Ленина Кайбышева - После Чернобыля
- Название:После Чернобыля
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:ИзДат
- Год:1996
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Ленина Кайбышева - После Чернобыля краткое содержание
После Чернобыля - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Что нужно делать в первую очередь? В первый момент никто не знал. Было ясно лишь, что работать здесь придется всему объединению и что необходимо защитить Днепр от смыва поверхностных и грунтовых вод с территории станции, — вспоминает заместитель главного инженера Гидроспецпроскта Л.И. Малышев. Он существенно помог мне прояснить картину.
Решения в 30-километровой зоне находили по мере необходимости. Объединение “Союзгидроспецстрой” создало в Чернобыле свой штаб в составе Минэнерго СССР, на месте его возглавляли поочередно чаще всего Н.В. Дмитриев и М.Н. Розин, в остальное время — заместители начальника. Из Москвы приезжали начальники отделов и главные специалисты. И практически постоянно оперативным руководителем всех работ объединения бессменно был В.М. Башмаков, в настоящее время — генеральный директор Акционерной фирмы “Гидроспецстрой”.
Проектом предусмотрена конструкция самомонолитной железобетонной плиты. В плане ее размеры — 30x30 м, высота 2,5 м. Площадь штатной подфундаментной плиты — 80x80 Новая должна быть сооружена непосредственно под нею, как бы по центру, под основанием реактора. В средней части плиты средмашевцы разместили регистры водяного охлаждения из металлических труб и труб-змеевиков, а над ними — защитное покрытие из графита. Трубы-змеевики предназначались для охлаждающего жидкого азота на случай, если реактор проявит большую активность. Их средмашевцы сами и прокладывали. Для этой цели они предусмотрели и осуществили также сооружение мощной графитовой прокладки. Забегая вперед, скажу, что, к счастью они не понадобились: реактор ведет себя паинькой. В целом осуществился весь этот проект.
Реализации проекта предшествовала серьезная подготовительная работа. В частности, в одном из минсредмашевских институтов выполнили макет и провели испытания, которые макет выдержал. Он и стал прообразом графитовой плиты. В этом институте прорабатывались и некоторые другие чернобыльские мероприятия, например, использование лазера для дистанционной резки металлоконструкций. Но этот метод оказался чересчур дорогим, и его не применяли.
К подфундаментной плите предъявляли особо высокие требования по надежности: она не должна уступать существующему фундаменту, к тому же ее следует оснастить большим количеством контрольно-измерительной аппаратуры, а ее теплоизоляция должна выдерживать высокие температуры. И все эти элементы следовало соединить в монолит в одной конструкции, выполнив в проекте и в натуре все работы лишь за месяц с небольшим — с 20 мая по 24 июня.
Одновременно с проектированием донецкие шахтеры выполняли проходку пионерной шахты и подготовку площадки для последующего бетонирования.
Начать решили со стороны третьего энергоблока, чтобы потом пройти все пространство под четвертым энергоблоком. Такой выбор диктовал радиационный фон.
Собственно, проходка шахты началась даже до начала всех работ. Но прежде с помощью направленных взрывов в толстой стене помещения четвертого энергоблока 9 мая пробили отверстие, чтобы потом вести сквозь него выработку шахты, монтаж оборудования и бетонирование плиты. Взрывными работами руководил маршал инженерных войск С. Аганов.
Пока шахтеры прокладывали свою штольню к противоположной стене здания четвертого энергоблока под всем реакторным отделением, гидроспецстроевцы подготавливали арматуру и сетку, которая потом служила опалубкой; упаковывали все это в комплекты, чтобы на месте не тратить время на лишние хождения по площадке. Затем был выбран грунт перпендикулярно штольне вдоль всей стены, за этой полосой — последующая, ближе к выходу и т. д., как бы отжимая на себя все внутреннее пространство будущей плиты. А в это время на освободившемся пространстве уже трудились монтажники и бетонщики.
Вскоре под землей работали одновременно представители всех занятых в этом деле отраслей. Пока шахтеры на своей полосе работали по одну сторону от центральной штольни, средмашевцы создавали графитовую прокладку и монтировали трубы для азота-охладителя, а минэнерговцы монтировали всю арматуру, укладывали сетку и бетонировали все это в монолит. И так далее…
Само по себе скопление в ограниченном пространстве такого большого количества разнохарактерных производственных подразделений, сотен людей — дело неординарное. Но они при этом умудрялись согласованно работать, помогать друг другу, до того ничего нс зная даже о существовании своих теперешних коллег. Это уже можно считать большой победой.
Итак, “воины инженерных войск начали отрывать котлован на открытой поверхности между зданиями реакторных отделений третьего и четвертого энергоблоков для проходки под реактор, — пишет Б.П. Иванов. — Целый день потрачен на то, чтобы разобрать “захороненный” еще при строительстве АЭС железобетон”. Затем к этой работе подключились киевские и московские метростроевцы. От всей этой деятельности над ними густым облаком поднималась очень “грязная” пыль. Наконец, шахтеры из Донбасса и из-под Тулы принялись за прокладку в подреакторное отделение пионерного туннеля.
Затем киевские и московские метростроевцы, шахтеры из Донбасса и Подмосковья принялись за прокладку в подреакторное отделение пионерного 136-метрового туннеля.
В многотиражной газете “Метростроевец” прошел “Круглый стол”. “А могли вы не поехать в опасную зону?” — спросили Леонида Чикмарева, машиниста автокрана.
— В принципе могли. Более того, один москвич выбросил чернобыльскую командировку и не поехал (мы получали командировки до Киева, а там нам выдавали чернобыльские). Кстати, в Киеве же, в отделе кадров мы повстречались с теми, кто только что вернулся с ЧАЭС. И они посоветовали нам не брать с собой собственные вещи. Мы оставили хорошую одежду, фотоаппараты и прочее, поехали в теннисках. Работали все как следует. Не было времени даже попить воды, смена продолжалась пять часов, хотя кабина крана, понятно, закрыта, в ней душно, трудно дышать в респираторе. Но у всех была мысль: скорее, скорее! Бригадир предыдущей смены рассказал, что именно надо делать, где можно ходить и где нельзя, показал место телефона. Проработал я немного, и вдруг кран заглох. Лебедка не идет. Выяснилось, что масляный трубопровод лопнул. И это — часа в два ночи. Решил отремонтировать. Чтобы не валяться под машиной и вытекшем из системы масле, закидал его песком. Затем в темноте, на ощупь обнаружил разрыв. По телефону объяснил, какой нужен шланг, заказал и масло. Подсказал, что видел на дороге такой же брошенный кран “Январец” и посоветовал взять шланг оттуда...
Рассказывает корреспондент еженедельника “Собеседник" Валерий Бадов: “Управляющий трестом “Донецкшахтострой" Е.Б. Новик и главный инженер А.А. Макаров спали по два часа в сутки, дневали и ночевали на проходке, но дело поставили образцово. Каждые три часа сменялись люди под щитом в забое. Те,. кто находился на самом “острие”, у груди забоя, работали, что называется, в мыле, на пределе сил, передавая сменщикам инструмент из рук в руки, берегли минуты. Такую ярость и напор мне прежде приходилось видеть лишь на спасательных работах в угольных шахтах, когда вызволяют людей, оставшихся в завале, в каменном мешке... И ни разу, сколько я там был, ни один человек не задавал вопроса: а сколько, дескать, нам заплатят за эту работу? В рекордные дни забой продвигали на 15 метров и больше. Очевидно, это и был предел человеческих сил...”
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: