Коллектив авторов - Черта (сборник)

В условиях достаточно жесткой национальной политики государства проживавшие в Российской империи евреи – и большинство, в черте оседлости, и меньшая часть, сумевшая закрепиться во внутренних губерниях, – должны были ответить себе на вопрос, сформулированный когда-то по другому поводу Чернышевским: что делать?

В очерке «Евреи и власть» читатель уже познакомился с некоторыми из ответов. Перечисленные варианты – в диапазоне от сотрудничества с угнетавшей евреев (и не только их) властью до борьбы за ее свержение – лежали в плоскости внутрироссийской парадигмы. Но существовал и принципиально иной путь, который предполагал не просто попытку вырваться из Черты в относительно свободное внутреннее пространство страны (где, по сути, евреев ждали новые ограничительные меры), а более решительный и отчаянный шаг – выезд за границу самой империи. В некотором смысле это был новый Исход, бегство от фараона, от бесконечной череды ограничений, а главное – от состояния неполноправного, «второсортного» народа.

Конечно, конкретный житель Черты, в конце XIX или в начале ХХ века решившийся на эмиграцию, на связанные с этим риски и тяготы, вряд ли смотрел на ситуацию с философских позиций, думая о проблеме выбора пути для целого народа. Но поскольку эмиграция постепенно начала приобретать довольно значительные масштабы, она действительно стала превращаться в выбор народа. Точнее, в один из вариантов выбора, стоявшего перед обитателями Черты.

Оценивая эмиграцию евреев из России как социально-общественное явление, мы задаемся, как правило, двумя вопросами: в чем заключались ее причины и каковы были ее направления. Надо заметить, что ответы на них, как и сами вопросы, будут связаны самым непосредственным образом: именно от причин зависело то, в каком направлении в то или иное время покидали Россию ее вчерашние граждане – если возможно применять такое наименование по отношению к жителям страны, лишенным многих гражданских прав.

В тех случаях, когда исход из России был вызван ростом национального самосознания, когда он был результатом понимания миссии еврейского народа или, по крайней мере, желанием участвовать в возрождении евреев именно как народа, – путь должен был лежать в Эрец Исраэль, в Палестину, как тогда называлась заветная для евреев земля их предков. Обстоятельства возникновения и развития этой ветви еврейского общественного и политического движения описаны в главе, посвященной зарождению сионизма на рубеже ХХ века.

Но не всегда и не все представители еврейских общин мира, и российского еврейства в частности, были уверены в возможности возрождения государства именно в том месте, где некогда существовал древний Израиль. Подчеркнем: речь здесь идет именно о вере в возможность, а не о целесообразности. Именно поэтому возник в свое время план «Уганда», предлагавший евреям эмиграцию в Кению, и другие экзотические проекты. Кроме того, далеко не все евреи были всерьез увлечены идеями сионизма; гораздо больше они думали о решении своих собственных жизненных проблем и проблем своей семьи. И тогда их взгляды устремлялись туда, где открывались перспективы – подлинные или мнимые, – где были шансы устроить свою жизнь, навсегда освободившись не только от унизительного статуса иноверца, но и от нищеты. Так в эпоху Черты стал формироваться и расти поток евреев, пытавшихся эмигрировать в США.

Вот что пишет в книге «Моя жизнь» Голда Меир [83] Голда Меир (1898–1978) – израильский политик, родилась в Киеве, в детстве с семьей эмигрировала в США. После провозглашения Государства Израиль стала первым послом в СССР. В начале 1970-х гг. – премьер-министр Израиля. : «В 1903 году – мне было лет пять – мы вернулись в Пинск. У отца, который никогда не унывал, появилась новая мечта. Ничего, что ему не повезло в Киеве, – он поедет в Америку. “А голдене медине” – “золотая страна” называли ее евреи. Там он разбогатеет».

Как видим, потенциальным еврейским эмигрантам Америка представлялась не просто новой страной проживания, страной с большими возможностями и перспективами, но страной, где золото – буквально под ногами, и стоит лишь достичь ее, как самые несбыточные надежды воплотятся в жизнь. И хотя детство Голды Меир, о котором она вспоминает, пришлось на начало ХХ века, стремление евреев Российской империи попасть в «goldene medine» зародилось еще раньше, в 80-е годы XIX века.

Что же послужило тогда причиной – или причинами – многочисленной стихийной эмиграции евреев в Америку?

Основных, вероятно, было две, и главной принято считать еврейские погромы, прокатившиеся по западным и южным губерниям империи в 1881 и 1882 годах и связанные с реакцией на убийство террористами императора Александра II. Еще больше усугубили ситуацию введенные его сыном Александром III в 1882 году Временные правила, которые, как уже было сказано в очерке о законодательстве, отменяли некоторые ранее существовавшие вольности: в частности, запрещали евреям вновь селиться в деревнях, приобретать недвижимость и арендовать землю вне местечек и городов, сокращали возможности торговли, вводили запреты на профессии и ограничивали поступление еврейской молодежи в учебные заведения.

В дальнейшем эмиграцию стимулировали новые правовые притеснения: выселение евреев из Москвы и Московской губернии в 1891 году, еще большее сокращение процентной нормы для поступления в учебные заведения. Подталкивали евреев к новому исходу и волна погромов (Кишиневский в 1903 году и погромы, связанные с русско-японской войной и революцией 1905–1907 годов), и обострение антисемитских настроений во время «дела Бейлиса» (1911–1913 годы), и другие события.

Второй причиной, повлекшей за собой массовую эмиграцию, стали специфические социально-экономические условия, сложившиеся в черте оседлости. При постоянном росте еврейского населения в местечках все труднее было найти работу, а селиться в деревнях и заниматься сельским хозяйством евреям было запрещено. Не лучшим было и положение евреев в разрешенных для проживания городах, где многие превращались в людей без определенных занятий и перебивались случайными заработками. Легко понять, почему в таких условиях полумифический образ «голдене медине» занимал воображение многих российских евреев и отчего так быстро и легко распространялась в еврейском мире мечта о земле сказочных возможностей, расположенной на противоположной стороне земного шара.

Для самой Америки жители черты оседлости, устремившиеся туда в конце XIX века, стали уже третьей волной еврейской иммиграции. Развитию ее благоприятствовали сдвиги, происходившие в экономике Соединенных Штатов. Быстрый рост американской промышленности с ее ориентацией на выпуск массовой стандартной продукции, большое количество технических нововведений, высокий уровень механизации производства увеличили спрос на квалифицированную рабочую силу. С другой стороны, связанная с индустриальным ростом потребность в промышленном и топливном сырье требовала огромных человеческих ресурсов для тяжелого, неквалифицированного труда. Проще говоря, Америка испытывала потребность в дешевой рабочей силе, которую могла обеспечить только миграция из менее развитых в промышленном отношении стран. И на том этапе экономического развития США доля занятости представителей «новой» иммиграции составила в основных индустриальных отраслях более 60 %.