Чекисты на скамье подсудимых. Сборник статей

Далее Д. Манько конкретизирует свои показания: «Гришин во вражеских целях дал указание райотделениям НКВД и оперативному составу областного управления НКВД, вопреки указаниям народного комиссара внутренних дел СССР генерального комиссара государственной безопасности тов. Ежова о репрессиях жен изменников родины Военной коллегией и Военным трибуналом, производить массовые аресты жен репрессированных в порядке приказа № 00485. При этом Гришиным была дана установка немедленно продавать имущество жен репрессированных, а детей распределять по местным детдомам. В результате нажима со стороны Гришина было арестовано по области свыше 800 человек жен и родственников осужденных в соответствии с приказом № 00485. В этом вопросе Гришин занял явно вражескую линию, систематически терроризировал как областной аппарат, так и периферии, о чем могут подтвердить б[ывший] оперуполномоченный III отдела УГБ Томин, нач[альник] Словечанского РО НКВД Васильев и другие, которых Гришин заставлял, не разбираясь [ни] с возрастным составом (арестовывались дети 17 лет), ни с родственными связями (арестовывались дальние родственники), производить массовые аресты».

Д. Манько написал, что после смены руководства УНКВД, с приездом в Житомир Г. Вяткина, «аресты жен осужденных в порядке приказа № 00485 были прекращены, и было предложено немедленно разобраться с арестованными, в результате чего свыше 350 человек было освобождено как незаконно арестованных. Освобожденные жены систематически ходят в областное управление НКВД, прокуратуру и другие областные организации с требованием возврата незаконно изъятого имущества и детей, и, естественно, вокруг проведенного мероприятия Гришин[ым], что является явной вылазкой классового врага, имеется много нездоровых явлений со стороны населения» [363] ОГА СБУ. Ф. 5. Д. 67841. Т. 3. Л. 245–246. Протокол допроса Д.И. Мань-ко. 31 июля 1938 г. .

Это было первое из обвинений, выдвинутых Д. Манько в адрес своего бывшего начальника. Оно наглядно показывает, как раскручивался маховик репрессивной машины во время Большого террора. Полученный из центра репрессивный импульс (приказ о начале проведения очередной «операции») под влиянием субъективного фактора (проводников и непосредственных исполнителей репрессий) перерастал в брутальный, еще более массовый террор. Если отбросить партийную риторику («явная вылазка классового врага»), то эта часть обвинения была справедлива, поскольку Г. Гришин-Шенкман проявил излишнюю рьяность.

Специфика времени заключалась в том, что, вскрывая отдельные ошибки, нельзя было усомниться в правильности чекистской деятельности в целом. Поэтому вторая часть обвинения в адрес Г. Гришина-Шенкмана парадоксально, с точки зрения сегодняшнего дня, но вполне логично тогда, имела абсолютно противоположную направленность. Он обвинялся в недостаточном усердии в проведении репрессий. Д. Манько писал, что с приездом в Украину наркома внутренних дел СССР Н. Ежова «было предложено подготовить материалы по вопросу засоренности Житомирской области польским националистическим к-p повиацким [364] Имеются в виду люди, подозревавшиеся в участии в Польской организации войсковой, реально существовавшей на территории УССР в начале 1920-х гг., но к 1938 г. ставшей одним из фантомов, на борьбу с которым были сориентированы органы НКВД. Соответственно членов этой организа-дни в чекистском делопроизводстве называли «повяцким», как в данном случае, а также «пеовяцким элементом» или «пеовяками». См.: Справа «Польської організації військової» в Україні. 1920–1938 рр. Збірник документів та матеріалів / Упоряд.: С.А. Кокін, Р.Ю. Подкур, О.С. Рубльов. К.: Головна редколегія науково-документальної серії книг «Реабілітовані історі-ею», 2011. 472 с. элементом». И, «несмотря на то, что в Житомире имелась и имеется колоссальная база польского националистического повиацкого элемента», в написанной Г. Гришиным-Шенкманом докладной записке на имя Н. Ежова «было указано, что в Житомирской области кадры и учеты к-p националистического и повиацкого элементов по своему количеству незначительны, и только со сменой областного руководства в Житомирской области была вскрыта большая организация “ПОВ”, насчитывающая свыше 3000 человек. Этот факт, бесспорно, свидетельствует о том, что Гришин во вражеских целях пытался сохранить пеовяцкие кадры» [365] ОГА СБУ. Ф. 5. Д. 67841. Т. 3. Л. 246–246 об. Протокол допроса Д.И. Мань-ко. 31 июля 1938 г. .

