Марина Цветаева - Марина Цветаева. Письма 1924-1927

Но… нужно обольстить. Еще беда (все беды зараз!) — бандаж. Корсет уже невозможен, все кости вылезли и весь он лезет куда-то вверх, под шею, а само břicho {37} на свободе. Какой-то неестественный вид. В этом Вы мне, конечно, помочь не можете, просто лазарюсь — иовлюсь — жалуюсь.

Но погода прелестная — ни льдинки, ни снежинки — осень с теплым ветром — без дождинки! — но… хозяин поставил печь (деньги — наши, печь — его: в рассрочку!), и вчера мы с Алей были в к<���инематогра>фе на «Нибелунгах». Великолепное зрелище [154].

И еще — стихи, которым — дивлюсь, что не разучилась.

Убивает Алин франц<���узский>, отнимающий ровно половину утра (другую — плита и еда), убивают чулки, которые с каким-то протестующим ожесточением штопаю (2 пары своих, 5 Алиных, — и все разлагаются!), убивает еще такой год, а может и два — впереди!

Никто не бывает, кроме преданной Кати Р<���ейтлингер>. Недавно разлетелась: — «М<���арина> И<���вановна>! Что для Вас сделать? Я бы полжизни, я бы правый глаз, я бы душу…»

И я, прохладно: «Три пары теплых штанов для Али (девочка без штанов) — покрой вот: < Далее приведен рисунок > — бумазейных: одни розовые, друг же голубые, третьи (обнаглевая:) — сиреневые. 2½ метра на три пары. 15-го заплачу́ (NB! и запла́чу!) И еще — надвязать чулки. (Оживляясь: — На Смихове, где мы жили, помните? — как спускаться со Шведской, вторая улочка налево? Так вот, такой магазинчик крохотный. Надвязка — 4 кр<���оны> пара»).

Катя уехала с отдувающимся портфелем, а я осталась в приятном ожидании штанов всех цветов радуги и 5-ти пар цельных чулок.

Да, чтобы задобрить… и загладить, сказала ей три стишка.

Сережа видится и водится с И<���сцеленно>выми [155]. Квартиры они так и не сняли, живут в гостинице, в к<���отор>ой С<���ережа> и посещает их, съедая один весь их скромный ужин и опивая чаем. Устроил им работу (верную) в какой-то художеств<���енной> мастерской. Они его любят, а мне сочувствуют.

С<���ережа> трогателен, подарил мне на свой редакторский гонорар чудную неопрокидывающуюся стеклянную чернильницу (Ваша поганая сова загаживала весь стол!), записную книжку, дегтярное мыло, сушеных винных ягод и («мне») — 1 к<���оробку> баррана [156]. И вот уже 10 дней как содержит табаком.

Да, инцидент с «Дорогим». Его заглазно выбрали в правление союза писателей, по предложению Калинникова [157]. (Уезжал на 5 дней «освежиться» — вроде как с той русской чешкой — фамилию забыла — с ужасным голосом.) Приезжает, является в Союз — с отказом: «1) Это не союз писателей, ибо здесь их почти что нет 2) за 2 года существования союз ничего не сделал, даже не организовал охраны своих прав перед и<���здательст>вом „Пламя“, зачастую эксплуатировавшим писателей 3) я — единственный из социалистов, попавших в правление, и без своих не могу». Общее смущение, вот-вот уже начнут уговаривать (улещать-умасливать) — причем большинство его не выносит — и Сережа, подымая руку: «Прошу слова», и, получив: «Я бы предложил, приняв во внимание заявление М<���арка> Л<���ьвовича>, перейти к очередным делам». Общее согласие. Секунда столбняка, вспышка румянца, руки в рукава, торопливое прощание, — изчез.

С<���ережа> кругом прав, и я его всячески одобряю: писателей прежде всего должен был защищать М<���арк> Л<���ьвович> — социалист, член союза и служащий «Пламени». Это заявление — вызов.

Кончаю, уступая место Але. Целую Вас и Адю и жду письма.

P.S. Недели через две Катя Р<���ейтлингер> будет проездом в Париже. (Едет в Англию на какой-то православный съезд и в Париже будет дня 4.) Дам ей Ваш адр<���ес>. Если бы удалось что-нибудь заполучить от Людм<���илы> Ч<���ириковой>, Катя бы наверное привезла. О ее поездке напишу подробнее.

Впервые — НП . С. 94–98. СС-6 . С. 694–696. Печ. по СС-6 .

Вшеноры, 4-го декабря 1924 г.

Дорогой Петр Бернгардович,

Вчера С<���ергей> Я<���ковлевич> передал мне от Вашего имени деньги [158]. Сердечное спасибо за внимание и доброту, — когда люди редко видятся, принято забывать.

Обращаюсь к Вам за советом: у меня до сих пор не издана книга так называемых «контрреволюционных» стихов (1917–1921 г.), — все нашли издателей, кроме этой. Книжка небольшая, — страниц на 60. Некоторые из стихов печатались в «Русской Мысли». Хотелось бы, чтобы она существовала целиком, потому что, с моего ведома, такой книги еще не было.

Левые издательства, естественно, от нее отказываются.

Называется она «Лебединый стан» [159], в России ее — изустно — хорошо знали [160].

Если есть какая-либо надежда на ее устройство — отзовитесь, тогда перепишу и представлю Вам.

Вопрос оплаты здесь второстепенен, — мне важно, чтобы тогдашний голос мой был услышан.

Привет и благодарность Вам и Нине Александровне [161].

Vsenory, č 23 (P.P. Dobřichovice)

Впервые — ВРХД . 1991. № 162/163. С. 265–268 (публ. М. Ракович). СС-6 . С. 312. Печ. по СС-6 .

Вшеноры, 5-го декабря 1924 г., пятница

Многоуважаемая г<���оспо>жа Тешкова,

(Простите, не знаю имени-отчества).

Мне очень трудно ответить на Вашу просьбу (о лекции) утвердительно, — и по двум причинам: первая: для того, чтобы читать лекции, нужно быть уверенным, что в какой-нибудь области знаешь больше, чем другие, — я же такой области не знаю. Тон с кафедры, силой вещей, — поучительный, я — же могу гадать, утверждать, но не поучать.

Причина вторая и, объективно, более веская: в феврале я жду сына (непременно сына!) — и совсем не могу загадывать о мае. Думаю, что я буду так связана, что навряд ли, даже переборов все внутренние препятствия, смогу 21-го мая, в 7 ч<���асов> вечера, стоять на кафедре.

В Едноте [162] я была несколько раз, но Вас там не видела. Удастся ли 14-го [163]не знаю, поездки по желез<���ной> дороге мне уже трудны, и нет подходящего платья.

А вас повидаю с удовольствием. Напишите, какой у Вас ближайший свободный день и предупредите открыткой (приходит на второй-третий день) — буду ждать Вас, могу даже встретить.

Если будет хорошая погода — погуляем (здесь чудесные окрестности), дождь и снег посидим дома и побеседуем, почитаю Вам стихи.

Познакомитесь, кстати, с моей дочерью и мужем.

Думаю, что Вам всего удобнее в субботу или в воскресение?

Буду ждать Вашей открытки.

Привет

Мой адр<���ес>: Všenory, č 23 (P.P. Dobřichovice)

ехать до станции Вшеноры (вокзалы: Вильсонов, Винограды, Вышеград, Смихов) — наш дом (23) один из последних в деревне, направо от шоссе, на пригорке, с ярко-голубым забором.