Андреас Шлипер - Трактат Сатаны. История Дьявола, рассказанная им самим

Стратегия Бога была продумана на редкость экономично; лишь постепенно до меня дошло, что на этот раз речь идет не о быстром успехе, а рассчитанном на длительное время воздействии. Не исключено, что Он мог бы одним ударом изменить этот мир (правда, после долгого раздумья я все еще в этом сомневаюсь), но как раз это-то и не входило в Его намерения, ведь тем самым Ему пришлось бы вступить в конфликт со мной, исход которого был бы в высшей степени неясен, но, по меньшей мере, стоил бы Ему больших сил — это я могу обещать.

Однако у Него был совсем другой замысел: Он хотел, чтобы в ближайшем обозримом будущем я занимался устранением последствий Его вмешательства, и это Ему, к сожалению, удалось, так как на протяжении многих последующих лет я был занят почти исключительно тем, что приводил мой мир в порядок. Да, люди в своей вере легко поддаются внушению, что я сам неоднократно использовал, претворяя в жизнь свои собственные планы, поэтому Иисусу не было необходимости создавать готовый рай на земле и вести туда людей, достаточно было указать им на недостатки моего мира и доказать с помощью пары чудес, насколько по-другому и насколько лучше все могло бы быть.

Но давайте честно признаем, Его чудеса не оказали воздействия на действительность, это были дешевые трюки, которые больше годятся для показа на ярмарке; Он накормил пять тысяч человек, что, без сомнения, является даже в нынешних условиях большим достижением. Но разве уничтожил Он тем самым голод на земле, разве люди не должны были после этого вкушать хлеб в поте лица своего, разве указал Он тем самым подходящий путь к лучшему обустройству мира? Нам к тому же рассказывают, что Он воскресил человека из мертвых, но ведь история этим отнюдь не завершилась, ибо воскрешенный скончался в один прекрасный день, но позже. «Смотри, я все обновлю, — так сказал Он, — утешьтесь», и народ жадно поверил Ему, но разве мир с тех пор действительно изменился, разве он стал лучше?

Я отвечаю — Да! Но ведь не в результате чудес господина Иисуса, а только лишь потому, что люди берут свою судьбу в собственные руки, как я им всегда советовал. Все эти чудеса были просто подачками, рожденными, возможно, угрызениями совести Бога, ведь Он много времен тому назад изгнал людей из Рая в приступе неудержимого гнева. Но как подачки не решают судьбу нищего, так и все эти чудеса ничего не изменили вообще на длительный срок; мир не стал лучше ни на копейку, только возросли тщеславные надежда людей, а мне в результате пришлось обо всем заботиться. Но в замысел Бога вообще не входило думать о последствиях, иначе Он не послал бы Своего Сына в такую отдаленную часть мира, не заставил бы Его бесцельно бродить по пустыням Палестины, иначе Он не запрятал бы Его там, вдали от людей.

Однако, чтобы распознать замысел Бога, приходится оперировать огромными отрезками времени: еще несколько столетий тому назад (некоторые утверждают, что это были тысячелетия, другие же полагают, что было это еще раньше; я, по меньшей мере, не помню точно, ибо не желаю держать в памяти каждую частицу людской истории) Бог решил открыться народу Авраама и заключить с ним союз — «завет», согласно которому этот народ должен всегда и вечно быть с Богом, не отступать от Него, верить только в Него и только Ему поклоняться, что бы ни случилось, за это народ будет благословен и избран среди других народов, что не в последнюю очередь означало, что Бог хотел говорить только с народом Авраама и ни с каким другим.

Я еще тогда задавал себе вопрос, почему Бог избрал именно этот народ [169]и никакой другой, ведь этот не мог предложить ничего, кроме пары тощих стад, которых он, изнывая от жары и попрошаек, гонял от оазиса к оазису сквозь бесплодную пустыню, но позже я пришел к убеждению, что Авраам был, в конце концов, единственным, кто вообще пошел на этот, прямо скажем, туманно сформулированный союз с Богом. Вообще в этой связи никогда речь не шла о том, что этому избранному народу должны быть предоставлены какие-то привилегии в виде могущества, богатства или благосостояния, и я могу понять, что другие народы того времени — египтяне, шумеры, хетты, индусы, китайцы или любые другие, с кем говорил о союзе Бог, — решили обойтись собственными силами и, соответственно, собственными богами, ибо благодаря им народы эти стали такими могущественными, что побеждали других, в том числе и народ Авраама. Что мог предложить им по большей части отсутствующий Бог, желавший дать им только особый вид Откровения, если только Его правильно и благоговейно будут почитать?

Теперь я уже точно не знаю, сколько народов Бог предварительно опросил, и не знаю, что стал бы Он делать, если бы и Авраам с благодарностью, но решительно отклонил это предложение; такие вопросы меня, собственно говоря, не интересуют. Возможно, Бог, разгневавшись, прекратил бы поиск избранного народа, а может быть, дошел бы до пигмеев, и тогда Его Сыну пришлось бы распространять Его весть в конголезском лесу под тропическим дождем среди обезьян, что было бы для него куда как неприятней, чем в пыльных пустынях Палестины. Но почему бы и нет? И мир, возможно, выглядел бы сегодня по-другому. В конце концов, условием союза, его главной составной частью было то, что любой контакт Бога с людьми мог осуществляться только через этот избранный народ, исключений не предусматривалось, во всяком случае, хотя бы в этом народ Авраама мог быть уверен.

Но вернемся назад к истории, которую я собирался рассказать. Мне не часто доводилось говорить с Иисусом; как и Его Отец, он, кажется, сознательно избегал моего общества, наверное потому, что не мог выносить того, что существуют еще и другие творцы в этом мире. Но однажды я Его все-таки остановил и высказал Ему свою досаду, поскольку в дальнейшем пропаганда сделала из этого совсем другую историю, хочу рассказать здесь и сейчас, как это было на самом деле.

Можно прочитать и услышать, что я хотел совратит Его, и даже под каким-то предлогом заманил Его в глубочайший Гадес [170], чтобы там запереть Его навеки, чего, однако, мне сделать не удалось, и Иисус с триумфом вопросил сначала, дескать, где жало мое и где моя победа, а затем разбил одним ударом железные затворы Гадеса и разрушил железные балки и, наконец, вызволил мертвецов из пут, и свет проник во все углы Гадеса. А я в конце этой истории, как всегда, оказался посрамленным, а Иисус схватил меня за голову и передал ангелам со словами, что следует завязать мне руки и ноги, и шею, и уста железными цепями и держать меня так до Его второго пришествия. А затем мне пришлось якобы еще услышать горькие упреки моего любимого старого друга — Смерти, дескать, как это я отважился совершить такое святотатство и свести во мрак такого человека, который лишил его, Смерть, всех когда-либо умерших, в результате чего нашей старой дружбе был нанесен большой удар.