Обвинения, выдвинутые Д. Манько, давали следствию возможность маневрировать в построении дела Г. Гришина-Шенкмана — его можно было обвинить как в чрезмерном усердии («нарушение социалистической законности»), так и в отсутствии твердости в борьбе с врагом (а это была уже, как минимум, вредительская деятельность). В этой связи отметим, что выбор следствием свидетеля был не случаен. Начальник 3-го отдела УНКВД М. Федоров не успел поработать под руководством Г. Гришина-Шенкмана [366] В деле имеется справка от 9 апреля 1939 г., согласно которой Г. Гришин-Шенкман с 10 марта 1938 г. находился в служебной командировке в Киеве, прибывшим из которой он считался с 8 апреля 1938 г. См.: ОГА СБУ. Ф. 5. Д. 67841. Т. 3. Л. 25. Скорее всего, командировка была связана с предстоящим переводом его на новое место работы, а вернулся он в Житомир лишь для того, чтобы дождаться подписания приказа НКВД УССР о своем назначении и официально сдать дела в УНКВД. , а его заместитель Д. Манько не только поработал, но и в дальнейшем оставался в УНКВД на острие «борьбы с врагами». Обращает на себя внимание то, что, хотя Д. Манько и назвал деятельность обвиняемого вражеской, он не дополнил ее шпионской или троцкистской окраской. А ведь это была главная рабочая версия следствия. Второй важный момент заключался в том, что следствию нужны были новые свидетели, и оно их получило.

Из названных Д. Манько свидетелей первым был допрошен врид начальника ОО 68-й авиабригады (г. Житомир) Алексей Сократович Томин (1910 г. р.) [367] У него был родной брат Александр Сократович Томин, также служивший на руководящих должностях в органах НКВД. См. о нем в статье Л. Виолы в данном издании. . Протокол его допроса от 14 августа 1938 г. имел вид собственноручных показаний' [368] См.: ОГА СБУ. Ф. 5. Д. 67841. Т. 3. Л. 252–253 об. Протокол допроса А.С. Томина. 14 августа 1938 г. . Второй свидетель — к тому времени начальник 1-го отделения 3-го отдела УНКВД по Житомирской области — Георгий Николаевич Васильев (1903 г. р.) был допрошен гораздо позже [369] См.: Там же. Т. 2. Л. 133–136. Протокол допроса Г.Н. Васильева. 3 февраля 1939 г. .

А. Томин показал: «Вскоре по прибытии на должность заместителя] нач[альника] УНКВД Гришин вызвал меня для доклада о ходе операции по репрессированию жен изменников родины по районам Житомирской об[лас]ти и непосредственно в г. Житомире. В тот период я возглавлял оперативно-следственную группу. Количеством проведенных арестов Гришин был недоволен, указав, что следствие преступно долго затягивается, арестам необходимо подвергнуть буквально всех жен поляков и немцев, осужденных в соответствии [с] приказом № 00485, и отдал мне такое распоряжение: каждому следователю оформлять на особое совещание минимум тридцать дел жен изменников родины в сутки. Практиковавшийся допрос свидетелей об антисоветской деятельности жен репрессированных Гришин приказал прекратить. На последовавшие с моей стороны возражения о том, что следствие будет в таком случае проводиться с нарушением УПК, Гришин доподлинно мне заявил: “Смешно говорить о том, что эти дела будут рассматриваться на особом совещании, из этих дел будут взяты только фамилии, а вообще есть приказ наркома Украины об очистке погранполосы от жен поляков и немцев, осужденных в порядке приказа № 00485, и вы обязаны всех до единой арестовать, тем более, что вы должны только проследить за ходом арестов, представляя мне сведения, так как директива об аресте жен поляков и немцев спущена всем районам области”. Несмотря на то, что специальные приемники для содержания детей репрессированных были переполнены, было отдано распоряжение Гришиным арестовывать матерей — жен изменников родины, оставляя детей на попечение колхозов» [370] Там же. Л. 253–253 об. Протокол допроса А.С. Томина. 14 августа 1938 г. .