Кошмар на улице Вазир

М240 заговорил через несколько секунд после того, как моё бронестекло треснуло. Поступил доклад с машины, стоящей на осевой линии улицы. Оттуда били по боевику с АК-47, находившемуся метрах в 100. Доложивший считал, что автоматчик и подорвал тот фугас. Наш стрелок заметил, как автоматчик и ещё один боевик перепрыгнули через стену двора и скрылись из виду. Две машины под командой штаб-сержанта Мэддена рванулись с места, стремясь не дать боевикам затеряться в лабиринте домов. Мы начали разворачиваться в боевой порядок. Я вышел на связь со штабом и доложил об изменении в обстановке, запросив, сколько нам ещё ожидать средства эвакуации. Подбежав к упавшему солдату, я увидел, что он мёртв — пуля попала в шею. Кровь была повсюду. Сержант первого класса Блессинг потащил солдата в укрытие для оказания помощи, но я знал, что бедняга уже отошёл. Мэдден кричал по радио, что, как ему показалось, боевики скрылись во дворике довольно большого здания.

Вид на улицу Вазир в направлении мечети и дома, где укрылись боевики

Дом был угловой, так что сержант перекрыл фасад и одну сторону. Он хотел зачистить дом — был уверен, что боевики скрылись в нем. Подбитая машина висела на нашем взводе, как гиря — и сама не могла двигаться, и бросить её мы не могли.

Адреналин уже не тёк, а прямо хлестал по моим жилам по мере осознания происшедшего. «Плохие парни» только что убили моего человека, подбили машину и были, похоже, загнаны группой сержанта Мэддена. Мы собирались поквитаться. Я скомандовал Блессингу оставаться с экипажем подбитой машины, а сам собрался взять всех остальных и последовать к позиции группы сержанта Мэддена, чтобы зачистить дом и убить боевиков, которые заварили нам всю эту кашу.

Вид дома и открытых ворот от позиции за углом

Мы бегом двинулись вдоль улицы, потом сбавили скорость и заглянули за угол. Мэдден стоял за открытой дверью М1114, махал мне рукой и показывал на дом. Дом был большой и имел стандартный двор с воротами. От моей позиции за углом до ворот было не больше 25 метров.

Ублюдки облажались, оставив ворота открытыми. Это давало нам возможность запросто подобраться прямо к двери дома. Я отобрал одну команду и сказал, что мы «входим в дом». Потом приказал Мэддену послать десант с его машин в здание, как только мы войдём в него. После этого мы обогнули угол и рванули к стене около ворот. Когда все собрались там, я заглянул за угол и увидел парадную дверь, через которую мы собирались войти. Она тоже оказалась приоткрытой.

Несомненно, «плохие парни» в спешке не позаботились закрыть её. Группа приготовилась, прижавшись к первому номеру, которым был я. Я собирался вести атаку; почувствовав пожатие плеча — «все готовы!» — я двинулся.

Сухой щелчок, вспышка, боль, онемение, удар… темнота. Я был мёртв, как и парни, последовавшие за мной. Яркий свет, как в фильмах, и я поднимаюсь к судейской кафедре святого Петра. Мое тело, вернее, торс (я не видел других частей), валялось около машины Мэддена. Воспарив над землёй, я мог видеть, что происходит на улице Вазир, но не имел возможности вмешаться.

Мэдден пытался собрать части тел, а его стрелки сотнями пуль калибра 7.62 поливали здание. Позади дома я заметил пять человек — они выскочили с заднего хода, перемахнули через стену, потом другую, прыгнули в машину и уехали.

«Плохие парни» смогли улизнуть! Я убит, ещё пятеро моих людей тоже убиты, а «плохие парни» сумели уйти. Пока я плыл в направлении, как понимаю, суда святого Петра, заметил чуть ниже меня убитого человека в длинной, вроде платья, одежде. Он тоже двигался вместе со мной. Это был один из плохих парней в доме. Слава богу, мы всё-таки убили хоть одного! Каким-то образом проклятие Вавилонской башни перестало действовать и я по какой-то причине уже не чувствовал вражды к бывшему противнику.

Почему боевики перепрыгнули через стену?.. Чтобы не проходить через ворота.

После взаимного представления — его звали Ахмедом — я начал разговор с вопроса «как мы тебя убили?» Ахмед поведал, что не мы убили его. Он получил осколок в лоб потому, что решил «глянуть на взрыв» в воротах. Я вспомнил моего инструктора на полигоне гранатометания, который настоятельно советовал не делать этого. Ахмед сказал, что он просто не мог удержаться от того, чтобы «глянуть» — потому что я сделал всё в точности так, как они и предполагали. Эта новость была удручающей — не мы убили Ахмеда, он сделал это сам, случайно.

Мы показали себя полными неумехами. Ахмед рассказал, что они как раз и хотели заманить нас во двор через ворота, оставив их открытыми. Предыдущей ночью они зарыли три 155-миллиметровых снаряда под проёмом ворот. Для подрыва был применён взрыватель нажимного действия. Ахмед подсоединил питание взрывателя минут за пять перед тем, как я наступил на него. Погибший противник упорно звал меня «Капитан Очевидность», хоть я и объяснил ему, что был только лейтенантом. Из этого странного разбора операции со своим противником я извлек четыре урока:

1. Если противник оставляет открытым путь для атаки — на самом деле открытость может быть лишь кажущейся. Не делай очевидного — противник рассчитывает на это, чтобы убить тебя.

2. Убедись, что все возможные пути отхода перекрыты. Иными словами, следует «изолировать объект».

3. Заставь противника реагировать на твои действия, и заставь его поплатиться за эту реакцию. Я только создал противнику проблему, которую он спокойно решил. Следовало создать для него «вилку», любое решение которой было бы для него плохим.

4. Командование означает контроль как подчиненных, так и себя. Предугадывай свои эмоции, так ты сможешь их лучше контролировать. Контролируя себя, сможешь лучше контролировать своих подчинённых. Моя злость на противника и жажда мести за убийство моего солдата привели к тому, что нас погибло ещё больше.

Момент вселенского просветления прошёл, и я вернулся в свои сны…