Коллектив авторов - Черта (сборник)

Титульный лист. «Либава, Указания для эмигрантов, направляющихся через этот порт». Издание Центрального комитета Еврейского колонизационного общества. С-Петербург, 1911 г.

Медосмотр мигрантов, прибывающих в США, на острове Эллис в бухте Нью-Йорка

Эмигранты на пароходе, пересекающем Атлантику

Еврей-разносчик в Ист-Сайде. Нью-Йорк, около 1900 г.

Еврейский рынок в Ист-Сайде. Нью-Йорк, около 1900 г.

Большинство иммигрантов ютились в многоквартирных домах в Бруклине. Фото из фондов Бруклинской Публичной библиотеки

Среди выходцев из Черты было немало людей, добившихся выдающихся успехов в науке, в бизнесе, в культуре, несмотря на то что «запреты на профессии» как часть антиеврейского законодательства создавали для этого много трудностей и препятствий. В частности, одним из таких препятствий для евреев, постигавших юриспруденцию, был запрет на занятие большинства официальных должностей в судах, где от служащих напрямую требовалось проводить политику властей. Несколько меньше государство контролировало фигуру защитника в судопроизводстве, и количество евреев, ставших выдающимися российскими адвокатами, действительно впечатляет. Во многом именно они определяли лицо российской адвокатуры. А в завершающий период существования Черты евреи-адвокаты уже играли заметную роль в общественных спорах страны, стоящей на пороге крутых перемен. Но лишь одному из них удалось сыграть весомую роль в качестве политика, государственного деятеля. Это Мордехай (Максим) Винавер, депутат I Государственной думы, один из создателей «партии профессоров» – кадетов.

Мордехай Винавер родился в 1862 году (иногда упоминается и другая дата) в предместье Варшавы, в некогда богатой, а ко дню его появления на свет уже весьма обедневшей семье Мозеса Винавера. Род Винаверов был хорошо известен в среде польского еврейства. Представители этого влиятельного и многочисленного семейства, в том числе и дед Мордехая, долгие годы занимались коммерцией и входили в руководство общины.

Мать Винавера происходила из авторитетного раввинского рода. В отличие от своего мужа, она была весьма религиозна, поэтому в раннем детстве Мордехай получил традиционное религиозное образование. Но когда мальчику исполнилось десять лет, старшая сестра, якобы втайне от родителей, отдала его в гимназию. В гимназии Винавер увлекся польской культурой и участвовал в распространенной тогда среди молодежи форме сопротивления русификаторской политике властей, демонстративно употребляя запрещенный в стенах учебных заведений польский язык.

Успешно окончив гимназию, Винавер поступил на юридический факультет Варшавского университета. Здесь он проявил блестящие способности и, окончив учебу с золотой медалью, получил предложение продолжить научную деятельность в стенах университета. Однако для этого требовалось формально принять крещение. К тому моменту юноша был уже достаточно далек от религии, но все же гордость и понимание национального долга не позволили ему этого сделать. Единственной возможностью для реализации творческого и научного потенциала стала для Винавера адвокатская деятельность. Вскоре, не видя путей найти достойную работу в Польше, он принял решение о переезде в Россию и в конце 1887 года оказался в Петербурге. Здесь, начав с работы в качестве помощника известного юриста В.Д. Спасовича, Мордехай Винавер быстро, буквально в течение нескольких лет, превратился в широко известного адвоката Максима Моисеевича Винавера.

Молодому человеку из польско-еврейской семьи, попавшему в Россию, в иную культурную и общественную среду, потребовалось для этого проявить не только выдающиеся способности, но и поистине железный характер. Соратник Винавера по общественной и политической работе в начале XX века В.А. Оболенский [87] Первая Дума. Из воспоминаний князя В.А. Оболенского // Наука и жизнь. 1990. № 7. оставил его портрет тех лет: «Богатство, славу, положение в обществе – все он приобрел исключительно благодаря свойствам своей одаренной натуры – громадным способностям, большому уму и исключительной энергии и работоспособности. Наружность у него была невзрачная: маленький, щупленький, с неопределенными чертами бледно-желтого лица и с неопределенного цвета седеющей бородкой. Он обращал на себя внимание лишь непропорционально большой головой. В этой голове с огромным шишковатым лбом было что-то сократовское. А из-под нависших надбровных дуг смотрели на вас умные, серые, проницательные глаза».

Сосредоточившись на адвокатской работе, Винавер не оставил и занятий наукой. Он вошел в круг молодых юристов-евреев, объединившихся вокруг «конференции» – научного семинара, собиравшегося в доме знаменитого присяжного поверенного А.Я. Пассовера [88] Винавер М.М., Пассовер. А.Я. (Воспоминания и впечатления). СПб.: тип. Т-ва «Общественная польза», 1913. . Немалую известность принесли ему и публикации в юридической печати того времени: «Журнале Министерства юстиции», «Вестнике права». К началу нового века эти журналы и Юридическое общество при Санкт-Петербургском университете превратились в цитадель отечественного либерализма.

Наряду с профессиональной, благополучно складывалась и личная жизнь молодого адвоката. Он женился на молоденькой курсистке из Москвы Розе Хишиной. Девушка происходила из семьи московских промышленников, ее отец принимал активное участие в жизни местной еврейской общины.

В Петербурге 1890-х годов Винавер с увлечением расширял свои познания в русской культуре и искусстве. В его доме сложился определенный круг: здесь регулярно встречались представители русской и русско-еврейской либеральной интеллигенции: философ и поэт В.С. Соловьев, философ Л.А. Сев, критик и литературовед А.Г. Горнфельд, искусствовед М.Г Сыркин, юрист и историк М.И. Кулишер. Работая в юридической печати и в Юридическом обществе, Винавер познакомился с молодым энергичным профессором уголовного права и гласным городской думы В.Д. Набоковым – отцом будущего знаменитого русского писателя В.В. Набокова.