Евгений Рыжиков - Из кабины такси

…Был теплый летний вечер. Начался ливень. По рассказам очевидцев — водителей такси, на стоянку у Ленинградского вокзала к машине Ананьева подошли трое: двое в форме пограничников и молодая женщина — и попросили отвезти их за город.

Надо заметить, что Ананьев очень любил загородные поездки, и преступники воспользовались этим. Короче говоря, пассажиры уселись в машину Ананьева и уехали с ним.

В этот день машина в гараж не вернулась, не было ее на второй и третий день. Тогда на ноги подняли уголовный розыск Москвы и области. И вот что удалось обнаружить: на шоссе Энтузиастов, метрах в четырехстах от поворота на станцию Реутово, на обочине была найдена грязная помятая фуражка, небольшой клок одежды и пуговица, принадлежащие Ананьеву. На шоссе, в километре от поворота на Орехово-Зуево, в придорожной канаве был обнаружен труп, тщательно забросанный ветками деревьев. Это был Ананьев. Бандиты нанесли ему несколько ножевых ран в грудь и спину. Как показало следствие, убийство произошло там, где найдена была фуражка. Ананьев, человек очень смелый и сильный, видно, отчаянно защищался.

День похорон отважного водителя такси вылился в демонстрацию, его приехали хоронить все таксисты. Вереницей в двести с лишним машин, с гудками провожали в последний путь погибшего товарища.

Месть была задумана тонко. Ни машину Ананьева, ни бандитов, совершивших убийство, не удалось найти.

…Когда я пишу эти строки, то мне вспоминаются теплые, задушевные беседы, которые я вел с Василием Федоровичем. Они для меня, молодого шофера, были своего рода заветами опытного, горячо любящего свое дело водителя.

И я свято выполняю заветы моего друга и учителя. За 40 лет работы в такси на меня не было ни одной жалобы.

…В городе Горьком закончилось строительство автомобильного завода. Пока завод строили, большая группа советских специалистов побывала на автомобильных предприятиях США, где обстоятельно изучила производство. Много ценного и полезного они получили в этой командировке. Теперь можно было начинать строить отечественные автомобили. И вот первая партия автомашин с маркой ГАЗ была выпущена. Это были: легковая ГАЗ-А, грузовая ГАЗ-АА и трехосная ГАЗ-ААА.

Чтобы испытать эти автомобили, 6 июня 1933 года был дан старт большому автопробегу Москва — Кара-Кумы — Москва.

В отличие от нашумевшего в свое время перехода французских автомашин «ситроен» через пустыню Сахара, в котором участвовали всего три специально оборудованных автомобиля, в каракумском пробеге принимали участие снятые с конвейера обычные серийные автомашины. Причем маршрут пробега был на триста километров длиннее.

По дорогам Чувашии, Татарии и Средней Волги, по пустыням и бездорожью Казахстана, под знойным солнцем Узбекистана, Таджикистана, Туркмении, по верблюжьим тропам и барханным пескам Кара-Кумов советские машины прошли девять тысяч пятьсот километров. И на этом пути только семьсот километров шоссейных дорог.

Весь пробег был завершен за восемьдесят шесть дней.

Серьезный экзамен советские автомобили выдержали блестяще. Об этом говорит тот факт, что ни одна из машин не потерпела аварии.

О каракумском автопробеге я вспомнил лишь потому, что в нашем первом таксомоторном парке работала шофер Татьяна Тихонова — участница этого испытания.

Физически крепкая, энергичная Татьяна Тихонова была первой московской таксисткой. Ее пригласили участвовать в каракумском пробеге. Пройдя медицинскую комиссию, она села за руль автомобиля и отправилась в дальний поход.

Наша Таня не посрамила чести москвички, водителя столичного такси. Она провела свою машину по всему маршруту без единой поломки.

От москвичей стали поступать жалобы на плохую работу столичного такси. Шли письма в советские органы, в газеты и журналы. Люди жаловались на скверное техническое состояние машин, на плохое обслуживание, рвачество и грубость шоферов.

Тогда-то один из талантливых советских журналистов, Михаил Ефимович Кольцов, оделся в костюм шофера и сел за руль таксомотора.

После трех дней работы на линии Кольцов написал яркий, красочный репортаж «Три дня в такси», где описал Москву того времени, техническое состояние автомашин, характер работы такси на линии, вывел разные типы пассажиров и не забыл раскритиковать московскую милицию.

Вот так описывает в своем репортаже М. Кольцов таксомотор того времени:

«По шоферской путевке я получил из первого таксомоторного парка машину, не старую и не плохую, форд-лимузин американского производства. Мотор стучит. Аккумулятор на последнем вздохе, надо всегда держать наготове ручку для заводки. Тормоза или совсем не берут, или прилипают целой колодкой к барабану. Гудок прерывается, как крик умирающего. Один фонарь слепой, другой слепнет каждую минуту. Спидометр вырван с мясом. «Дворник» давно исчез, и через каждые несколько минут приходится становиться, чтобы протирать стекло снаружи тряпкой. Ну, а внизу кругом — все безнадежно дребезжит, гремит, грохочет, — не автомобиль, а расхлябанный по проселкам дедовский тарантас».

Да, это была сущая правда. В наше время такую машину, конечно, не выпустили бы из ворот гаража, а если бы она и появилась на улице, то ее немедленно вернул бы первый инспектор ОРУДа.

В репортаже Кольцова очень хорошо описаны взаимоотношения шофера и пассажира. Они бывают простые и сложные, но водитель такси всегда должен быть выдержанным. Ему, на мой взгляд, надо быть немного психологом, нужно уметь сразу определить, что за пассажир.

Я всегда старался быть сдержанным и на грубость грубостью не отвечать. Многих людей мне приходилось урезонивать, доказывать их неправоту по отношению к таксистам. В большинстве случаев мои слова доходили до них и они меняли свое мнение, но попадались и такие, которых ничем не прошибешь.

Я всегда испытывал чувство удовлетворения, когда из моей машины выходили люди довольные обслуживанием, в хорошем настроении.

В 1934 году в нашем первом таксомоторном был организован пункт по вызову такси на дом. Пункт работал круглые сутки. Высылали машины по телефонным вызовам три диспетчера. Фамилию одного из них — Редичкина — я запомнил на всю жизнь. Он был всегда такой внимательный и предупредительный. Шоферы такси его очень уважали за добрую душу и кроткий, мягкий характер.

Если таксомотор высылали по вызову, то порядок оплаты был такой: машина подавалась в любой конец города без включенного счетчика, но с клиента водитель получал два рубля. Это считалось оплатой за вызов. А по окончании работы эти деньги вместе с вызывными талонами сдавались в кассу парка, сверх суммы, указанной на путевке.