Андреас Шлипер - Трактат Сатаны. История Дьявола, рассказанная им самим

Кажется, я уже упоминал, что у Бога с растениями особые отношения, но охотно вернусь к этой теме, ведь растения не утруждают себя приносить пользу людям по собственной инициативе. Сначала нужно медленно, затрачивая множество усилий, приучить их к тому, что они должны быть подвластны людям и приносит им обильные плоды. А поскольку это требовало огромного труда и люди отчаивались, если сразу же не добивались успеха, они создали для этих целей богов: Хоу-цзи, условно «государь зерна»; Баларама, бог с плугом; Юм Кааш, — украшенный початком кукурузы и носящий имя «Восемь сердец изобилия»; Инари, который несет два снопа риса и у ног его идет лис, он относится к микэцу-ками, богам дающим пропитание, или просто Шан-ди, бог, который господствует над всеми, все видит и все слышит.

В то время как люди придумывали и почитали богов, они забыли и думать обо мне и о том, что я для них сделал, забыли и том, что я сотворил этот мир и спас их от гнева Господа, а ведь в ответ ждешь, собственно говоря, хоть немного благодарности. Я тогда был сильно обозлен и разочарован, но сегодня я знаю, что нужно спокойно подождать, пока не представится новый шанс.

И шанс такой вскоре объявился, и в этом случае люди действительно сами несли всю ответственность за драматические события, которые разыгрались спустя пару лет, или это были столетия?.. Годы проходят так быстро, и ничего не оставляют, кроме воспоминаний.

Итак, потоп действительно прекратился после сорока дней и сорока ночей, что особенно обрадовало Ноя, ибо он все эти дни страдал от морской болезни, и я чуть было не посочувствовал ему, если бы вскоре не обнаружил, что он таким образом пытался увильнуть от обязанностей, а это ему было очень нужно, потому что он сразу же пристрастился к алкоголю, и я уже начал задаваться вопросом, почему из всех людей я выбрал именно его.

Ну, да ладно, Ной был настолько счастлив наконец-то оставить ковчег, что тут же соорудил жертвенник и взял из всякого чистого скота и из всех чистых птиц и совершил всесожжение на жертвеннике, поскольку был твердо убежден, что и я сочту это благоухание приятным и распространю на него свою милость ныне и вовеки веков. Ну, я и пошел ему навстречу [136]и сказал, что я отныне не буду проклинать больше землю за людей, даже если помышление сердца человеческого зло от юности его, и я обещал не поражать больше всего живущего, как я это сделал. Ведь я выступил однажды перед ним в облике Бога, и теперь мне надо было оставаться в пределах легенды, нравится мне это или нет. Наконец, я сказал, что, пока стоит Земля, не прекратятся сеяние и жатва, холод и зной, лето и зима, день и ночь [Дьявол выступает от имени Бога; (Быт.20–21). — Прим. пер. ].

Сегодня, после всех прошедших лет, я вряд ли дал бы такое обещание в этой форме, но тогда я был еще очень молод и имел небольшой опыт общения с людьми, о которых я сегодня знаю, что им никогда нельзя делать одолжение без того, чтобы не потребовать от них конкретно изложенных ответных обязательств в письменном виде: в ответ на оказанную им любезность они вообще ничего и никогда не делают. И здесь я хочу со всей прямотой сказать, что мне сегодня, больше чем когда-либо, непонятно, почему я до сих пор чувствую себя связанным тем давним обещанием, и сейчас я со всей осторожностью прошу обратить внимание на то, что тогда я согласился всего лишь не напускать вновь потоп на землю, однако в моем распоряжении остаются еще такие стихии, как воздух, огонь и земля, если люди будут продолжать испытывать мое терпение. И добавлю, что я со временем перестал нуждаться в этом мире и в людях для осуществления своих планов. У меня на выбор есть еще много миров.

Наверное, так и будет сожжен этот мир по окончании всех дней всепоглощающим огнем, и не будет более ни воздуха, ни воды, ни земли, и звезды падут с неба, когда снята будет шестая печать [137], а когда придет черед седьмой печати, тогда протрубит ангел и огонь упадет с неба, смешанный с кровью, когда протрубит другой ангел, тогда большая гора, пылающая огнем, низвергнется в море, а грешников будут пытать огнем и серой, и дым их мучений подымется в вечность. Даже воды изменятся и превратятся в пылающие уголья, и все сущее в земле будет гореть, и море станет огнем; людям же станет душно от огня и жары великой, и куда бы ни устремлялись, ни бежали они, везде их встретит гнев страшного огня, и не будет места, где царят прохлада и свежесть, и ночь, и тень, и только праведные будут пощажены и насладятся покоем и прохладой в Святом Иерусалиме.

Но, возможно, я ошибаюсь, что вполне вероятно, ведь я все еще не всеведущ, и вполне может случиться, что земля разверзнется, и произойдет великое землетрясение, какого не бывало на земле, пока на ней живут люди, землетрясение столь великое, что всякая гора и остров сдвинутся с мест своих, и разрушится все сотворенное человеком, и превратится в пыль, и возвратится туда, откуда пришло перед началом всех начал, ибо земля есть женщина, и лоно ее породило жизнь, и она востребует возврата, только не от тех ста и четырех и сорока тысяч, коим открыт будет доступ в Святой Иерусалим, если они правильно ответят на пятнадцать вопросов, без запинки и громким голосом. Но все это произойдет еще очень нескоро, посему нет смысла ломать себе над этим голову, ведь решение еще не принято, но даже если оно и было бы принято, то в данный момент людей это пока никак не касается.

В те времена, после завершения Великого потопа, я все-таки не мог обходиться без людей, поэтому я научил их землепашеству, и они оказались весьма переимчивыми, особенно когда дело касалось укрощения воды, их старого врага, и полного ее подчинения, но, естественно, им не удавалось довести дело до конца, ведь вода уже противостояла Богу и потому обладает большей силой, чем все созданное человеком. Однако людей очень радовало, если им удавалось направить ее с помощью дамб и плотин в нужное им русло, и она служила им, правда, до тех пор, пока в ней не пробуждался Старый дух свободы, и тут она преподносила им со всей яростью и мощью урок истинной иерархии, которая пока еще господствует в мире, ибо так угодно мне.

Признаю, что я бываю очень ревнивым и злопамятным, но у меня есть на то свои причины, и я не допущу, чтобы люди одержали окончательную победу над стихиями, даже если они будут очень стараться, потому что я не могу выносить, когда люди орут и ликуют и ведут себя так, словно они хозяева этого мира. Бог, который тоже мог бы высказаться, молчит, и молчит Он уже порядочное время, и только Он в Своей непостижимости может знать, почему. Я же не потерплю такого кощунства и неповиновения и сумею дать людям правильный ответ.

Пока еще мой мир настолько сложен и комплексен, что люди не могут охватить его своими паршивыми формулами, и поэтому постоянно буксуют техника и культура — гордость людей. Это происходит потому, что они либо забывают какую-нибудь переменную величину, либо неправильно ее рассчитывают, либо давно уже изменились условия. Тот, кто как я, прибыл из Космоса возможностей, научился жить с неопределенностью и относительностью, но это не относится к людям, которые созданы были лишь для совершенного Рая; однако их невозможно поколебать в детской убежденности в том, что только они способны к совершенству, хотя даже я не рискую претендовать на такую оценку, которой если кто и достоин, то только один Бог.