Андреас Шлипер - Трактат Сатаны. История Дьявола, рассказанная им самим

Ибо действительно никогда нельзя забывать, что Бог создал человека, возможно, по образу Своему, а возможно и нет, так что о человеке можно судить по Богу, но такое предполагает достаточную о Нем информацию. Однако даже я до сих пор не достиг того уровня, чтобы позволить себе суждения на эту тему с претензией на истину в последней инстанции. Да, действительно никогда нельзя судить о Боге по человеку, словно Бог тогда должен выглядеть гигантским человеком, подобным ему по сущности и структуре, но люди в своей наглости создали Бога по своему подобию, что явилось величайшим из всех грехов, ибо сие есть не что иное, как оскорбление могущества и великолепия Творца.

Но что меня по истечении многих лет всегда так сильно раздражало, что я с трудом обретал душевное равновесие, так это то, что один человек поддерживал другого, если речь заходила о правах и требованиях, и радовался, когда многие следовали за ним. Я назвал бы это антикосмической установкой. Звучит это так: дескать, этот мир исполнен зла до мозга костей, а посему не стоит о нем дальше заботиться, а следует приложить все силы, чтобы оставить его, как можно скорее, ибо человеку, по праву, просто неотвратимо, предстоит нечто значительно лучшее.

Во всяком случае, именно так рассказывали людям, и они были рады поверить в это. Здесь я не могу умолчать о том, что и Бог основательно поспособствовал этому, ибо после того как Ему не удалось раз и навсегда разрушить мой мир, учинив Потоп, Он сначала удалился в бесконечные просторы трансцендентности, но только для того, чтобы разработать еще более утонченный, элегантный и еще более опасный план, как унизить меня и навредить мне. На этот раз Он не хотел более полагаться на Свою власть над стихиями природы, а вспомнил, очевидно, что Он сам был тем, кто вдохнул душу в человека, и потому сделал ставку на психологию. Если мой план изначально заключался в том, чтобы люди радовались моему миру и его вызовам и путем обучения и освоения культуры и техники постепенно вносили свой вклад в его усовершенствование, то Бог противопоставил ему стратегию отчуждения людей от этого мира, укрепляя их в мысли, что они ничего, собственно говоря, не потеряли бы, оставив этот мир как можно скорее, а потому сосредоточили на этой цели все свои чувства и помыслы.

Согласен, такая стратегия изящна и умна, потому как привязана непосредственно к антропологической константе человеческого существа, о которой я уже много говорил, а именно к постоянному и повсеместному недовольству, так что не потребовалось особых усилий, чтобы привить людям такой взгляд на вещи. Очевидно, что уже один только этот фрагмент стратегии доставил бы мне массу проблем, но Бог пошел еще дальше. Он обещал людям, отказавшимся от этого мира, прямой доступ к тому, о чем они всегда мечтали, к цели всех человеческих вожделений, ни много ни мало — доступ в Рай. Для этого нужно было только держаться подальше от всего мирского и от своих искушений, и тогда откроются сами собой врата в Святой Иерусалим, и даже не нужно предварительно давать ответ на пятнадцать вопросов Страшного Суда. Поскольку Бог в претворении своего гениального (должен признать!) плана не желал вмешательства случая, Он дал задание Своему Сыну спуститься на землю и самому позаботиться обо всем, не упустив никакой мелочи.

Вынужден признать, что и в этот раз план Бога ошеломил меня, потому что, во-первых, я за минувшее время уже не рассчитывал на такую атаку, ведь Бог, казалось, навсегда распрощался с моим миром и больше не говорил с людьми, что меня вполне устраивало, так как они могли теперь сосредоточиться на решении более важных проблем. Во-вторых, я был опять занят другими делами в другом месте — точно уже не помню, но смутно припоминаю, что я в то время пребывал как раз в Китае. Я не могу и не хочу следить за всем, что происходит где-то в полузабытой провинции моего мира, иначе у меня было бы слишком много дел и мне не осталось бы времени для самого себя.

В ту пору я уже был не так молод, как бы мне хотелось, и я, собственно говоря, собирался последовать примеру Бога и на какое-то время удалиться из этого мира, чтобы хоть немного отдохнуть от трудов, связанных с непрерывным творчеством, ведь и мне полагается отдых, разве Бог не предавался отдохновению вечером каждого дня, и никто не поставил ему это в укор. В этом смысле Бог отлично выбрал время и место для начала осуществления своего плана, ведь кто бы мог предположить, что в такой жаркой и скучной местности, как Галилея, которой не интересовался ни один хоть немного образованный и культурный человек, где до сих пор не свершалось никакого значительного для истории человечества события. Так вот, именно в Галилее было положено начало заговору, имевшему такие далеко идущие последствия для развития моего мира.

Во всяком случае, я такого не предполагал и до сих пор глубоко раздосадован на себя за то, что я опять пришел слишком поздно, чтобы в зародыше подавить этот мятеж. Но это меня многому научило (я должен был научиться), научило тому, что часто серьезные революции начинаются вдали от центров [163], не в последнюю очередь потому, что они там не привлекают внимания, во всяком случае, до тех пор, пока они не соберут достаточно сил, чтобы сломить сопротивление центра — никто, например, не был готов к тому, что монголы, выйдя из абсолютной пустоты азиатских степей, создадут мировую державу, или что на нескольких отдаленных и заливаемых дождем островах, западнее Европы, начнется Промышленная революция. Так что я вынес уроки из тех событий и не хочу скрывать, что в последующие годы я довольно часто использовал эти события в своих интересах, о чем убедительно свидетельствуют те немногие примеры, которые я только что привел.

Тому же, кто по этой причине собирается обратить все свое внимание исключительно на самые отдаленные провинции, чтобы наблюдать там зарождение революции, могу сказать, что это ничего ему не даст, так как, с одной стороны, у него было бы действительно очень много дел, ибо провинция у нас везде, а с другой — я заранее позаботился о том, чтобы не всякие изменения в провинции сразу вели к революции в центре, ведь мой любимый алгоритм оставляет только то, что заслужило право на существование. В культуре и цивилизации также действует вечный закон о необходимом удалении из Бытия.

Бог, в свойственной Ему манере, готовил свой план загодя; Он позаботился о том, чтобы уже за много лет до того именно в этой местности распространялись темные слухи о том, что вскоре и непосредственно сюда грядет пришествие так называемого Спасителя [164], который избавит всех людей от вечного груза их грехов и страданий, по крайней мере, тех, кто верил в истинного Бога и прилежно поклонялся Ему; судьба прочих в дальнейшем не имела значения, в конце концов, Бог тоже не может одновременно заботиться обо всех и обо всем. Tant pis (франц.: Ну и ладно. — Прим. пер. ). Этого Спасителя — так назвала Его затем молва — можно было легко распознать по некоторым критериям, чтобы избежать любой ошибки и не довериться самозванцу, ведь от этого зависело благо или несчастье всего мира. Одним из таких критериев является то, что Спаситель будет не просто пророком, который излагает слова, вложенные в его уста Богом; посланник или ангел, пусть даже самого высокого ранга, не был бы достаточно хорош для этой цели. Это должен быть Сам Бог, ибо Зло в мире настолько возросло, что устранить его не сможет никто другой.