Ленина Кайбышева - После Чернобыля

— Ни у кого и в мыслях не было отказываться. Но ее конец возмутил всех, — рассказывает бетонщик-трубоклад В.И. Илюхин. — В ответ некоторые члены бригады (в бригаде человек 15) заявили, что уходят в отпуск. Правда, мы — пятеро названных рабочих — подписали телефонограмму. Я — за старшего. Тут же получили командировки в Киев, а оттуда в Чернобыль, не заезжая домой, в Москву. Выехали в тот же вечер. В Киеве началась путаница с машинами. Словом, 21 мая, в двенадцатом часу ночи мы оказались в Чернобыле.

Темно. На улицах — ни души. Подошли к зданию, в котором освещены окна. У входа — солдат, спросил, кто мы. Я показал пропуск. “Ребята, вы не туда попали, это воинская часть, идите через сквер к другому фонарику”. Так мы и попали в штаб Минэнерго. В большой комнате — трое очень усталых людей. “А кто вас сюда направил?” — Мы ответили, что выполняем приказ и вообще хотели бы определиться, куда идти и что делать. Они стали обзванивать организации, около половины второго ночи выяснилось, что надо ехать на остров, на базу объединения “Союзгидроспецстроя”. Дали нам газик. Первым на этой базе нам помог бригадир с Нурека Женя Степаненко. Он там нашел начальника Днепровского управления. Мы поехали на склад, получили матрацы, простыни. “Утром разберемся”. А наутро встретили своих товарищей из нашего управления — В. Мороза, Н. Михева. Они, оказывается, прибыли двумя днями раньше, но из Москвы. Ждали нас, приготовили постели и прочее. Но не знали точно, когда мы приедем. Увидели и своего командира — начальника управления В.М. Брудного, получили талоны на питание, Валентин Моисеевич объяснил нам задачу.

— А для меня история ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС началась с розыска эвакуированных наших рабочих чернобыльского участка, — рассказывает А.М. Троян, теперь пенсионер, а в то время главный инженер Днепровского управления. До аварии в г.Припяти постоянно жило около 300 работников только из “Энерговысотспецстроя”, не считая других управлений объединения. Их и их семьи эвакуировали более или менее компактно в селах, а позже — в любом населенном пункте страны по их желанию — в Киеве, Житомире, Харькове, Днепропетровске, Ужгороде и других городах, кроме Москвы и Ленинграда. Однако новых адресов никто не знал.

Действительно, многие отмечают, что сама эвакуация прошла быстро и спокойно. Однако неорганизованность последующих дней производила неприятное впечатление. Люди нервничали. Дней через 10 рабочие сами дали о себе знать, была создана комиссия по управлению этим процессом.

Однако было очевидно, что сил только одних “приписанных” к Припяти и Чернобылю подразделений “Союзгидроспецстроя” не хватит. Но объединение имело около десятка управлений по всей стране.

Объехав на БТРе места будущей работы и прикинув, что для этого нужно, А.М. Троян передал в свое управление телефонограмму: “Направить срочно буровую из Днепродзержинска с экипажем и один станок бурения с двухсменной бригадой, обсадные трубы, насосы, фильтровые колонны”. Когда работы развернулись, В.А. Брудный также отправился за 400 км за своими людьми на Ровенскую АЭС: “Вообще, когда требовалось добавить людей, мы просто вызывали своих, объясняли задачу, никто не отказывался”, — говорил он.

* * *

К тому времени я уже имела некоторое представление о высочайшем уровне профессионализма работающих в “Гидроспецстрое” (будем называть короче, как теперь, без приставки “Союз”). Видела их великолепные тоннели в Нуреке, Рогуне, на побережье Баренцева моря — в разных грунтах, от сыпучих до самых твердых базальтов. Даже внешний вид тоннелей потрясает красотой линий, ювелирной точностью исполнения и грандиозностью одновременно. Например, тоннель в Заполярье огромен, как эллинг для дирижаблей, а сечение его выверено так, словно очерчено циркулем. Мастера! Другого определения не подберешь. Даже самые бывалые строители поражались твердости горных пород: о них быстро стачивались лапы проходческих машин.

Приехав однажды в Таджикистан на Рогунскую стройку в разгар работ, предшествовавших сооружению ее гигантской по мирным меркам 130-метровой плотины, я обратила внимание на металлические сети, которыми были одеты все отвесные склоны ущелья. Оказывается, горы здесь настолько рыхлы, что приходится постоянно защищаться от осыпей, камнепадов. А ведь скалы, сложенные из этих пород, к тому времени уже были пронизаны сетью тоннелей. Строительство каждого их них в такого рода горных породах можно по праву считать профессиональным достижением. “Гидроспецстрой”, кроме того, сооружает в разных широтах дымовые трубы, градирни электростанций и вообще промышленные и гражданские здания округлой формы, создает дренажи и системы водопонижения, укрепляет и омоноличивает скалы и бетонные сооружения, строит свайные фундаменты, несущие стены в грунте, каналы, осуществляет горные и взрывные работы и пр., а также осуществляет исследовательские и экспериментальные программы. Его полное название — Всесоюзное ордена Ленина производственное строительно-монтажное объединение по специальным работам на строительстве атомных, гидравлических и тепловых электростанций — ВПСМО “Союзгидроспецстрой” Минэнерго СССР, (теперь Акционерная фирма, АФ “Гидроспецстрой”).

А история объединения берет начало с 1944 г., с работ по восстановлению взорванного гитлеровскими фашистами Днепрогэса. Постепенно на Украине и других регионах СССР образовалась сеть управлений ЦЭМ ГИДЭП (Центральных экспериментальных мастерских института Гидроэнергопроект), выполнявших специальные гидротехнические работы на всех электростанциях Минэнерго СССР: участвовали в строительстве плотин, шлюзов и др. Они объединились в трест, затем в объединение. До распада СССР около 30 производственных управлений объединения “Союзгидроспецстрой” были расположены во всех регионах страны, от ее западных границ до восточных, от северных морей до горы Кушки в Таджикистане. Теперь многие из них выделились в самостоятельные предприятия.

В середине 50-х годов в тресте начала действовать проектная контора, выросшая в специализированный проектно-изыскательский и экспериментально-конструкторский институт Гидроспецпроект — головная организация в стране по проектированию специальных строительных работ. Объекты электроэнергетики — теперь основной, но уже далеко не единственный адрес его деятельности.

— В Чернобыле можно было убедиться, что для “Гидроспецстроя” просто нет нерешаемых задач. Объединение обладает всем комплексом технических возможностей проектирования, разработки технологии работ, организации производства, — считает участник работ, начальник отдела В.Н. Живодеров. — В состав объединения входят и завод нестандартного оборудования (НСО), и учебный комбинат, который готовит “свои” рабочие кадры. Это — основа успеха.