Андреас Шлипер - Трактат Сатаны. История Дьявола, рассказанная им самим

Ну и наконец, находились такие люди, которые предполагали Бога одновременно в бесконечности и в том, что называют Ничто, и такое предположение сильно осложняло возможность обнаружить Его там, так как Ничто в бесконечности встречается значительно реже, чем иголка в стоге сена, но аргументы они отыскивали с помощью математики, о которой думают, что она-то и есть вполне легитимный, возможно, даже единственный путь к Богу. Допустим, говорили они, имеется часть от Бога [73], который создал универсум, заполнив собой каждый отдельный уголок Космоса; назовем эту часть «sof», что означает «безграничный», но ведь остается еще и другая часть Божества, а именно Ничто, пустота, ибо Бог, пожелавший стать всеобъемлющим, должен волей-неволей это признать, и эту Его часть мы обозначим словом «ayin», то есть «Ничто».

Собственно тут-то и начинается аргументация с помощью математики, поскольку числовое значение этого слова равно числовому значению слова «aniy», что означает «Я», из этого мы непосредственно можем вывести, что если следовать числовому коду, Бог сам сказал: «Я есмь Ничто». А Его слова мы не будем подвергать сомнению, скорее станем сомневаться в том, что люди правильно поняли смысл этих слов, но на эту тему я не хочу высказываться, так как экзегеза Божественных связей не может быть моей задачей.

Я, в конце концов, Дьявол, и мне хватает своих собственных дел, о которых я должен заботиться, но кое-что я хочу добавить: я не возражаю, пускай кто хочет считает, что Бог создал свои творения из ничего, раз Ему так захотелось, на самом же деле Он воспользовался при этом потенциалом бесконечного Космоса возможностей, о чем я могу свидетельствовать, ибо я был при том почти с самого начала и внимательно наблюдал за всем, что Он делал, поскольку я все-таки должен был у Него учиться. Хочу сказать, что все эти спекуляции относительно Бога и даже моей природы бесполезны, ибо мы оба, Бог и я, являемся трансцендентными и метафизическими существами, которые не могут быть поняты скудным людским умишком, поэтому людям следовало бы не заниматься этими вопросами, а позаботиться о том, как обустроить свою жизнь в этом мире, что нелегко само по себе, но принесет значительно больше пользы.

Меня часто спрашивают, что такое трансцендентное существо, дескать, я мог бы разъяснить это лучше всех, коль скоро я сам такой. Сначала я еще пытался объяснить это людям, но скоро заметил, вернее, вынужден был заметить, что не имеет никакого смысла пытаться объяснить им нечто такое, что далеко выходит за рамки их опыта и за границы того мира, который они могут охватить своими жалкими чувствами. Здесь я должен обратить внимание на то, что людям доступен отнюдь не весь мир (даже мой) целиком, поскольку Бог и я дали взаимные обещания соблюдать тайны, и я хочу сдержать свои обещания, независимо от того, как поступит Бог, но это будет уже не моя вина.

Хочу только сказать, что этот мир много шире и разнообразнее, чем он может показаться людям на первый, да и на второй, взгляд, хотя тут я должен признать, что люди дают себе труд заглянуть за кулисы, но что они способны при этом выучить? Но я об этом помолчу, чтобы не погрузиться в печаль и не воспылать гневом, как это однажды случилось с Богом, и ничего хорошего из этого не вышло. Действительно, откуда в людях уверенность, что граница их познания и есть граница мира, хотя уже из своей истории они должны были бы понять, что за горизонтом есть еще что-то, что мой мир всегда держит для них наготове последнюю тайну, хотя они полагают, что они все их уже раскрыли. И даже тогда, то есть в самом невероятном случае, которому и Бог, и я сумеем воспрепятствовать, когда люди в один прекрасный день пробьются к границам мира, они ничего от этого не выиграют, ибо они не откроют еще все взаимосвязи внутри мира, поскольку мир этот настолько сложен в своем комплексе, что даже мне нужно для раздумий более одного мгновения.

Если людям все-таки удастся раскрыть эту бесконечную тайну, то им снова придется начинать все сначала, ибо ничто в этом мире не остается навсегда в неизменном, виде, как говорится, — panta rhei (все течет, все изменяется) — и люди в их наивных поисках неизменяющегося Бытия еще неоднократно удивятся. Поскольку в моем мире можно покорно надеяться лишь на то, что утром восходит Солнце и приносит жизнь в этот мир, но знать это невозможно и не нужно, ведь должна же существовать разница между людьми, с одной стороны, и Богом, и мной — с другой. Как радовались и гордились люди, что они многому научились и многое узнали, что тем самым они могут принизить значение и роль Бога и Дьявола, что, конечно, является форменным безобразием, ибо сколь ни велико будет людское знание, оно является и останется конечным, но Бог и я — мы бесконечны, а познания людей не поцарапали даже нашей поверхности, хотя трудились они старательно и долго, но это не моя проблема.

Я лично считаю второй крупнейшей ошибкой людей то, что они не извлекли ничего полезного из своего недовольства, по крайней мере, большинство из них, ибо иногда ветречаются исключения, и к ним, признаюсь, я отношусь с определенным уважением, хотя такие благородные побуждения по отношению к человеческой расе обычно даются мне нелегко. В то время как большинство людей не находит своему вечному недовольству никакого лучшего применения, кроме как бесконечно жалуясь и причитая, томиться в ожидании Судного дня, находятся среди них и такие, которые в своем недовольстве черпают силу, чтобы создать для себя, если не целый мир, то хотя бы маленький уголок и обустроить его наилучшим образом. Эти люди знают также, что в жизни важна прежде всего сама жизнь [74], а не ее результат; а единственный результат, которого, будучи человеком, можно по праву ожидать от своей жизни, состоит в том, чтобы использовать как можно больше шансов, не потерявшись во всевозможных рисках, подстерегающих тебя со всех сторон.

Не хочу ставить людям в вину то, что их рассудок и способности так ограничены, ибо не в моих это правилах — сгоряча судить обо всем и о каждом. Однако я должен констатировать, что они неоднократно отважно пытались, хотя осторожно и с опаской (что я отлично понимаю), подобраться к границе мира; по своему опыту могу только сказать, что горизонт возможностей отодвигается вдаль куда быстрее, если к нему приближаешься твердым шагом и с решительными намерениями. Ведь именно этого желал я все долгие годы, чтобы именно люди своими собственными побуждениями оказывали мне поддержку в созидании, с тем, чтобы я мог время от времени отдохнуть в мире и спокойствии, когда возраст даст почувствовать усталость. Дело в том, что когда я потребовал у Бога Время, и получил его, я не подумал, к сожалению, о последствиях, ведь оно приносит с собой необратимость и, тем самым, неизбежное старение, которое с течением времени вызывает усталость, а иногда и слабость. Только Бог с той поры вряд ли изменился, поскольку живет в своем времени и чувствует себя в нем вполне хорошо, в то время как Его ангелы, херувимы и серафимы должны испытывать на себе бремя возраста и, стало быть, больше, чем когда-либо уповать на милость Бога.