Ленина Кайбышева - После Чернобыля

Особенно много теоретических рассуждений можно было услышать далеко от Чернобыльской АЭС. О них член-корреспондент АН СССР и России В.А. Сидоренко сказал мне так:

— Действительно, сегодня особенно ярко выявилась широко распространенная способность людей подгонять истинные события, факты под собственные частные восприятия. Поэтому мы и сталкиваемся с явлением, когда чем дальше был человек от места события, тем менее достоверны, более расплывчаты его представления обо всем, в том числе и о технических деталях. Отсюда и много вариантов толкования. Истинный вывод сильно зависит и от правильного восприятия очевидца. Но процесс этот изменить безнадежно: практически невозможно собрать все совокупно достоверные детали, потому что отклонения от истины носят обычно второстепенный, хотя в конечном итоге существенный характер. Но бывает и так, когда горло говорящего сильнее, чем его совесть. Пример — публикация “Чернобыльской тетради” Медведева в журналах “Коммунист” и “Новый мир”, где он позволил себе выступать под флагом “очевидца”, “объективного” судьи. Я внимательно прочел его произведения и понял, что его прямая причастность к событиям меньше желания обобщить их, а за душой его меньшая компетентность, чем приводимые им факты. Он создает мифы, притом конъюнктурно и небескорыстно, ради "красивого словца”. Губарев создал легенду Саркофага своим литературным опусом, а с другой стороны — легенду о Легасове, представив его оклеветанным героем; как говорится, взял себе на пользу журналистский “капитал”. Этого я не могу простить.

Уже 15 мая М.С. Горбачев имел право заявить: “Благодаря принятым эффективным мерам сегодня можно сказать — худшее позади. Наиболее серьезные последствия удалось предотвратить”.

Началась крупномасштабная и разносторонняя деятельность на территории станции и в 30-километровой зоне ЧАЭС.

Как удалось справиться с бедой? Какие затем работы пришлось выполнять и в каких условиях? Не ошибемся, если назовем весь комплекс практических мер; всю совокупность чувств, душевных порывов и ежедневного, ежесекундного кропотливого труда; беззаветных действий в условиях сознаваемой серьезной опасности — если назовем все это Подвигом, увенчавшейся победой Великой Отечественной войной — то, что официально принято называть работами по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС, даже попросту ЛПА. Далее я и попытаюсь детальнее рассказать о том, что узнала, видела. Возможно, мой рассказ не исчерпает эту бездонную тему. Надеюсь, в нем будет немного неточностей, не все достойные имена окажутся названы, прошу меня простить, я пыталась свести эти досадные недостатки к минимуму. Но кто-то ведь должен обо всем этом рассказать в совокупности... События в разных участках 30-километровой зоны и на разных уровнях всей пирамиды ЛПА происходили практически одновременно. Поэтому волей-неволей и даже необходимы перемещения нашего повествования во времени и пространстве.

Например, в обязанности гражданской обороны (ГО) входил целый комплекс обязанностей: ликвидация пожара на ЧАЭС, организация и ведение радиационной разведки, оповещение населения, проживающего вокруг АЭС и в 30-километровой зоне, санитарная обработка и медицинское обеспечение населения, вывоз сельскохозяйственных животных, дезактивация дорог, зданий, оборудования АЭС, населенных пунктов и техники, обеспечение радиационной безопасности людей, участвовавших в работах по ликвидации последствий аварии, ведение дозиметрического контроля, проведение мероприятий по защите питания, пищевого сырья, водных источников, сельскохозяйственных животных и растений и др.

Правда, на первом же заседании оперативной группы ЦК КПСС, проходившем 29 апреля 1986 г., было решено “обратить внимание т. Алтурина (А.Г. Алтурин — начальник Гражданской обороны СССР, Л.K. ) на отсутствие четкой программы действий по осуществлению комплекса мер в связи с аварийной ситуацией на Чернобыльской АЭС. Потребовать от Гражданской обороны срочно разработать и реализовать мероприятия по устранению последствий аварии... Отметить четкую организацию работы по эвакуации населения и размещению его в новых районах”.

Конечно, нельзя не учитывать и масштаб катастрофы, которым для любой службы любого государства мог предстать неожиданностью. Тем не менее, все признали, что тогдашняя Гражданская оборона СССР была вообще не готова к осуществлению подобных программ. Она и позднее долго оставалась довольно слабым звеном в защитной броне нашего Отечества. В настоящее время, с образованием МЧС России — Министерства РФ по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий, как видно из названия, она полностью вошла в состав МЧС.

Гигантскую работу выполнили воины срочной службы и запаса. Они обустраивались самостоятельно.

Минэнерго СССР было объявлено заказчиком и подрядчиком, и когда требовалось квалифицированное исполнение, то исполнителем, всех работ в 30-километровой зоне ЧАЭС. Здесь сразу после аварии был создан оперативный штаб по ликвидации ее последствий. В задачи штаба входило предоставление вышестоящему руководству в Москву всей информации о состоянии дел в Чернобыле; командирование специалистов-эксплуатационников с других АЭС страны, а также строителей, монтажников, проектировщиков; организация поставок оборудования, материалов, механизмов и, конечно, решение непрерывно возникавших практических и организационных проблем. Не будет преувеличением сказать, что буквально все поездки (не только минэнерговские) и поставки в чернобыльскую зону осуществлялись через этот штаб. Его возглавил Е.А. Решетников — тогда первый заместитель начальника ВО “Союзатомэнергострой”, теперь — заместитель министра по атомной энергии РФ.

— Все “стояли на ушах” — это было общее состояние. Остальное — детали, — так живописно охарактеризовал деятельность штаба нынешний помощник Решетникова, а тогда — заведующий отделом Главстроя Минэнерго СССР В.А. Трощилов. — Штаб работал круглосуточно, по очереди уходили на пару часов поспать.

Этот штаб работал в Москве, Чернобыле, Киеве. Решетников и Трощилов первый месяц работали в Чернобыле, потом там осталось действовать штабное подразделение — оно было связано напрямую с заместителем министра Ю.Н. Корсуном.

— Казалось, вся деятельность Минэнерго СССР в тот период пыла сосредоточена на одном — решение проблем Чернобыля, — вспоминает и заместитель министра Минэнерго СССР В.А. Лукин.

— В первые дни все технари собирались здесь, и технические решения начинали принимать тоже здесь, — вспоминает Трощилов. — Сюда приходили совминовцы, все проектанты. Здесь начинали проектировать и Укрытие, бетонную стенку биологической защиты. Мы “сто раз” связывались с французами по наклонному бурению, организовали доставку импортного оборудования. Штаб занимался также технической документацией. Все спецрейсы оформлялись через наш штаб — самолет был закреплен за штабом. И Велихов через нас летал, и все остальные.