Альфонсас Гирскис - Я - миссионер

— Инспектор, индейцы!

Из-за дерева показались перья. Симонетти понял: там прячутся вождь хибаро и, возможно, еще несколько индейцев, которые, по-видимому, решили ребят в обиду не давать.

Выждав минутку, инспектор закричал:

— Соколиный Глаз, эти дети принадлежат миссии, мы им худого не желаем. Отвезем в Куэнку, чтобы еще больше ума набрались. А через пять ливней они вернутся.

— Ума вы им больше дать не сможете, — ответил вождь. — Сколько у самих имелось, отдали, а теперь вы их, ясное дело, продать хотите! За них в Куэнке много мулов дадут. Да, да!

Симонетти понял: надо торговаться, иначе ребят отсюда не увезешь.

— Пошли своего воина, пусть он проводит детей и убедится, что мы их не продадим. Мальчики выучатся на миссионеров, станут такими, как мы, и вернутся.

— Хорошо, — поколебавшись, согласился Соколиный Глаз. — Но пока вернется мой воин, дайте мне ружья.

И он показал три пальца.

— Ты получишь в качестве залога три ружья. А теперь собери детей.

— Сам собери. Ведь ты их повезешь. Да, да.

Карл Симонетти выстрелил несколько раз в воздух, и мальчики с воплями стали слезать с деревьев. Подбежали к учителю и принялись креститься. Довольные такой развязкой, Симонетти и Масколайтис повели своих воспитанников на миссионерскую станцию.

Хотя вождь племени, получив обещанные ружья, заверил ребят, что миссионеры не продадут их, те пронизывали подозрительными взглядами инспектора и учителя и отказались идти завтракать.

Для сопровождения каравана в Куэнку отец Анджело выделил де ла Фуэнте и двух вооруженных братьев. Детей решили на мулов не сажать, чтобы они по дороге не сбежали. Их перевязали по талии веревками, концы которых прикрепили к мулам (в прежние времена так водили рабов). Провожая караван в путь, отец Анджело произнес короткую проповедь. Он воздал в ней хвалу тем, кто посвятил себя миссионерской деятельности, выразил надежду, что из выпускников школы получатся хорошие миссионеры, которые вернутся в Макас, чтобы вести работу среди своих соплеменников. Учителям наказал глаз не спускать с мальчишек, пока не передадут их в Куэнке с рук на руки самому отцу Анхелю.

Инспектор Симонетти, проводив караван до «чертова моста», вернулся на миссионерскую станцию. Он рассказал, что мальчики пытались убежать в первый же день, но их сразу поймали. Они все время молчат и кажутся очень озлобленными. Но, даст бог, караван доберется благополучно до места.

Отец Анджело не медлил с осуществлением своего замысла. Пригласил Пабло — Жестокого Ягуара и сказал:

— Хочу пойти на твою родину. Проводишь меня?

Индеец вздрогнул. Оглянулся по сторонам, как бы намереваясь удрать.

— Не волнуйся, — успокаивал его отец Анджело. — Ты теперь набрался ума, умней других стал. А вождю твоего племени подарки отнесем. Проводишь?

Жестокий Ягуар долго не отвечал. Видимо, в нем шла внутренняя борьба. Наконец он решился:

— Хорошо.

Отец Анджело взял с собой Джиованни Казираги, Педро — Меткого Глаза, несколько хорошо вооруженных миссионеров. Провизию и палатки погрузили на мулов и утром отправились в путь — на родину Жестокого Ягуара, в деревню Роджи.

Двигаясь по берегу Упаны, путешественники часто встречали местных хибаро, вооруженных ружьями. Отец Анджело с удовольствием оглядывал индейцев и пояснял Казираги, что если в семье хибаро есть ружье, то никто уже не голодает, и это заслуга его — отца Анджело. Он, конечно, не сказал молодому миссионеру, что за ружье индеец должен отработать в миссиях все лето, а последующие годы он работает на них за патроны…

В полдень, подбирая место для отдыха, отец Анджело издали увидел на реке рыбаков. На берегу женщины жарили пойманную рыбу. Индейцы пригласили путешественников отведать рыбы. Сделали привал, а мулов пустили пастись.

— Пожалуйста, кушайте, пожалуйста! — угощали рыбаки.

Одна из индианок, недавно крещенная, подавая отцу Анджело рыбину, любезно добавила:

— Падресито, от этой рыбы вы будете хорошо спать: я жарила ее с корнями тимбо.

Отец Анджело с видимым удовольствием принял угощение и пояснил своим спутникам: «Корни тимбо — наркотик. Это лакомство колдунов и вождей на ужин. Рядовым хибаро его не дают». Затем он с аппетитом съел рыбу, лег под деревом и тут же уснул.

А Джиованни Казираги с братьями-миссионерами наблюдали, как индейцы ловят рыбу.

Вскоре перед путешественниками выросла горная гряда Кутука. Все реже и реже встречали миссионеры индейцев. Здесь хибаро были вооружены лишь дубинками, луками, сарбаканами и копьями. Ружей у них не было. Заметив путешественников, они отскакивали в сторону от тропы и прятались между деревьями, думая, что идут ненавистные им золотоискатели или солдаты.

На шестой день караван вышел к берегу порожистой реки Вамбизе. Подойдя к броду, Пабло — Жестокий Ягуар предложил отцу Анджело:

— Полезай мне на спину, перенесу.

— Зачем? — удивился миссионер. — На муле перееду.

— Есть ямы. Мул может споткнуться, и упадешь в воду.

Отец Анджело поблагодарил индейца за заботу и вскарабкался ему на спину. Обходя ямы, тот благополучно перенес его через реку. Затем таким же образом индеец перенес и других миссионеров, а потом перевел мулов.

К вечеру путешественники подошли к долине необыкновенной красоты, имеющей форму эллипса. Ее окаймляли ряды хлебных деревьев, на ветвях которых зрели огромные, как большие буханки хлеба, плоды. Росли здесь и кусты, усыпанные красными ягодами, и кофейные деревья. Один из миссионеров потянулся было за ягодами, но Жестокий Ягуар его остановил:

— И не пытайся, увидят воины Ловкого Тапира, проткнут копьем.

— Здесь уже Роджи? — спросил отец Анджело.

— Роджи. В Роджи нет сторожей у каждой гэи, охраняется вся деревня.

— А Ловкий Тапир тебе не родственник?

— Он — мой старший брат. Он ненавидит меня.

Отец Анджело понял, что Жестокий Ягуар боится брата. Воины родной деревни для него страшней лесных хищников.

Вскоре показались первые гэи. Из одной из них выскочил индеец с громко плачущим младенцем под мышкой. За ним с душераздирающими воплями бежала женщина. Оба направлялись к реке. Мужчина первый достиг берега и вошел в воду. Он поднял надрывающегося от крика ребенка и бросил его в реку. Течение подхватило и унесло малыша.

— Лучше бы отдали в миссию, — возмутились монахи. — Убийцы!

— Нет, в миссию бы не отдали, — сказал Жестокий Ягуар. — Ребенок был слабым, болезненным. Всех слабых младенцев хибаро в нашей деревне топят.

Вдруг засвистели стрелы. Одна из них попала в бок Жестокому Ягуару, вторая — в шею мулу. Тот дико закричал. Жестокий Ягуар лишь сморщился и, направив ружье туда, откуда летели стрелы, спустил курок. Прогремел оглушительный выстрел. Стрельба из лука сразу прекратилась.