Павел Полян - Историмор, или Трепанация памяти. Битвы за правду о ГУЛАГе, депортациях, войне и Холокосте

Другой «источник» Заннинга, правда, не удостоенный корректной точной ссылки: заявление помощника госсекретаря США Брекенриджа Лонга (Breckenridge Long) на неких слушаниях одной из комиссий палаты представителей в конгрессе в 1943 году. Лонг сказал, что большинство из 580 тыс. беженцев в США за время, начиная с 1933 года, были евреями [496] JHR (Winter 1984). Nr.5. P.370. . Слово «большинство» Заннинг квалифицировал как 70 % и получил объем еврейской иммиграции из Польши в США, равный 409 тыс. чел. А о таком пустяке, как последовавшее вскоре дезавуирование этой цифры самим Лонгом, уточнившим, что речь идет о 580 тысячах выписанных виз, а не въехавших людей, Заннинг не упоминает (как и о том, что слушания были посвящены не одной Польше, а всей Восточной Европе, тогда как сама по себе «польская квота» в США составляла 6524 чел. – негусто) [497] Davie, Maurice . Refugees in America. New-York, 1947. P.28 (этот источник указан Дж. Циммерманом). .

Лежащий же на поверхности источник сведений именно о Польше – многократно упоминаемый Заннингом «Американский Еврейский ежегодник» – в памяти как-то не всплыл: а ведь публиковавшиеся в нем в порядке ежегодной отчетности цифры говорят, в сумме, лишь о 9 300 польско-еврейских иммигрантах за 1933–1943 гг., то есть лишь о нескольких сотнях эмигрантов в год [498] См. об этом у Д. Циммермана, получившего эту цифру путем анализа «Ежегодников» ( Zimmerman J. Holocaust Denial: Demographics, Testimonies and Ideologies. Lanham * New York * Oxford: University Press of America, 2000. Chapter 1), а также на блоге у Дж. Харрисона. .

Но не зря он напрягал зрение и вглядывался в миграционные потоки. Из указанных 3114 тысяч польских евреев он взял и вычел сразу 550 тыс., которые, по Заннингу, в основном, эмигрировали в послепереписной период, и «оставил» Польшу накануне войны всего лишь с 2644 тысячами евреев (при приблизительно 3,2–3,3 миллионах на самом деле!). Иначе, как шулерством подобные манипуляции не назовешь!

Все это в предвоенное, но все еще в мирное время.

Заннинг, кстати, вполне точен, когда отмечает территориальную неравномерность размещения евреев в бывшей Польше (слабая концентрация на западных границах, и высокая в центре и на востоке, в отдельных местечках и городах доля евреев зашкаливала за 50 %), а также повышенную урбанизированность польских евреев (ок. 75 % у евреев, а с учетом «местечек», то и все 90 %! – против 25 % у не-евреев).

Итак, перед 1 сентября 1939 года польское еврейство, согласно экстраполированным данным переписи, насчитывало 3114 тыс. чел.

После нападения Германии на Польшу 1 сентября 1939 года множество мирных польских граждан – преимущественно евреев [499] Костырченко Г.В. Тайная политика Сталина. Власть и антисемитизм. М. 2001. С. 186, 190. – бросили свои насиженные места и бежали от немцев на «спасительный» восток, в сторону СССР. Но 17 сентября в Польшу, навстречу вермахту, вступила и Красная армия. В результате беженцы оказались в руках не у первого друга-соседа, а у второго врага-агрессора. В этих изменившихся обстоятельствах часть беженцев сделала свой выбор не в пользу СССР и подала заявления на эвакуацию в немецкую зону, благо оба агрессора заключили друг с другом осенью 1939 года соглашение об обоюдной эвакуации некоторых групп населения [500] Хотя соглашение и действовало по принципу «восточные немцы в обмен на западных украинцев и белорусов», заявления принимались ото всех желающих, проживавших до 1 сентября по ту сторону демаркационной линии. Все первое полугодие 1940 года в Бресте, Владимире-Волынском и Перемышле (с 13 мая – во Львове) работали три германские пропускные комиссии ( Гурьянов А . Введение. // Индекс репрессированных. Вып. XIV. Польские переселенцы в Архангельской области. Часть 1. М., 2003. Со ссылками на: ГАРФ. Ф. Р– 5446. Оп. 57. Д. 65. Л. 177; Ф. 9479. Оп. 1. Д. 57. Л. 40–50). .

По территориям, на которые распалась Польша, еврейское население, по Заннингу, распределилось так: 3/5 досталось Германии и 2/5 СССР, только рассчитаны эти доли не от 2644, а от 3114 тыс. чел. В частности, под немецким контролем проживали 1901 тыс. чел., из них 632 тысячи на землях, административно присоединенных к Германии, и 1269 тысяч в Генерал-Губернаторстве. СССР же «досталось» 1213 тыс. чел. [501] Без учета польских евреев из Виленской области, что «достались» Литве. Всего, по оценке М. Альтшулера, их было 1292 тыс. чел. Другое дело, что еще с 1 сентября наметился устойчивый поток еврейских беженцев из западных польских земель на Восток (в СССР) и, отчасти, на Юг (в Румынию). Легко можно себе представить, что немцы с удовольствием разрешили бы всем польским евреям «бежать» от себя и уж никак не препятствовали бы движению евреев на Восток, но закавыка была в том, что советская сторона вовсе не горела желанием заполучить сотни тысяч новых евреев и, как правило, заворачивала их обратно.

Не так известно предложение немецкой стороны существенно расширить масштабы этой «дружеской сделки» по обмену ненужного населения на нужное. В начале 1940 года берлинский и венский офисы Центрального управления по еврейской эмиграции, возглавлявшиеся, соответственно, А. Эйхманом и, предположительно, А. Шталекером или А. Брунером, обратились к советскому правительству с просьбой принять в СССР, в частности в Еврейскую автономную область или на Западную Украину, около 1 млн польских евреев и, в придачу, еще 350–400 тыс. немецких евреев из самого Рейха.

О самом факте немецкого предложения свидетельствует единственно письмо начальника Всесоюзного Переселенческого комитета Е.М. Чекменева Молотову от 9 февраля 1940 года: « Переселенческим управлением при СНК СССР получены два письма от Берлинского и Венского переселенческих бюро по вопросу организации переселения еврейского населения из Германии в СССР – конкретно в Биробиджанскую область и Западную Украину. По соглашению Правительства СССР с Германией об эвакуации населения, на территорию СССР эвакуируются лишь украинцы, белорусы, русины и русские. Считаем, что предложения указанных переселенческих бюро не могут быть приняты » [502] Впервые: Костырченко Г.В. Тайная политика Сталина. Власть и антисемитизм. М. 2001. С. 189. Со ссылкой на: Российский Государственный архив социально-политической истории. Ф. 82. Îï. 2. Ä. 489. Ë. 1. См. анализ этого документа в: Полян П. Между Аушвицем и Бабьим Яром. Размышления и исследования о Катастрофе. М., 2010. С. 9—36. .

Надо полагать, что это соответствовало актуальным представлениям немецкого руководства о решении еврейского вопроса в Германии и Польше: отказ от «географического» решения еврейского вопроса и переход к «окончательному» и «биологическому» его решению состоялся позднее.

СССР тогда отказался, причем по сугубо формальным причинам, сославшись на то, что в советско-германском соглашении предусматривались обмены только немцами, украинцами, белорусами и русинами. Истинные мотивы отказа лежали, скорее, в другом – в патологической шпиономании сталинского режима и в самих колоссальных масштабах предложенной иммиграции.