарности [205] 70, л. 92. .

В море «Якут» вышел 5 мая. «При отходе… было очень много разговоров и шума о том, что выход запоздал, и этим самым сорвали селедочную путину в Кичиге. Можно с уверенностью сказать, что более ранний выход не дал бы ничего положительного, так как мы, выйдя 5 мая, и то еле пробрались через полярные льды, пришедшие в пролив Литке». Несмотря на все предосторожности, при прохождении через льды появилась течь в форпике. Напрашивался вывод: «Единственно правильное решение — путинные грузы в Кичигинский и Карагинский районы завозить с осени».

На пароходе находилось 3 000 т груза, 120 чел., 827 т угля и 550 т воды. Выйдя из ворот Авачинской губы, он попал в шторм, преследовавший его до залива Корфа, куда «Якут» зашел, чтобы снять со стоявшего здесь «Эскимоса» людей и груз, адресованный в Анапку, дабы освободить его от лишнего захода. «Якут», заполненный солью, испытывал стремительную бортовую качку, размахи которой доходили до 30 градусов.

6 мая судно окуталось густым туманом. На следующий день в Кроноцком заливе в условиях пурги «Якут» шел очень медленно и плохо слушался руля, за три часа продвинувшись всего на две мили. Палубу захлестывали волны. 8 мая встретился лед, в котором продвигались 13 часов. За вахту проходили не более пяти миль. Лед становился все тяжелее и тяжелее. Так продолжалось до 10 мая, затем опять начался шторм. 11 мая зашли в бухту Скобелева, где встретили» Эскимос», после чего снялись в залив Уала, так как получили сообщение, что в заливе Анапка работать нельзя: он забит льдом. В заливе Уала встали на якорь далеко от берега, так как на карте не были указаны глубины. Разгрузка здесь шла медленно.